Страница 13 из 15
Они продвигались сквозь лес, сверяясь с компасом и двумя картами, со старой эстонской, составленной до прихода на архипелаг красных, и с новой, дорисованной по донесениям немецких агентов и немного откорректированной авиаразведкой. Но, в точности ни та, ни другая разведывательные службы не сумели выяснить расположение новых батарей и линий обороны русских. Потому теперь и отправили их разведгруппу. И пока еще вокруг стояла ночь, лишь слегка разбавленная полосой рассвета на востоке, они шли вперед. Командир время от времени останавливался и смотрел на компас и карты, подсвечивая себе специальным слабым фонариком синего цвета, свет которого не был виден издалека. И все равно, он прикрывал это тусклый луч ладонью, когда делал пометки карандашом.
Макс Бауэр знал этот архипелаг. Он был единственным из группы, кто принимал участие в немецком десанте на Моонзунд еще в Первую Мировую. Ветеран старался вести свою группу подальше от населенных пунктов, стараясь обходить поселения и не вылезать на дороги. Он высылал по сторонам двух парней в качестве дозорных, а сам прислушивался к любым звукам, своей настороженностью напоминая какого-то зверя. Приказы бойцам Макс отдавал шепотом или жестами, если освещенность позволяла. Перед высадкой их целую неделю тренировали ходить по лесу в темное время. И теперь они не испытывали никаких сложностей. Тем более, что высадку подгадали под прогноз метеорологов на ясное ночное небо со звездами и луной. К середине июля погода над Балтикой сделалась вполне летней и даже жаркой, так что и ночами ощущалась лишь приятная прохлада, а не обычный балтийский промозглый холод, что делало весь этот разведывательный поход пока вполне сносным для его участников. Комары, конечно, донимали, но мошкары в это время не летало, что уже радовало. А от комаров у них имелись мазь и сетки на лицо.
Вскоре они увидели патрули на дорогах, но, поскольку на дороги они сами не выходили, то и патрули пока не замечали их. А если бы кто-то встретился в лесу на их пути, то его надлежало ликвидировать немедленно и бесшумно. Чтобы тот, кто наткнется на них, никому бы уже ничего не сообщил про лазутчиков. Ведь каждый из них прекрасно понимал, что находится на вражеской территории, а значит, все вокруг здесь враги, которых жалеть нельзя.
Одного из красноармейцев, который отошел в лес по нужде с поста возле дороги, Максу Бауэру пришлось собственноручно прирезать, потому что он их заметил и собирался заорать. После чего диверсанты быстро закопали тело с помощью саперных лопаток, прикрыв дерном и закидав ветками, а затем покинули это место бегом, присыпав собственные следы специальным порошком, сбивающим со следа собак. Но, лая немцы так и не услышали. Решили, что, не видя трупа, красные, скорее всего, подумают, что их солдат просто дезертировал. А это означает, что прямо сразу поиски никто не начнет. Сначала доложат командиру, тот прикажет провести внутреннее расследование, а уже потом, убедившись, что подчиненные не врут, доложит в НКВД. Оттуда приедут, начнут расследование, а все это требует времени, которого диверсантам будет вполне достаточно, чтобы уйти подальше.
К моменту, когда взошло солнце, начав новый яркий день середины лета, вся разведгруппа уже притаилась в намеченной точке на краю леса, откуда в бинокль, сидя под маскировочной сеткой, вытащенной из рюкзака, Макс наблюдал за взлетной полосой вражеского аэродрома, стараясь выявить и нанести на карту его систему ПВО. Еще двое из семерых затаились на некотором расстоянии и караулили, а остальные спали, замаскировав собственные лежбища среди кустов. Так диверсанты просидели день, маскируясь и чередуя сон с караулами и перекусами сухими галетами с тушенкой из консервных банок, запивая пищу простой водой из фляжек.