Оружие Вёльвы

Суровое лицо Оттара сразу дало ей ответ.

– Он – все… – выдавил потрясенный Оттар. – Под дых… Такой удар… Безнадежно. Умер сразу.

– Да мы уже назад шли, как услышали – вы кричите! – горячо рассказывал взволнованный Барди, направляясь к ней. – Вбегаем – эти двое тут. Он нас увидел, ножом вот так взмахивает, рожа как у волка! Я кричу – лопатой ему вдарь! Мы к нему! Нас трое, он один! Мешок схватил, к воротам – только и видели! Будто тролль в землю ушел!

Снефрид села наземь возле тела и закрыла лицо руками. Прижала ладони так крепко, как только могла. Она не хотела ничего видеть, ничего слышать. Рандвер мертв – в это она поверила сразу. Сама Хель стояла возле нее и жадно хватало одного человека за другим. Хравнхильд, отец, Рандвер – три близких ей человека за несколько дней! На жизнь ее обрушился камнепад, выкашивая всех подряд. Казалось, прямо из воздуха сейчас вылетит стрела и пронзит ее саму.

– Нужно объявить об убийстве! – сказал Оттар и, встав на ноги, попытался поднять Снефрид. – Не бойся, он убежал и больше здесь не покажется. Я сегодня же объявлю хёвдингу. У этого человека были родичи? Ты знаешь, где их найти? Если боишься, забирай служанку и поедем к нам. У нас еще четверо мужчин в доме, там тебя никто не тронет. А еще лучше я отвезу тебя к хёвдингу. Там бы будешь в полнейшей безопасности. Так даже лучше – сама все ему расскажешь. А чего этот негодяй от вас хотел?

– Мне он сразу не понравился, – заметил Коль.

Увлеченный свершившимся на его глазах убийством, Оттар позабыл, что в Оленьи Поляны его привела горькая весть о кончине Асбранда. Но Снефрид об этом помнила и потому никак не находила в себе сил подняться с земли.

В доме остались лишь два покойника, живые уехали. Снефрид наскоро собрала самые ценные вещи, посадила Мьёлль на лошадь позади себя. Ларец, завязанный в мешок, она, разумеется, взяла с собой. Коль и Барди вдвоем сели на лошадь Рандвера. Решили, что сразу поедут в Лебяжий Камень и обо всем расскажут хёвдингу, а завтра оттуда приедут мужчины с подкреплением и похоронят обоих – Асбранда и Рандвера. Пока не миновали окрестности Оленьих Полян, Оттар ехал впереди, бдительно оглядывая лес у дороги. Никогда еще на его памяти такого не случалось, чтобы пришлый бродяга у людей на глазах убил человека!

Снефрид была так измучена – в последние дни ей очень мало удавалось поспать, – что пришлось сделать привал в Искристом Ручье. Добрались до места вечером, но солнце все еще светило. Оттар коротко рассказал, что случилось. Изумленная Тордис, сестра хозяина, даже не стала говорить, что Снефрид сама виновата – назвала к себе в дом мужиков, а что за мужики, тролль их знает! – а молча устроила на ночлег ее и Мьёлль.

Назавтра рано утром из усадьбы Лебяжий Камень отправился целый отряд – Фридлейв хёвдинг хотел увидеть, что возможно, своими глазами, и взял с собой человек десять, не считая тех, кто из любопытства присоединился по дороге. Снефрид поехала с ними, оставив Мьёлль охранять ее сокровища. Ее уговаривали остаться в Лебяжьем Камне, но она отказалась: с таким отрядом ей ничего не грозило, и не могла же она допустить, чтобы отец был похоронен без нее!

В доме Оленьих Полян кто-то побывал – все лари были вскрыты, вещи разбросаны. Все перевернуто было и в кладовых, и даже в сене в хлеву явно рылись.

– Видно, этот негодяй возвращался вчера, когда мы уехали, – сказал Оттар.

– Он что-то взял? – спросил Фридлейв у Снефрид.

Она покачала головой:

– Наши вещи все на месте, но самое ценное я увезла.

– Даже Рандвера пожитки на месте, – добавил Коль. – Что он от сарацин привез. Разбросаны только. А там дорогие вещи – серебро, одежда, шлем один чего стоит.

– Куда это все теперь девать?

Не зная, как распорядиться добром Рандвера, все его не решились положить с ним в могилу и ограничились двумя переменами одежды и оружием.

– Кто должен стать его наследниками, ты знаешь? – спросил у Снефрид хёвдинг. – И… кто он был тебе? Вы обручились?

Фридлейв много чего хотел узнать в связи с этими загадочными делами – намного больше, чем Снефрид хотела рассказать. У нее голова шла кругом, щемило сердце и ломило виски от слез, а нужно было брать себя в руки и готовиться к расспросам.

Кем ей приходился Рандвер? Нет, она не вышла за него замуж и даже не обручалась. Пытаться выдать его за нового работника было бы глупо – у работников не бывает золотых серег, собственных коней и сарацинских шлемов. Подумав, Снефрид сказала половину правды: Рандвер приехал, чтобы передать ей весть от Ульвара, которого не так давно видел живым. Где видел? Это он от нее скрыл по желанию самого Ульвара. Поскольку Рандвер еще не вернулся к себе домой, по-настоящему его поход не окончен, а значит, его наследниками, скорее всего, являются его соратники, находящиеся сейчас в вике Бьёрко. Если он оставлял другие распоряжения на случай своей гибели, они должны это знать. Снефрид назвала несколько имен этих соратников – за полмесяца в обществе Рандвера она узнала о них немало, – и понадеялась, что они не выдадут Ульвара хотя бы из уважения к памяти своего товарища.

Такими силами было нетрудно вырыть еще одну могилу; Рандвер был погребен рядом с Асбрандом и Виглинд. Чужой человек здесь, он заступился за Снефрид, будто и впрямь был ее мужем, и тем заслужил, чтобы его приняли как своего хотя бы после смерти. Осознав, что за вчерашний день потеряла двоих, Снефрид не могла удержаться от слез. Ее чувство потери и впрямь было двойным: она знала Рандвера всего две недели, но за это время не нашла в нем особых недостатков; он принес ей весть от Ульвара, он оказывал ей деятельную поддержку именно тогда, когда она остро в этом нуждалась, и мог бы стать ей не самым плохим мужем…

И всему виной проклятый ларец. Не нужно было Ульвару брать его и привозить домой; но раз он его привез, Снефрид не могла его отдать. Память Хравнхильд, унаследованная от нее обязанность заботиться об Эйрике сыне Алов не позволяла ей этого.

С делами Рандвера сошло довольно легко, но объяснить, почему на них напал Вегард, оказалось сложнее.

– Он требовал от меня денег, – сказала Снефрид. – И если помнить, Фридлейв, что в последнее время он жил у Кальва…

– Нужно спросить Кальва! – тут же воскликнул Оттар. От таких жутких событий этот уравновешенный человек непривычно разволновался и горел желанием оградить Снефрид от опасности. – С чего он такого злодея привечал? Зачем у себя держал, будто у него работать некому? Уж не держал ли он его для грязного дела? Ему не удавалось добиться своего через суд, он мог задумать отнять у женщины деньги силой, вот и поселил у себя человека, кому по плечу такая мерзкая работа. И послал его туда, не успел бедняга Асбранд упокоиться в могиле! А о том, что там живет Рандвер, они не знали, думали, Снефрид в доме одна.

– Я уже послал в Зеленые Камни, – сказал Фридлейв. – Может, Триди вернулся туда… хотя это едва ли. Ты говоришь, у Рандвера есть друзья в Бьёрко – думаю, они-то и захотят за него отомстить, как только эти вести до них дойдут.

Друзья Рандвера непременно захотят отомстить. За три года похода они стали друг другу как братья, тем более что с кровной родней у многих отношения были давно порваны или испорчены, и они не упустят случай доказать свою доблесть. Эта мысль несколько взбодрила Снефрид. Судя по тому, что она слышала от Рандвера, многие из его товарищей скучали без испытаний походной жизни, и хотя любой из них теперь мог купить хутор и завести хозяйство, стадо и женитьба уже не были для них пределом мечтаний. Очень может быть, что Вегард вскоре окажется убит, и Снефрид можно будет больше о нем не беспокоиться.

Правда, останется еще Аслак Бородач…

Что касается Кальва, то он, скорее всего, о намерении Вегарда заявиться в Оленьи Поляны ничего не знает. Но пусть повертится, когда услышит, что его работник совершил убийство при попытке ограбления, и доказывает, что не подсылал его. И пока мстители за Рандвера не объявились, будет только хорошо, если Вегард сбежит и допросить его самого не удастся.