Брат моего жениха

– Ч-ч-что происходит? – выдаю не своим, замогильным голосом, гадая, может, перебои с электричеством? – Пробки выбило? – пытаюсь улыбнуться, но от страха, кажется, свело даже скулы. Однако Рысева это позабавило, и его пальцы на моей руке сжались сильнее.

– Идем. Сейчас все узнаешь, – шепчет Леша, а в его рокочущем тоне проскакивают нотки предвкушения. Вот только чего?

Что вообще здесь происходит? Почему у меня ощущение, что все знают, а я нет?

– Леша, что происходит? – сильнее вцепляюсь в мужскую ладонь, чтобы нигде не навернуться. Что самое интересное, зал, конечно, не был битком набит, но даже те немногочисленные гости, что были здесь, молчат. Будто и нет их вовсе.

Оборачиваюсь, пытаясь рассмотреть, идут ли за нами Эля и Слава, но, похоже, что нет. Или просто я их не вижу.

Глава 61. Лана

У меня начинают просыпаться легкая паника и мандраж. А когда мы добираемся до холла и Рысев, сняв с себя пиджак, накидывает на мои плечи и, обняв со спины, выводит на широкую террасу ресторана, подводя к самым перилам…

Я просто забываю, как дышать, а в голове остается ветер.

Из динамиков вырывается убойный бит, что вовсю долбит на прилежащую к кафе территорию, а внизу разворачивается потрясающей красоты огненное шоу с петардами, огненными фонтанами, расставленными по всему периметру “сцены”, шарами, дисками, шестами, божечки, да что они только не крутят!

Глаза большие от удивления, а сердце в груди колотится в унисон с убойной музыкой, что будоражит кровь и пробирает до самых костей. Я, кажется, даже ежусь. И Леша крепче прижимает меня к себе, осторожно целуя в висок и тихонько посмеиваясь над моим откровенно зачарованным видом.

Стальные веера с огнем, шары на цепях…

Их двое, трое, четверо, а под конец и все пятеро парней и девушек в черных костюмах выдают просто нереально смелые па с этими опасно горящими штуками.

Вокруг слышатся шепотки и восхищенные вздохи зевак, и теперь я понимаю, куда все делись.

Но, как оказалось, это было еще не самым неожиданным. Когда музыка готова была смениться другой, над нашими головами просвистел салют, рассыпаясь миллиардами маленьких разноцветных огоньков.

Один залп. Второй. Третий...

Раскаты этой захватывающей красоты прокатились по ночному небу, собираясь в причудливый рисунок огненного дождя, и в тот момент, когда я более-менее смогла взять себя в руки и вздохнуть… Пол под моими ногами пошатнулся. Или это я пошатнулась, потому что Леша встал на одно колено.

Мгновение, и я теряю тепло его тела,  еще миг, и он уже смотрит на меня снизу вверх. Под музыку фаерщиков и стрельбу салюта мой мужчина взял меня за руку, и в тот момент, когда за его спиной те самые фаерщики подожгли большие буквы, на которых были написаны наши имена, я услышала:

– Котенок, – низким голосом, который буквально дрожал от волнения. А вместе с ним дрожала и я вся, как осиновый лист.

Леша достает из кармана брюк небольшую бархатную синюю коробочку и открывает, выуживая оттуда аккуратное изысканное золотое колечко с камушком.

Дыши, Илана. Только дыши!

Выражение лица мужчины было более чем серьезное, но уголки губ подрагивали в робкой улыбке. Он смотрел на меня сейчас так же, как днем смотрел на нашу Лясю. Глазами, полными надежды и настоящего страха. И кто бы знал, как в этот момент захотелось его остановить и просто обнять. Трясет меня, но успокоить мне хочется его. Сильного и уверенного в себе мужчину, который сейчас волнуется, как маленький мальчишка.

– Я люблю тебя! Я не могу без тебя, родная. И уезжать я без тебя не хочу, слышишь меня? – взгляд его совершенно черных в ночи глаз в самую душу заглядывает. И его глаза говорят в тысячи раз больше, чем тихие уверенные слова, что я слышу будто сквозь вату.

– Леша, – выдыхаю, поджимая губы, чтобы громко и от души не разреветься.

– Прости, родная, – улыбается мой мужчина, – но я хочу похитить твою руку и сердце на всю оставшуюся жизнь, – говорит, а его голос проседает до хрипа. – Выходи за меня! – я всхлипнула, уже ощущая, как щеки мокры от слез, и прикрыла рот ладошкой, чувствуя, как дрожат губы. – Илана, ты выйдешь за меня замуж?

Вот теперь точно сердце биться перестало.

Хотя нет. Оно, кажется, с самого начала всего этого “представления”, явно устроенного для нас с ним, остановилось и больше не билось. От волнения, от страха, от предвкушения и сейчас от… радости. Такой, что, кажется, я и сама сияю, как этот самый салют у нас над головой.

А потом все неожиданно смолкло. Тишину на террасе нарушало только легкое потрескивание огня и дыхание гостей ресторана. Я искренне не понимала, чего они ждут, все еще глядя в глаза Рысеву, взгляд которого с каждой секундой тускнел.

И тут до меня дошло.

Дурочка, что с меня взять!

– Да, – говорю едва слышно, на выдохе, и начинаю кивать быстро-быстро. – Да-да-да и еще тысячи раз да, Рысев! – всхлипнув, повторяю все громче и громче, потянув на себя своего кота и, не сдерживая эмоций, начинаю реветь, пряча глаза на широкой мужской груди.

– Я люблю тебя. Очень-очень! – шепчу куда-то в шею своему мужчине и прижимаюсь что есть сил. Ощущаю, как и его сердце сходит с ума в груди в унисон с моим. А когда мужские ладони ложатся на мои щеки, стирая градом катящиеся слезы, тянусь и накрываю любимые горячие губы жадным поцелуем. Полностью отключаясь от происходящего и совершенно потонув в теплых и крепких объятиях своего уже жениха. Краем сознания улавливая крики “ура” и “поздравляем” от  гостей ресторана и прохожих, что стали невольными свидетелями нашего “праздника”.

Целую и реву.

Реву и целую.

После, когда эмоции чуть улеглись и мне удалось остановить поток слез, я даже умудрилась отругать Рысева за такой неожиданный сюрприз. Но все равно, как бы я не ворчала и не бубнила, исключительно по-доброму, он улучил момент и натянул-таки золотой обруч мне на пальчик.

– Теперь точно не сбежишь, Самойлова! – прошептал мне на ушко хитрец, когда мы на террасе остались одни, прижимая к себе и согревая в своих уютных объятиях.

И так не хотелось снова возвращаться в зал ресторана. И так хотелось вызвать такси и сбежать. Уединиться. Остаться один на один. Только он, я и ночь.

И, кажется, не одна я об этом думала, потому что глаза любимого полыхнули тем же  самым голодным огоньком, когда я, привстав на носочки, чмокнула его в колючую щеку.

– Это Эля, да? – спрашиваю, чтобы хоть как-то отвлечь нас обоих. – Она помогла с организацией?

– Да, – вздыхает мой мужчина. – Они со Славкой очень и очень постарались. Так что теперь в агентстве твоей подруги не только детские праздники значатся в каталоге.

– Услуга “Сделать предложение” теперь не эксклюзив? – посмеиваюсь, пробегая пальчиками по колючим щекам Леши.

– Мы с тобой сделали ей неплохую рекламу, – улыбается Леша.

– Давай уедем? – решаюсь, наконец, предложить то, что едва ли не весь вечер крутилось на языке.

– Ох, Лана-Лана, – посмеивается мой хитрец, целуя в нос, – ты бы знала, как долго я ждал этого предложения! Говорим “пока” и сматываемся, – подмигивает Рысев и уже тянется к мобильному, вызывая такси.

– Две минуты, приведу в порядок зареванное лицо, и я вся твоя, – кричу уже на бегу в сторону уборной.

– На всю жизнь, Рысева, помнишь? – долетает до меня довольный смех. А эта “Рысева” уколом гордости пронзает сердце.

Рысева Илана. А мне нравится!

До уборной на каблуках лечу так быстро, как могу, а с губ не сползает счастливая, неприлично ярко сияющая и  довольная улыбка. По коже бегут, уже нет, не мурашки, а мустанги, и я едва ли не подпрыгиваю от нетерпения.

Две минуты. Только убрать потекшую от водопадов слез тушь и все, и домой. Сбежим так быстро, как только это возможно.

Однако там, наверху, над нами точно кто-то глумится, потому что наши планы рушатся.

Быстро теперь точно не получится.

Когда перед моим носом уже замелькала дверь уборной, меня резко останавливают.