Оборотень по объявлению. Его запретная пара

Что он несет? Но так сладко поет, что со стороны, должно быть, кажется, что он по уши в меня влюблен.

— Я не люблю животных.

— Да? Ты просто окружена зверьем.

В каком смысле?

Но не успела я спросить, как Яр неожиданно развернулся и потянул меня за талию, чтобы повести по залу. Его ладонь гладила меня по спине, безумно отвлекая. Я словно первый раз чувствовала мужские прикосновения, захлебывалась новыми и такими острыми ощущениями, каких никогда не испытывала.

С Артуром у меня так не было.

— Это для дела, не будь такой напряженной, — шепнул Яр. — Давай помотаем нервы твоему бывшему.

Яр понял, кто мой бывший? Я же не показывала ему.

Впрочем, он прав, нужно сосредоточиться на главном. Раз уж пришла, раз уж начала, раз уж вызвала Доборотня, надо выжать максимум. Мое тело решило подставить меня, запоздало включив все, что я давно считала отмершим за ненадобностью.

— Не смотри на него. Смотри на меня. Мсти со вкусом, — продолжал шептать мне на ухо Яр.

Но смотреть на моего спутника было опасно — я чувствовала это кожей. Не зря Таня предупреждала. Наверное, у бабников какая-то определенная аура, которая воздействует на женщин, а мне просто не попадались такие кадры.

Чтобы как-то отвлечься и не смотреть ни на Артура, ни на Яра, я нашла взглядом невесту. Она была моей полной противоположностью: плоская, как доска, темная, как ночь, загорелая, как южанка. Когда она с подружкой села в мое «девичье» такси несколько дней назад, я подумала, что она точно бизнес-леди. Колкий взгляд, быстрая речь, стремительные движения — и это в ее-то развеселом состоянии после девичника.

Они с подругой обсуждали предстоящее торжество, смеялись, а потом разговор коснулся жениха. Сначала я слушала вполуха, а потом все больше напрягалась. Жениха звали как моего Артура, даже фамилия сходилась. Он работал в компании, где и мой парень, на той же должности. А — на минуточку! — должность гендиректора одна.

Ладно, каких только совпадений не бывает. Верно?

Но все мои доводы разбились, когда она стала показывать фото своего жениха. Телефон выпал из ее рук на переднее сиденье. Она попросила подать, и я увидела на экране такие знакомые черты лица.

«Свадьба уже в эту субботу», — продолжали болтать они.

«Конечно, я знаю, что это больше сделка, чем брак, но действительно его люблю, — говорила невеста. — Я готова купить его, а он готов себя продать. Папа его одобряет, а я — обожаю».

Как довезла пассажирок — не помню. Потом я еще долго стояла на аварийке, не в силах даже пальцем пошевелить.

Отрицала. Торговалась с собой. Но то, что Артур постоянно пропадал в командировках, что редко оставался со мной на ночь, что никогда не приглашал к себе домой и не знакомил с семьей и друзьями, — все эти факты потихоньку душили меня. А еще у нас было правило: он звонит только сам. Оно меня вполне устраивало, ведь ярлык наших отношений — странные. Таня вообще говорила, что с Артуром что-то не то: спать в одной постели и так и не соблазнить меня. А вот я радовалась, что он дает мне время.

Похоже, напрасно.

Я не поверила в свадьбу. Оправдывала. А потом узнала, что в страну, куда Артур якобы летит, в день «отлета» не было ни одного рейса.

Я подвезла его до аэропорта, отвертелась от поцелуя под предлогом простуды и помахала рукой на прощание. Сама осталась наблюдать. Через полчаса он вышел из здания аэропорта с тем же черным чемоданом, сел в такси и уехал.

Финиш.

Зачем тогда так добиваться меня, если собирался жениться на другой? Почему не сказал мне? Не порвал?

Меня озарило: он и не собирался, а я бы и не заметила разницы.

«Постель обязательна», — говорила Таня раньше, а я не верила. Похоже, лишнее доказательство, что если что-то делаешь не так, как все, — ты в пролете.

Но даже после этого во мне жила надежда не увидеть его на этой свадьбе. Но Артур в «Роззо». В костюме. Злой, как тысяча чертей, из-за моего прихода.

Конечно, боится, что я расстрою его свадьбу.

— А теперь невеста кидает букет! Прошу всех незамужних дам встать в центр зала! — вдруг раздалось из динамиков.

Старая традиция, но все поддержали ее с крайним воодушевлением. Девушки столпились неподалеку от нас, переминаясь с ноги на ногу в готовности перенять свадебную эстафету. Им разве что разминки не хватало!

Я пыталась найти глазами Артура, но его нигде не было видно. Только белое пятно невесты мозолило глаза.

— Раз!

— Не пойдешь? — спросил Яр, забирая у меня фужер вина и ставя его на ближайший столик.

— Два!

Я отступила на шаг и врезалась в кого-то спиной.

— Три! Кидай!

Я обернулась и тут же почувствовала хватку на обеих руках. Артур стоял сзади и держал меня за правый локоть, а Яр — за левый. Прямо на моих глазах букет мазнул брюнета по макушке и врезался мне в грудь. Машинально поймала его, и зал взорвался аплодисментами.

Я почувствовала, будто у меня в руках не букет невесты, а свадебная бомба. Хватка на моих локтях не ослабевала. Артур выглядел самим сатаной, но и Яр выглядел не менее агрессивно.

Мой бывший перевел взгляд с моего лица вниз и натурально заскрежетал зубами. Я правда слышала этот звук!

Я вырвалась из рук обоих мужчин и попыталась открыть клатч, держа в руках букет. Где же? Где это? Вот!

У меня отработана схема мести. Нужно просто ее придерживаться.

Я вытащила алый конверт с голубками и повернулась, чтобы посмотреть в карие глаза Артура.

Ох, как он был взбешен! Просто дико, даже вены на шее вздулись. Словно сейчас сорвется, кинется. Мне хотелось сжаться рядом с его фигурой, почти нависающей надо мной.

Так, конверт! Я сделаю все достойно и красиво. Я сделаю все так, чтобы он еще долгие месяцы ломал голову. Истерика — это некрасиво. Красиво — когда тебя обыграли так, как ты не ожидал.

— Поздравляю со свадьбой! Желаю состариться вместе! — Мой голос насквозь был пропитан фальшивой радостью.

Артур смотрел на меня, а у самого нервно дергался уголок губ. Он не спешил протягивать руки к конверту, медленно, но глубоко втянул воздух и перевел взгляд на Яра. Тяжелый, давящий, словно бульдозер.

Мои нервы больше не выдержат!

Я торопливо засунула поздравительный конверт с деньгами в вырез пиджака Артура, стараясь не касаться его, но он поймал мою руку.

— Что все это значит? — чеканя слова, спросил он и притянул к себе ближе так, что наши тела соприкоснулись.

Никогда еще не слышала, чтобы его голос звучал так угрожающе и в то же время тихо, будто он боялся, что нас подслушивают.

— Р-р-разве не ясно? — Я даже заикнулась от давящей энергетики. В зале стало оглушительно тихо и жутко напряженно.