Страница 1 из 8
Татьяна Авлошенко
Стальная корона. Хроники земли Фимбульветер
Пролог
«Тогда семеро из славнейших соратников короля, рыцари, носящие в гербе знак Дракона, сложили к ногам государя свое оружие, и из мечей тех выкована была стальная корона, и, приняв ее, Хлодвиг поклялся, что сам он и потомки его всегда будут беречь и защищать землю Фимбульветер…»
Хроники Хлодвига Великого
Погоня приближалась. Сванхильд не слышала шума и криков загонщиков, но знала, что скоро ее настигнут. Большой удачей было уже то, что девушке вообще удалось вырваться из дворца. Удачей, оплаченной жизнью брата и четверых его друзей. Лучших из молодых вурдов, достойных долгих лет, славы, любви. Не пожелавших предать гордость предков.
Они знали, какова будет цена их замысла. И сегодня утром, когда, сойдясь в приемном зале дворца, обняли друг друга за плечи, молчаливо прощаясь, и Сванхильд встала с ними как равная, матушка, в последнее время вечно испуганная, с дрожащими губами, не сказала, что подобное поведение недостойно юной благовоспитанной девушки. Да и как бы она могла заявить такое, если вчера сама, плача, умоляла дочь смириться с участью куда более позорной?
– Благородная хесса Сванхильд Хогъяр!
Опустив глаза, шла она меж двумя рядами придворных. Хорошо, что Карл Проклятый любит девушек скромных и пугливых. Трудно было бы встретиться с масляным взглядом венценосного ублюдка и сдержаться, не выказать отвращения.
Гудбранд следует в полушаге сзади. Брат имеет право и даже обязан сопровождать сестру.
Вот и ступени, ведущие к трону. Тут надлежит присесть в глубоком реверансе и долго, пока не заболят полусогнутые колени, ждать своей участи: прогонит ли король ее прочь или решит оставить во дворце, на потеху себе и своим прихвостням. Иногда Карл Проклятый измышляет мерзкие прилюдные испытания.
Но сегодня этого не будет. Сванхильд и не думала останавливаться, взбежала по ступеням. Успела понять, что люди в зале за спиной замерли и притихли, гадая: что это? Новая забава? Изумленный такой дерзостью король так и остался сидеть, раскорячившись на троне.
Слизняк. Он похож на омерзительного слизня, что обитают на сырых стенах заброшенных колодцев в южных замках. Не толстое, но обрюзгшее порочное лицо, а над ним возвышаются острые стальные пики короны благородного Хлодвига.
– Ты недостоин носить это, мразь!
Протянув руку, Сванхильд сорвала с Карла корону предка.
И тут же чуть не упала со ступеней. Шагнув вперед, Гудбранд оттолкнул сестру плечом и рванул из ножен меч.
Сванхильд бежала через охваченный паникой зал. Не было возможности оглянуться, узнать о судьбе брата. Все решено заранее: она должна любой ценой унести корону. Детский, обреченный бунт, порожденный отчаянием. Но они не могли иначе.
Кто-то страшный, забрызганный красным встал на пути, и девушка испуганно шарахнулась в сторону, но тут же узнала Торлейва Горъода. Сжимая в руке окровавленный меч, друг брата улыбнулся прощальной улыбкой и распахнул перед ней двери.
Навстречу спешила стража.
– Скорее! Король убит!
На дворе никого. Верно говорят: слуги при дворе Карла Проклятого обленились и обнаглели до крайности. Но сейчас это только к лучшему. Равно как и то, что Химельда, кхарна Гудбранда, никто не удосужился расседлать.
Сванхильд взлетела в седло. Дома она часто ездила верхом, по-мужски.
Девушка не надеялась покинуть город. Приемы в королевском дворце проводились по ночам, в это время ворота уже закрыты. Вечером шел снег, улицы пустынны, и следы кхарна слишком хорошо заметны. Остается только попытаться запутать их среди неплотно стоящих домов Бъёрнкрога.
Слева мелькнула приоткрытая створка ворот.
Доскакав до угла, Сванхильд спешилась и с силой огрела Химельда по крупу. Кхарн понесся дальше по улице, а девушка, на ходу заворачивая корону в сорванное с головы покрывало, побежала обратно к воротам.
Проскользнув за створку, она остановилась, прислушиваясь и оглядываясь.
– Хесса?
Худой темноволосый мальчишка в одежде слуги смотрел на нее во все глаза. Явно не ожидал увидеть во дворе хозяйского дома девицу в роскошном придворном платье и без теплых вещей.
– Хесса, вам помочь?
– Запри ворота.
Мальчик послушался и снова, опустив руки, повернулся к Сванхильд.
– Хесса, – спросил он шепотом, – вы убили короля?
Девушка оглядела себя: платье забрызгано кровью.
– Правильно сделали! – с воодушевлением произнес юный слуга. – Я ненавижу ублюдка Карла. Я Эйрик Гехт. Пойдемте, хесса, я спрячу вас, дом сейчас пустой, хозяева уехали.
Милость Драконов, каким же соблазнительным было это предложение! Хоть ненадолго обрести надежду на спасение, переложить на другого право решать!
Нет.
– Эйрик, когда вернутся твои хозяева?
– Через неделю.
– Если ты ненавидишь Карла, отправляйся на рассвете ко дворцу. Увидишь там одинокого бурого кхарна, подойди к нему, не бойся. Это Химельд. Протяни ему вот это. – Сванхильд стряхнула с рук перчатки Гудбранда для верховой езды, которые брат, уходя навсегда, оставил пристегнутыми к луке седла. – Они пахнут хозяином, кхарн признает тебя. Подержи его где-нибудь пару дней, а потом уезжай из города. Возьми это, – протянула сверток с короной, – вывези и спрячь. Когда на престол взойдет достойный государь, верни ему.
– А вы, хесса?
– Я сейчас уйду.
– Подождите! – быстро заговорил Эйрик Гехт. – Я спрячу вас. Буду защищать. Потом уедем вместе. Можно на хутора близ Расколотого Шлема, к моим родителям. А можно дальше, к Горючим пещерам. Говорят, благородный Хьёрд Къоль никогда не отказывает слабым, пришедшим в его замок, в помощи и защите.
Клинок Вебранда Къоля был одним из семи, ставших основой короны Хлодвига Великого. Так же, как меч Барди Хогъяра. Верность побратимов распространяется и на их потомков.
С улицы на створку ворот обрушились нетерпеливые удары.
– Именем короля! Отворяйте!
Эйрик Гехт растерянно прижал корону к груди.
– Хесса! Не бойтесь! Я не открою!
– Тогда они сломают ворота. – Сванхильд казалось, что ее голосом говорит кто-то другой, умный, холодный, а она всего лишь смотрит на происходящее со стороны. – Ты сможешь выбраться из дома?
– Да, с заднего двора в проулок ведет калитка.
– Уходи.
– Хесса, я вас выведу.
Проулок был тих, темен и безлюден. Эйрик замешкался, запирая калитку.
Стража Карла будет разыскивать по городу девушку в роскошном придворном платье.
Как же страшно умирать!
Подобрав подол, Сванхильд бросилась прочь по проулку. Не бегу оглянулась на Эйрика:
– Прощай! Сохрани корону!
Глава 1
Жизнь в городе отличается от той, что в замке. В Къольхейме понятие времени более размыто, есть только день и ночь, в зависимости от того, свет или тьма за окном, а дела не имеют четкой привязки к часам: слышишь, что все встают, – поднимайся тоже; ударил домовой колокол – иди на трапезу; стало темно настолько, что трудно делать работу, – заканчивай. Даже прожив в родительском замке всего неделю, я успел к этому привыкнуть.
В Гехте же на службу полагается являться к определенному времени, причем всем в нашем доме к разному. На улицах горят фонари, потому, даже выглянув в окно, ночь от раннего утра не отличишь. Надо смотреть на хронометр, но он спрятан под подушкой, и, чтобы достать его, необходимо повернуться и потревожить уютно устроившуюся у меня на груди Герду.
– М-м-м?
Все-таки разбудил.
– Спи, милая. Я с Вестри гулять.