Красная рябина

Габриэль.

Никому не смогу объяснить безумие, живущее во мне. Временами я боюсь быть рядом с Аризой, боюсь, что моя сила воли сойдет на нет от одного единственного прикосновения. Было глупо мчаться за ней в Горинцев и ТАК вести себя. Ведь я точно знаю, что смог бы все уладить мирно. Без криков и истерик. Но когда я увидел ее, сидящей с этим Филиппом, что — то щелкнуло внутри меня, и все эмоции, которые я так долго скрывал вырвались наружу. Мои предположения по поводу того, что возможно Филипп влюблен в Аризу подтвердились. Многих усилий не потребовалось, что бы он ушел. Жалкий слабак. То, как он смотрел на нее. Никто не имеет права так смотреть на нее. Кроме меня. Она многогранна, моя милая Ариза. Исключительно добрая. Борец за справедливость. С выдающимся умением прощать, чему мне бы следовало у нее поучиться, учитывая то, как сильно мне хотелось убить ее дружка, когда я увидел их вместе. Сейчас она успокоилась, и вместе с тихим ропотом движка я слышу ее мерное посапывание на заднем сидении. Она спит, подложив две ладошки под щеку и совсем по детски надув губки. Иногда мне кажется, что в любой момент я могу превратиться в огромного похотливого халка, когда нахожусь рядом с ней. Это жутко раздражает, когда в любом ее незначительном движении проявляется чистая невинная сексуальность. Раздражает, что из — за этого мне хочется наброситься на нее и не отпускать до тех пор, пока она сама не попросит. И самое главное, что она даже понятия не имеет, насколько она прекрасна!

Ариза.

— Доброе утро! — прокричал в ухо знакомый мужской голос. Я уснула в машине Габриэля, пока мы ехали домой, и, видимо, он перенес меня в дом. Я взглянула на Габи, он сидел на краю пастели и улыбался. В руках он держал поднос, на котором стояла чашка кофе и тарелка искусно выложенных сырников.

— Это мне? — я указала на поднос. В комнате было жарко, и я вытащила одну ногу из-под одеяла. На мне была его майка. Он переодел меня. Сам. Я выжидательно посмотрела на Габриэля, его глаза без стыда блуждали по моей оголенной ноге, затем взгляд сместился к глазам, мгновением позже к губам. Специально, дразня Габриэля, я слегка прикусила губу. Парень сощурил глаза и издал едва уловимое рычание. Затем он прочистил горло и подвинул поднос ко мне.

— Да, угощайся. Наблюдая, как я откусываю кусочек сырника, Габи все больше походил на голодного волка, который выжидает, что бы потом наброситься на свою жертву. Внезапно в памяти, словно короткометражное кино, пронеслись события вчерашнего дня. Кусок застрял в горле, и стало как — то трудно дышать. Не знаю, кем приходилась ему эта Илона, но я почувствовала вину за то, что плеснула ему в лицо капучино.

— Прости меня. — слова давались с трудом. Парень резко повернул голову в мою сторону. На его лице читалось искреннее недоумение.

— За что?

Я не знала, как правильно подобрать слова.

— За то, что так повела себя. Мне не стоило.

Габриэль вскочил на ноги и зло процедил:

— Что ты несешь!

От его неожиданного крика я вздрогнула. Только сейчас я заметила, что он выглядел усталым, мешки под глазами при ярком свете солнца особенно выделялись. Иссиня — черные волосы были взлохмачены, верхняя пуговица рубашки, как и всегда, расстегнута, а рукава небрежно засучены до локтей.

— А как мне себя вести?! — во мне стремительно нарастала обида. Габриэль подошел к окну и облокотился на подоконник. Его грудь вздымалась и опускалась, тяжело выпуская дыхания. Руки сжались в кулаки так, что костяшки пальцев побелели. Желваки на лице ходили ходуном. На секунду мне показалось, что сейчас он повернется и ударит меня. Но он сделал другое… Смысла оставаться в этом доме больше не было, и я медленно начала сползать с кровати. В этот момент Габриэль резко развернулся и направился ко мне. Я уже стояла на ногах и собиралась выйти из комнаты, но он очень быстро преодолел расстояние между нами. Я попыталась увернуться от него и шагнула в сторону окна, однако Габриэль больше не дал ступить и шагу. Он резко развернул меня и притянул к себе. Больше не было сил сопротивляться. Я люблю этого сумасшедшего. И отказаться от его сладострастных поцелуев смерти подобно. Габриэль подхватил меня на руки и усадил на подоконник. Поцелуй был таким глубоким, что все мысли исчезли, остались лишь ощущения. Габриэль еще крепче прижал меня к себе, заставляя обвить ногами его талию. Его сильные мужественные руки тщательно изучали мои бедра. На какое — то мгновение мы оторвались друг от друга тяжело дыша. Его обжигающий взгляд прошелся по моему лицу. С уверенностью человека, который знает как свести девушку с ума, он прижался своими бедрами к моим и начал обсыпать мою шею поцелуями. Приближающееся удовольствие было мучительным. Он покусывал мочку моего уха, и я схватилась руками за его спину. Мое тело еще никогда не испытывало такого отчаяния. Парень взял меня на руки и аккуратно уложил на кровать…

Это утро особенно прекрасно. За окном полным ходом приближается холодная зима. Мое любимое время года. Я проснулась рано, но Габриэля уже не было со мной в пастели. Неохотно я сползла с кровати и побрела в ванную. Взглянув в зеркало, я увидела растрепанные волосы, припухшие губы и совершенно счастливые глаза. Эта ночь, проведенная с Габриэлем была не похожа на остальные. В этот раз Габи дал волю своим эмоциям. Я почувствовала это. Теперь я замечаю, как он напрягается, когда я дотрагиваюсь до него. И это необыкновенное счастье — знать, что твои прикосновения будоражат кровь парня. Кухня была окутана легкой дымкой, с плиты доносились потрескивающие звуки. Габриэля здесь не было. Я подошла поближе, что бы рассмотреть, что такое он тут готовит. Я убавила огонь и открыла крышку. Он жарит мясо, кто бы сомневался. Я взяла ложку и тщательно перемешала маленькие кусочки мяса в смеси с луком и изысканной приправой. В какой — то момент я почувствовала какое — то напряжение в воздухе. Мои глаза неуверенно скользнули ко входу в кухню. Там стоял Габриэль, заслонив дверной проем. Его глаза потемнели, словно грозовые тучи. Сердце мое застучало так громко, что его звук закрыл собою шум шипящей сковородки. Габи, подобно хищнику, вышедшему на охоту, сделал шаг вперед, и я инстинктивно попятилась назад. Он не остановился, пока мы, словно в замедленной съемке, шаг за шагом не оказались у мойки. Непоколебимая настойчивость в его взгляде разожгла меня, и я готова была поклясться, что убью любого, кто решил бы помешать нам сейчас. Руки парня ухватились за края мойки по обе стороны от меня, и, так и не произнеся ни слова, он обрушился на мои губы. Мои руки сразу же потянулись к его волосам, пальцы запутались в их шелковистых волнах. Этот поцелуй был непохож на те, что были между нами до этого: настойчивый, всепоглощающий, порой переходящий в нежнейшие касания губами и вновь становящийся страстным. Но руки Габи так и продолжали мертвой хваткой удерживать края мойки. Мало того, пока я извивалась и пыталась прижаться к нему, тело Габриэля оставалось неподвижным, словно лишь его губам было разрешено участвовать во всем этом. Когда мои ладони скользнули вниз по его рукам, я почувствовала, как напряжены они были и осознала, с каким усилием он старался сохранить контроль. Я с огромным трудом разорвала поцелуй и подалась назад. Находясь всего в нескольких сантиметрах, наши глаза жадно искали друг друга. От проснувшейся чувственности кружилась голова. — Ты в порядке? — произнесла я хриплым от возбуждения голосом. — О да. Я в порядке. — я заработала жутко сексуальную полуулыбку Габриэля.

***

— Я этого делать не буду. — устало произнес Авдей, которого все называют Яриго. (по фамилии Яригов). Илона зло посмотрела на парня и процедила:

— Тебе абсолютно плевать на то, что он унизил меня?! Авдей невесело хохотнул. Безусловно, у них с Габриэлем были свои нерешенные вопросы. Но парень не был таким тираном, что бы убивать подружку своего, пусть и двоюродного брата. Раньше, еще лет 5 назад, Габриэль и Авдей были не разлей вода. Но после той ситуации в Канаде все пошло наперекосяк. Чрезмерная вспыльчивость Авдея и неумение забывать обиды уничтожили дружеские отношения братьев. Яригов это понимал, но характер не позволял изменить все. Еще и эта девушка Ариза внесла свой раздор. Да, Авдей понимал брата, было что — то в этой девушке.