Разбитое сердце (ЛП)

Часть мозга велит мне закричать. Однако я знаю, что это привлечет других только для того, чтобы они увидели мой позор. Любое слово Мэтью принимают за чистую монету, как, например, то, что я специально оголилась, дабы соблазнить его. Из-за этого меня выгонят из дома, и мне некуда будет идти.

Легкое движение, шелест дешевой ткани и щелчок. У него в руках зажигалка. Рыжее пламя освещает его лицо... и мое голое тело. При свете зажигалки и улыбаясь, он выглядит зловеще.

‒ А ты самая симпатичная, ‒ произносит Мэтью.

Другая часть мозга твердит мне «выживи». И я уже знаю, что нужно сделать.

Он приближается ко мне, а я зажмуриваюсь в ожидании. Пытаясь выжить.

Далее следует чудовищный грохот. У меня отвисает челюсть, когда в ванную комнату из коридора прорывается свет, очерчивая при этом высокую фигуру в тени. Широкие плечи и дерзко вздернутая голова. Это Блу.

Мэтью выплевывает в его сторону:

‒ Какого черта? Ты не можешь вот так вломиться сюда и...

‒ Мне что-то послышалось, ‒ мягко говорит Блу, будто его это совсем не волновало. Будто не он только что выломал дверь. ‒ Я зашел проверить.

‒ Мы кое-чем заняты. Кое-чем личным. Так что проваливай отсюда к черту.

Блу бросает быстрый взгляд на Мэтью, но остается не впечатленным. И он совсем не выглядит напуганным.

‒ Извини, ‒ говорит он без капли сожаления. ‒ Мне захотелось в туалет. Ты знаешь, как это бывает.

Мэтью выглядит растерянно и все не может решить, стоять на своем или нет. Он бросает нервозный взгляд на рост и телосложение Блу... парень высокий и широкоплечий, не настолько, конечно, как Мэтью, но явно более мускулистый. По нему видно, что он побывал во многих драках. И выходил победителем.

‒ Пойдем, ‒ наконец, говорит Мэтью и оборачивается ко мне.

Я все еще руками прикрываю свои интимные части, а мои глаза широко открыты. Страх полностью сковывает мое тело так, что даже при желании я бы не смогла сдвинуться ни на миллиметр. Да я и не хочу.

Глаза Мэтью сужаются, и я понимаю, что они мне говорят... В следующий раз.

Он спешно выходит из ванной, обходя Блу.

‒ И кое-что еще, ‒ произносит Блу, не оборачиваясь.

Мэтью озлобленно пялится ему в спину.

‒ Что еще, ублюдок?

‒ Еще раз ее тронешь ‒ я тебя убью. ‒ Все это время Блу смотрит мне прямо в глаза. Он произносит эти слова так спокойно, так обыденно, что придает им реальность угрозы. С широко открытыми глазами Мэтью исчезает в коридоре.

Я снова начинаю дышать, какое облегчение.

Жду, пока Блу уйдет, но вместо этого он проходит внутрь и закрывает дверь, что слетела с петли. Мое сердце начинает стучать в бешеном ритме, как только он делает шаг в мою сторону. Неужели сейчас один хищник просто заменил другого?

Он поднимает упавшее на пол полотенце.

Затем расправляет его и протягивает, не прерывая со мной зрительный контакт. Он предоставляет мне немного личного пространства. Сделав один шажок в его направлении, поворачиваюсь к нему спиной, чтобы он накрыл мои плечи.

‒ И часто он так делает? ‒ спрашивает Блу. Его дыхание мягко касается моего затылка. Близко. Он все не отходит. Даже без касания, я спиной чувствую тепло его тела.

‒ Он все пытается, ‒ говорю я дрожащим голосом. Он всегда старается поймать меня в моменты, когда я одна.

‒ Больше такого не будет. Если он снова пристанет к тебе ‒ скажи мне. – «Еще раз ее тронешь ‒ я тебя убью».

Зажимаю полотенце в кулаках так, что оно начинает сдавливать меня вокруг.

‒ Зачем тебе это?

‒ Потому что я так хочу.

Смотрю ему в лицо, осознавая, что полотенце не может скрыть меня полностью. Если он опустит взгляд, то увидит мои голые ноги и тень между ними. Его взгляд остается неподвижным.

‒ Потому, что ты хочешь меня.

‒ Да, ‒ твердо соглашается Блу. Сейчас мы заключаем договор в точности так, как я и представляла, когда увидела его на дороге. Защита и секс, его тело взамен моего.

Полотенце соскальзывает с моих пальцев и с важным стуком падает на пол. Я стою полностью обнаженной, скрепляя соглашение. Мне нужна его защита прямо сейчас. Не хочу, чтобы он передумал.

Блу смотрит на меня. В его глазах жар и желание. А затем он встряхивает головой.

Мое сердцебиение ускоряется от страха, я беспокоюсь, что ему не по нраву то, что он видит.

‒ Не таким образом, ‒ мягко произносит он. ‒ Для начала закончи принимать душ, красотка. А потом уже поговорим.

Я ВСТРЕЧАЮ ЕГО снаружи, где он стоит, облокотившись на старую деревянную обшивку дома, краска уже давно облупилась от времени и пренебрежения. Блу сразу выпрямляется, как только видит меня, его глубокий взгляд падает на мой топ с разделенными полосками и короткие шортики. Такой наряд не особо прикрывает части тела. Прохладный ветерок заставляет мои соски упереться прямо в ткань. В скором времени Блу увидит куда больше.

Я однозначно уверена, что под «поговорим» он имел в виду совсем другое, и я абсолютно не против.

Он самый крупный, самый опасный парень в округе на данный момент. Он причинит мне боль.

Он защитит меня.

‒ Ханна, ‒ озвучиваю я свое имя, хоть он про него и не спрашивал.

Его губы подергиваются.

‒ Я знаю. Я Блу, ‒ говорит он после паузы.

‒ Я знаю, ‒ отвечаю, смущенно улыбаясь ему.

Порыв соленого ветра порхает по моей коже. Я не вздрагиваю от холода. Даже не думаю, что такое способно вызвать у меня мурашки. За моей спиной слишком большой опыт сокрытия своих чувств... особенно если это какая-нибудь слабость. Никто не должен знать, как сильно я нуждаюсь в дополнительном одеяле или еде. Им не обязательно знать, как я неистово хочу чертовых объятий.

В любом случае, Блу все замечает. Он снимает свою кожаную куртку, чтобы накинуть ее мне на плечи. Его запах... такой мужской и почему-то знакомый... успокаивает меня. Оставшееся тепло его тела ощущается как объятие.

‒ Спасибо, ‒ бормочу я.

Перед тем как начать идти, он окидывает дом взглядом.

‒ Как долго ты здесь находишься?

‒ Достаточно долго. ‒ Достаточно для того, чтобы понять, чего ожидать от Мэтью и других детей. Достаточно, чтобы осознать, чего не стоит ожидать... никакого рода поддержки от приемных родителей. Они изо всех сил пытаются выжить, так же, как дети, надеясь, что наши ежемесячные пособия продлятся немного дольше, чем еда, что мы едим, и вещи, что мы ломаем.

Его кивок говорит о том, что он все понимает.

‒ А где ты развлекаешься?

Чего он не спрашивает, так это... откуда я? почему я здесь? Еще один признак того, что Блу в этой системе уже долгое время. Мы не особо делимся подобным. По крайней мере, с теми, кого не считаем близкими к себе. Вот у меня никогда не было близкого человека. Мой отец сидит за решеткой, а мать... О ней даже думать не хочется. Это не те истории, которыми хочется поделиться, сидя за ужином.

Я просто стараюсь выжить.

Мне приходится торопиться, дабы поспеть за его длинными шагами, хоть я и знаю, что ради меня он уже идет медленнее.

‒ После учебы некоторые ребята встречаются у закусочной или в парке за школой.

Он засовывает свои руки в карманы джинс и замедляет свой шаг в два раза.

‒ Но не ты.

‒ Нет, не я. ‒ Откуда он знает? Все, о чем я сказала или не сказала. ‒ Я не такая общительная.

‒Хмм, ‒ его эмоция звучит двояко.

Мое сердце пропускает удар, будто испугавшись и давая знак, что я вот-вот потеряю Блу.

‒ Но ты исключение, конечно же. Ты мне нравишься.

Теперь его выражение лица как-то искривилось.

‒ Угу.

Я вздергиваю подбородок. Может, с моей стороны это и пустая болтовня в общем смысле, но мне не нравится, что он ловит меня на этом. К тому же, он на самом деле мне нравится. Придурок.

‒Ты не веришь мне?

Когда он пожимает плечами, я вспоминаю, насколько выше меня он был.

‒ Ты не знаешь меня на самом деле, поэтому я не думаю, что как-то могу тебе нравиться или нет.