Разбитое сердце (ЛП)

Интересная штука в том, что порой я все-таки хочу убить кого-нибудь. Например, когда Мэтью трогал тебя.

Он не позволит Мэтью остаться безнаказанным. После этого Блу точно посадят. На этот раз и речи не идет о какой-либо самозащите. Не в случае, когда Мэтью − сын этих людей. У него есть адвокаты. Есть люди, которым не все равно. Но за Блу никто не заступится.

− Блу, − кричу я, снова обретая голос. − Остановись!

Никто мне не поверит. Уж мне ли, девушке из системы, в которой твое слово − ничто, не знать. И в этот раз по-другому тоже не будет.

Звуки ударов кулаков о плоть и хруст сломанных костей заставляют мой желудок выворачиваться наизнанку.

− Пожалуйста, остановись, − кричу я, повторяя слова снова и снова. Сейчас Блу не в состоянии меня услышать... или вообще заметить.

Мне плевать на Мэтью, но я не могу позволить Блу убить его.

Необходимо его как-то остановить.

Лунный свет, просачивающийся сквозь сломанные жалюзи, освещает серебряную зажигалку в моей руке. Зажигалку Мэтью. Оружие из нее не самое лучшее, но, возможно, есть шанс на то, что оно нам поможет.

Нет, это безумие.

Боже, Мэтью больше не двигается. Трудно сказать, мертв он или просто без сознания... но Блу уже не остановить. Он все еще избивает тело Мэтью, словно боксерскую грушу.

Единственный выход отсюда полон безумия. Я использую зажигалку, и яркое оранжевое пламя освещает комнату.

Подведя пламя к своей тонкой простыне, она загорается.

КРАСНЫЕ И СИНИЕ огни отражаются на мутных окнах. Несмотря на толстое одеяло на моих плечах, я дрожу. Как же я скучаю по кожаной куртке, что осталась в доме, возможно, она и вовсе сгорела. На Блу серая футболка с пятнами... похоже они от крови. Он облокотился на одну из патрульных машин, в то время как полицейский берет его показания.

На Блу нет наручников. Ни на ком их нет. Но я знаю, что это не на долго.

Огонь притянул на себя все внимание. Они знают, что Блу и Мэтью дрались... все-таки именно они оттащили Блу с обмякшего тела Мэтью, чтобы мы покинули горящее здание. Только это и помогло остановить его, куда там моему плачу.

Полицейский, что разговаривает с Блу, кивает ему и направляется в сторону дома, чтобы поговорить с другим офицером.

Какое-то время Блу стоит неподвижно прямо там, где ему и велели стоять, но спустя мгновение он сразу же направляется ко мне.

− Ты в порядке? − спрашивает он.

− Ага. − Я знаю, что в местах, где Мэтью меня касался, останутся синяки, но, по крайней мере, он не успел закончить начатое. Меня больше беспокоит судьба Блу, когда все показания будут взяты. Как только они соберут все части воедино, а Мэтью укажет пальцем на Блу и меня, мы сразу же отправимся за решетку. И что-то мне подсказывает, что Блу так легко не дастся.

Он кивает, его глаза темны и непроницаемы.

− Они думают, что это Мэтью устроил поджег.

− Ага. − Мое горло сжимается. − Он всегда баловался со своей зажигалкой.

− Ты потому это и сделала? − спрашивает он, его голос низкий и едва слышим из-за всей суеты через дорогу. − Чтобы повесить вину на него?

− Не знаю, − шепчу я. Я и раньше была в опасных ситуациях. Приемные дома в этом городке не самые «белые и пушистые». Больше похоже на боевую арену. Я научилась доверять своим инстинктам, потому что они помогали мне выжить и быть в безопасности.

− Ты знаешь, − говорит Блу, смотря прямо мне в глаза. − Скажи мне.

Мои руки сжимаются в кулаки.

− Я думала, он мертв. Я решила, что... они подумают о том, что это он устроил пожар. А ты бы выглядел как герой, остановивший его. Ты и есть герой, что остановил Мэтью.

Мэтью не начинал пожар. Он делал вещи, куда хуже этого.

Более личные.

− Он коснулся тебя. − Выражение лица Блу было несколько... ужасающим. − Он должен быть мертв за подобное. Жаль, что не получилось его прикончить.

Я смотрю на карету скорой помощи.

− Они точно уверены, что Мэтью жив?

− К большому сожалению.

Следовало бы вздохнуть с облегчением, но не получается. Я понимаю, что Блу имел в виду, когда рассказывал, как может желать кому-то смерти. Я бы хотела, чтобы Мэтью был мертв, а не лежал в машине скорой помощи. Все, что он скажет, будет ложью, но она точно укажет на Блу.

Один прокол, и всему конец.

Все было бы настолько проще, умри Мэтью.

− У тебя будут проблемы?

Блу пожимает плечами.

− Сомневаюсь. Не сразу же. Как только я доберусь до него еще раз, то докончу дело. Вот тогда и будет повод для волнения.

Мое сердце ухает вниз.

− Что?

− Ты же не думала, что я оставлю все как есть, да?

− А как же иначе? − шепчу я. − Это конец.

− Конец настанет, когда он будет валяться в чертовой земле за то, что положил на тебя свои руки.

− Тебе надо забыть о нем. Пожалуйста. Отпусти, ради меня. − Не знаю, настолько ли я дорога ему. Мужчины и их гордость. Не знаю, значу ли я вообще что-нибудь для Блу, кроме как являясь для него одним из способов скоротать время.

Он не мог поверить своим ушам.

− Как ты можешь просить меня об этом? Я дал обещание.

Обещание?

Еще раз ее тронешь − я тебя убью.

− Как оно может быть важнее этого? − Мне не стыдно умолять. Особенно, когда под вопросом его безопасность и жизнь в целом. − Да кого волнует, что ты там ему сказал?

Его глаза становятся шире.

− Ты думаешь, в этом все дело? Мне насрать, о чем он думает. Я дал обещание беречь тебя. Поэтому я и нужен был тебе с самого начала. В этом и есть дело с самого первого дня.

Мои губы плотно сжаты. Может, оно и началось так, но не так оно закончится. Для меня он сейчас значит куда больше, чем раньше. Я, скорее, сама буду страдать, чем смотреть на то, как страдает он. Меня он волнует больше, чем я сама. Вот, в чем дело.

− Пожалуйста, − шепчу я.

Его руки ложатся вдоль моего лица, а лбом он прижимается к моему.

− Я дал обещание себе. − Его голос грубый. − Моя мать умерла из-за того, что я не смог ее защитить. Я не совершу подобной ошибки дважды.

Вот в этом и заключается проблема поиска большого и плохого парня для моей защиты. Он не идет на попятную, ни за что. Даже ради меня.

И тут я поняла, что огонь не сжег все дотла. Он все еще полыхает в его глазах, все еще жаждет сжечь все на своем пути. Это не прекратится, пока Мэтью жив. Блу кончит свою жизнь, сидя за решеткой... возможно, даже хуже. Может быть, он умрет.

Это самое худшее, то, что я никак не смогу пережить, так что я сделаю все ради его спасения.

Даже если придется причинить ему боль. 

 ГЛАВА 5

− ЭТО ОЧЕНЬ важно, Ханна. Миссис Морено видела твои синяки. Нам необходимо знать, кто сделал это с тобой.

Мне совсем не хочется поднимать свой взгляд, чтобы не встретиться с его глазами. Я шепотом произношу:

− Я рассказала ей.

− У нас есть ее показания, но я хочу услышать это от тебя.

После затянувшейся тишины я взглянула в добрые глаза судьи. Ему явно меня жаль. Каждому жаль. Просто они не в силах мне помочь. Разве не об этом мне говорил Блу? Им не понять, каково это быть в системе. Они передвигают нас с места на место, словно кукол в картонном домике.

Я крепко сжимаю деревянные ручки кресла, скользкие от моих ладоней.

− Что же с ним будет?

Судья выглядит уставшим.

− Зависит от многих факторов.

− Например?

Он не хочет мне рассказывать. Это легко понять.

− Зависит от того, будет суд или нет.

Это не суд, а просто слушание, где решится, следует ли мне остаться в доме или переехать. У Блу, возможно, точно такое же слушание. И, конечно же, у Мэтью его не будет, потому что он не приемный. Он один из детей, что на самом деле живут в том доме.

− Суда не будет. − Я произношу это совсем не как вопрос. Я может и молодая, но знаю достаточно. Я всего лишь глупая девочка с не самой счастливой судьбой. Девочка, чей отец сел в тюрьму. Девочка, чья мама приняла слишком много таблеток и уснула навсегда.