Страница 14 из 15
– А смысл? Если вы решили меня убить, все равно убьете, буду я валяться или нет, – пожал плечами Илья.
– Хм… Логично.
Узкие глаза прищурились, став едва заметными штрихами. Хань Цю поднялся.
– Мне не нужны чужаки, мне хватает и своих людей, но убивать тебя – бессмысленное расточительство. Конфуций учил рассудительности – умению просчитывать последствия своих действий, смотреть на них в перспективе. Я буду благоразумен и оставлю тебя в живых. Пока. Поработаешь с неделю «отмычкой».
Работать отмычкой – быть на переднем крае самых опасных акций триады, тем ее элементом, которым она легко пожертвует при необходимости. Это довольно старое выражение, уже давно так никто не говорит – откуда-то из глубин памяти всплыла информация. Любопытно. Чем еще память удивит его?
Под конвоем Илью вытолкали из комнаты и привели в помещение, отдаленно похожее на медкабинет безумного врача-извращенца. Жестом дали понять, что нужно раздеться и лечь на спину на хирургический стол. Мужские руки бесцеремонно прижали, удерживая, его плечи, а киберхирург занес свою железную лапу над грудью.
– Импланты?
Илья отрицательно покачал головой. Старенький смарт-браслет с него стянули еще раньше.
– Хм, действительно нет, – пробормотал один из китайцев.
Он поводил сканером вдоль тела Ильи и удивленно присвистнул:
– Импланты если и были когда-то, их выдрали еще до нас. Но тут и без имплантов… Я такого никогда не видел. Как минимум модифицирован скелет, усилена костная ткань, дополнительно прикрыты сердце и печень. И еще какие-то изменения, с ходу не разобраться. Чьи это технологии? Может, в лабораторию его?
– Не сейчас, – буркнул другой китаец, судя по татуировкам стоящий на более высокой ступени в триаде.
И, повернувшись к Илье, рявкнул:
– Глаза закрой, если не хочешь ослепнуть.
Короткое тихое жужжание, резкая боль – нет, сердце из груди вырывать не стали – и слева, под ключицей появился иероглиф. Откуда он это знал? Знал и все.
– Теперь ты собственность триады, – с издевкой произнес голос.
Руки разжались, его вновь рывком поставили на ноги.
Очередной тычок втолкнул Илью в комнатушку в подвале размером со шкаф, следом влетела его одежда. Тусклая лампочка под потолком, голые, неровно оштукаренные стены, протертая циновка на полу. Если встать, то рукой можно достать до потолка, если лечь, то ноги и голова упирались в стены.
Илья уселся, привалившись к стене, и задумался. Из головы не шли слова китайца. Кто и зачем модифицировал его тело? Какие сюрпризы еще его ждут? Но память молчала.
Спустя какое-то время старуха-китянка принесла обед – миску риса с овощами и жидкий чай. Есть не хотелось, но Илья чувствовал, что силы ему скоро понадобятся, и поднялся с циновки. Его взгляд упал на руки старухи – узловатые, с морщинистой кожей, и перед глазами промелькнули другие руки, ставящие перед ним на стол большую тарелку с малиной. В памяти всплыл далекий, но такой родной голос: «Кушай, внучек, успеешь еще с мальчишками набегаться». И свой, совсем еще детский голос в ответ: «Потом, ба, вечером. Меня друг ждет».
* * *
– Аверкий, ты не способен выполнить простейшее поручение! – раздалось в кабинете Сорокопута.
– Что?.. – Сорокопут поднял глаза и обомлел.
В кресле по-хозяйски расположился покойный отец. В любимом сером костюме, с галстуком вульгарной расцветки, зализанными назад волосами, безуспешно пытающимися замаскировать лысину, и недовольно поджатыми губами.
– Ты опять не справился.
– Не надо, – просипел Сорокопут. Он словно провалился во времени на двадцать лет назад, вновь став нашкодившим подростком. – Прекрати, пожалуйста… Я сделал все, что ты хотел.
– Нет.
Отец исчез. Вместо него в кресле сидел невнятный темный силуэт без лица.
Несмотря на то, что нанятый Лизой хакер достал файлы проекта «Точка Омега», они оказались пустышкой. Фейком. Какой-то умник успел раньше, полностью переписал их содержимое, заменив проект учебником по искусственному интеллекту для первого курса. Еще и дополнил каждую главу похабной картинкой. Сволочь! Какой-то гад украл информацию, оставив взамен свой «автограф», а виноват он, Сорокопут. Но он-то тут при чем?!
Однако, несмотря на неудачу отпускать Сорокопута незнакомец не хотел. Теперь перед президентом «Гедеон-индастрис» была поставлена иная задача: отыскать Римму Беккер, Андрея Тамлина и Михаила Березина, можно по очереди, но лучше всех сразу, и хорошенько расспросить. Почему-то человек без лица считал, что эта троица многое знала о «Точке Омеги» и, в частности, о подмененных файлах.
Визитер исчез, оставив после себя серое облачко и чувство страха.
– Кто мне только что звонил? – рявкнул Сорокопут, вызвав кибер-секретаря. Людям он сейчас не доверял.
– Уточните, пожалуйста, термин «только что».
– Идиот! Ну, пять… десять минут назад.
– Прошу прощения, но соединений не было.
– Дьявол! – выругался Сорокопут. – Техническому отделу срочно провести проверку.
Он откинулся на спинку кресла и набрал номер Лизы. Она не отвечала.
Сорокопут раненым зверем метался по кабинету, скрашивая ожидание скотчем. Но время шло, количество выпитого увеличивалось, а результатов или хотя бы известий от Лизы не было. Аверкий уже начал подумывать насчет Хвана – не пора ли подключить к делу старого служаку. Может, зря он держит корейца в стороне?
За окном начинался дождь – обычная питерская морось, вызывающая хандру и желание наполнить еще один стакан. Огромные алые буквы «Абэ-технолоджи» на соседней высотке расплылись и потускнели за мокрым стеклом. Сорокопут вздохнул: со вчерашними надеждами, что скоро эта надпись исчезнет, придется распрощаться. По крайней мере, на ближайшее время.
В дождливые дни Сорокопута всегда одолевала депрессия и злость на отца. «Какого дьявола тебе приспичило основать фирму в этом мерзком городе? – глядя на портрет на своем столе, бормотал он. – Стамбул, Женева, да даже Москва – все были бы лучше этой трясины. Но ты выбрал болото. Как будто знал, что я возненавижу это место, но уехать отсюда не смогу. Потому что не смогу бросить корпорацию».
Аверкий мерил шагами пушистый ковер и чувствовал, как внутри нарастает раздражение. Конечно, стимуляция определенных зон мозга с помощью нейроимплантов могла избавить его от хандры, но он предпочитал обходиться без «мозгоправства». А вот со страхами что-то нужно делать.
Он удивлялся себе. Почему он так боится этого незнакомца? Почему не пошлет куда подальше, а продолжает делать то, что он велит? Да, эта тварь каким-то чудом получила доступ ко всем счетам корпорации, но только ли в счетах дело? Или на него действует вытащенный из небытия облик отца, заставляя становиться безвольной тряпкой? По уму стоило поставить в известность Хвана, но Лиза убедила Аверкия, что проще выполнить все требования и забыть об инциденте.
Президент «Гедеон-индастрис» сделал очередной нервный круг по кабинету. Он чувствовал, что готов сорваться, рука так и тянулась запустить стаканом в окно. Остановил его вибрировавший смарт-браслет.
«Да», – мысленно произнес Сорокопут.
«К вам Лиза», – прозвучал голос кибер-секретаря.
«Впустить».
Аверкий едва успел подойти к столу, как рядом с ним возникла женская фигурка. И где она только научилась так быстро и незаметно подкрадываться?
Мягкая женская рука легла на его плечо, легко тронула затылок, обвила шею и спустилась ниже, потянув за пряжку ремня.
– Нет, – каркнул он, отступив на шаг. – Не сейчас.
Это слишком громкое и категоричное «нет» резануло тишину кабинета и прозвучало почти испуганно, как будто он был шестнадцатилетним юнцом, соблазняемым взрослой женщиной.
Сорокопут подавил растущее внутри раздражение. На личную помощницу – ведь как тихо подобралась, стерва. На незнакомца, свалившегося внезапно на его голову. На себя – за то, что допустил слабину. И на весь мир – за несправедливость.