Страница 8 из 10
Я смотрел на нее, светящуюся в лунном свете, и чувствовал – какое это удовольствие наблюдать за ней! Завитые волосы массой колечек покачивались на голове, серебристая блузка искрилась в свете луны. Скликая и кормя котят и кошек, она двигалась грациозно, изящно, и я живо представлял себе, как она может двигаться подо мной в постели. Все нутро мое вдруг возжаждало выяснить это.
Ни она, ни охранник не подозревали, что рядом в беседке кто-то есть. Она вздрогнула, когда я окликнул:
– Сергей Иванович! Это я, Анатолий, и за меня можешь не беспокоиться – я не попал ни в одну из камер.
– Вы что здесь делаете? – это она.
– Гуляю.
– Подсматриваете?
– Да бог с вами! … Признаться – да….
– Немедленно идите домой и ждите меня дома. Нас за такие проступки наказывают.
– Посидите со мной. Сергей Иванович, можно мы тут немножечко посидим, а вы подежурите пока за двоих.
Мой бывший коллега охотно кивнул и скрылся за дверью санатория.
– Ну что еще за блажь? – проворчала она и, оглянувшись на камеру над входом, сделала несколько шагов в сторону границы сектора ее обзора.
Еще две-три фразы, четыре шажочка, и вот она уже в беседке рядом со мною. Я схватил ее руку, прильнул поцелуем к ладони.
– Вы чего-то хотите на этой скамейке? Я угадала, да?
– А вы?
Она многозначительно посмотрела на меня – ничего, мол, парень, тебе не обломиться, но руки не отняла. И я целовал ее в свое удовольствие. Нет, правда. Такое счастье прикасаться губами к руке любимой женщины.
– Вы чего в Крым-то поехали?
– Развеяться.
– Поди навеселе?
– Было маленько.
– Если бы я не позвонила, далеко уехали.
– Я бы вернулся по первому вашему зову.
Она нахмурилась.
– Вы забыли, что завтра мы должны встретиться.
– Я ничего не забыл.
– Значит, вы хотели от меня сбежать. Зачем? Своего добиваетесь? – то лаской, то таской. Я же сказала, что буду вашей, как только сама этого захочу.
– Я доживу до счастливого дня? – мне уже шестьдесят два!
– Я к вам испытываю что-то вроде симпатии, но этого мало.
На ее откровение с горечью скаламбурил:
– Ох, и трудная это работа – в болоте любить бегемота!
– Ну, перестаньте! – откликнулась она самым дружелюбным тоном. – Ведь я же согласилась быть вашей, значит буду. Мне только немножечко привыкнуть – смириться с мыслью, что не за деньги это, а от желания.
Пшикнула доводчиком входная дверь – охранник выскочил на крыльцо:
– Вам звонят.
– Прошу извинить, – моя любимая упорхнула из беседки.
Сергей Иванович подошел с широкой, располагающей, наконец – просто братской улыбкой. И я подумал, что по-настоящему рад его видеть.
– Вернуться не хотите к нам? – приветливо спросил он, разыгрывая роль радушного хозяина.
– С удовольствием, как только ваш доблестный начальник от поноса загнется.
– Пожалуй, не долго осталось ждать, – ответил охранник, лучезарно улыбаясь.
Я подождал еще немного, но любимая не возвращалась. Отбыл за пульт свой Сергей Иванович. Тишина в санатории – только я и ночь. Она и проводила меня домой.
Упал в кровать совершенно обессиленный. Ни минуты не сомневался – еще один такой день, как сегодня, и я не выдержу. При этом не покидало ощущение, что совершаю ошибку, пойдя у любимой на поводу, и что мои неприятности только начинаются. Как сказала мне она – смириться с мыслью, что не за деньги, а от желания. Женщина за любовь берет от мужчины деньги в двух случаях – или он ее муж, или любовник: третьего не дано: иначе это не женщина, а проститутка. Мне надо решительно потребовать от нее – в кровать! или ЗАГС! А потом все равно в кровать!
Потом долго не мог заснуть, репетируя речь для кардинального объяснения.
Наконец, отчаявшись, поднялся и сел за компьютер. Отыскал страницу на Одноклассниках и повел речь с ее аватаром, не как с фотографией, а как с живым, разумным существом. Я корил ее за отсутствие привязанности, симпатии или на худой конец обычного человеческого сочувствия – где уж тут говорить о любви.
– Ты затеяла опасную игру, – предупреждал я ее, – и рискуешь быть взятой силой.
Информации на ее странице в ОК оказалось немного. Это было тем более удивительно, что женщины любят хвастаться пустяками. О светлой юности и замужестве практически ничего – даже девичьей фамилии нет, будто сразу вдовой родилась. Друзей раз-два и обчелся. Увы, я в игноре.
Можно открыть страничку ее дочери – возможно там найдутся сведения о том, кому моя возлюбленная так упорно хранит верность. Но мне не хотелось этого делать сейчас – может, когда-нибудь в другой раз, когда будет подходящее настроение.
Отключая компьютер, послал мысленный поцелуй миниатюрной женщине в красном платье.
Добрые люди мне подсказали – надо обратиться к знахарке за приворотным зельем, и адрес дали. Вызвал такси и поехал.
Дом был свой. Во дворе собака залаяла. На воротах была кнопка звонка. Я нажал.
Вышла девочка лет семи:
– Вы к бабе Груше?
– Ага.
Меня провели в дом и комнату, где под образами сидела старая женщина с затуманенными катарактой мутно-белыми глазами.
– Вы живете в большом красивом доме и добиваетесь женщины намного моложе вас, – сказала она тихим утробным голосом.
Ну, наконец-то мне встретился человек, который хоть что-то знает!
Вдруг она наклонилась вперед и схватила мою руку с ловкостью, которую трудно было ожидать от незрячего человека. Ее сухие пальцы быстро заскользили по линиям на моей ладони.
– Что-нибудь не так?
Старуха слегка нахмурилась, потом покачала головой.
– Она не любит вас.
– И никаких перспектив?
– Нет, – честно ответила знахарка.
Руки ее скользнули по моей груди и поднялись к лицу.
– Закройте глаза, – велела она.
Я подчинился. Сухие, словно рачьи клешни, пальцы коснулись кожи лица – я не сдержал дрожи.
– Вы пытаетесь ее купить, – сказала она отчетливо.
Я почувствовал, как на голове шевелятся волосы.
– Женщин во все века покупали, – прохрипел каким-то не своим голосом.
– Ее это обижает….
– Почему?
– Она считает вас хорошим человеком.
– Хорошим человеком для чего? Почему бы ей не выйти за меня замуж?
Знахарка убрала руки и пожала плечами, словно ей вдруг стало невероятно скучно. Ее мутно-белые, как кварц, глаза будто обратились в саму себя.
– Вы должны мне помочь! Я не могу без нее жить и как добиться не знаю.
Знахарка вдруг расхохоталась.
– Вы действительно считаете, что без нее не сможете жить?
– Чувствую в вас какие-то способности. Я бы сказал – у вас особый дар. Так помогите мне не избавиться от нее, а добиться.
Знахарка наклонилась вперед и, уткнув в подбородок желтый кривой ноготь, заставила меня задрать голову.
– Разумеется, у меня есть дар, – прошипела она, обдав дурным запахом. – За кого ты меня принимаешь? За фокусницу-шарлатанку?
– Вовсе нет. Просто я прошу вас помочь, если, конечно, вы это можете.
– Что ты имеешь в виду?
– Я хочу, чтобы она стала моей… Я хочу с ней спать в одной постели.
– Почему бы вам не затащить туда другую женщину?
– Потому что у меня нет выбора – я люблю ее.
– Любовь – это болезнь. Я могу излечить вас от нее.
– Хорошо, поставим вопрос иначе. Услуги ваши платные? За что я должен платить вам?
– За то, что я тебе укажу истинный путь.
– Засуньте свой указатель себе… ну, знаете куда. Мне нужна эта женщина, и если вам нечего предложить, ариведерче.
Знахарка насупилась и стала чернее тучи.
– Ты еще вернешься ко мне, но тогда я возьму двойную плату.
Любимой я, естественно, ничего не сказал об этом визите. Но решился пойти ва-банк:
– Дорогая, а ты когда-нибудь испытывала такое… скажем, неприличное чувство, как будто тебе срочно необходим мужчина – то есть любой мужик, чтобы лечь с ним в постель и чем-нибудь приятным заняться? Тебя охватывала когда-нибудь жгучая потребность в этом, похожая на недуг – так, что ты больше ни о чем не могла и думать? Казалось ли тебе когда-нибудь, что только в объятиях мужчины ты можешь забыться, найти утоление той жажды, которая мучает тебя изнутри, как будто только мужчина может дать тебе наслаждение в виде мучительного наказания половым актом?