Брат моего жениха

– Я полечу домой, – машу головой и тут же хватаюсь за лоб от прострелившей слабости.

– Серьезно? – выгибает бровь мужчина, – ты летела десять часов, чтобы… что? – машет головой Рысев, наступая.

– Я думала, что тебе нужна помощь! – снова возвращаемся к старой теме, которую совершенно не хочется поднимать. – А получилось… в общем, что получилось. Теперь мне нужно возвращаться.

– Как ты узнала мой адрес? – моментальный перескок с темы на тему,   я даже теряюсь на доли секунды.

– Родители Славы сказали, – отвечаю растерянно, снова прокручивая в голове, как, сидя в аэропорту, “изворачивалась” по телефону в разговоре с тетей Светой, только чтобы узнать проклятую улицу и номер дома ее племянника. Так стыдно мне не было еще никогда. Ну, только если сейчас… смотря в эти будоражащие все внутри глаза и на эту дьявольскую ухмылку, которую так и хочется стереть с лица Рысева, который явно удовлетворен моим ответом. Конечно, еще бы! Моя ложь – прямое доказательство того, что этот индюк все еще мне не безразличен! И он это прекрасно понимает. Я сама ему дала “зеленый свет”... идиотка!

– С кем Ляся?

– С родителями. Пока, – сжимаю ладони в кулаки. Так проще не потерять связь с реальностью.

– А родители думают…?

– Что я вернулась в город по работе.

– А Слава?

– Думает, что я у родителей! К чему ты клонишь, черт возьми?

– Сколько у тебя времени?

– Неделя, – выпаливаю как на духу, покорно отвечая на вопросы и умоляя свой рот заткнуться, потому что с каждым следующим словом улыбка на мужских губах растягивается все сильней и сильней.

– Вот и отлично, – рокочущим голосом сообщают мне.

– Что отлично? – шепчу, понимая, что начинаю сдаваться под его напором. Мужик. Чертов альфа-самец,  который так и давит своей аурой. А со мной-то что такое? Я какая-то больная? Ненормальная? Умалишенная? Почему я так просто сдаюсь ЕМУ! Человеку, который уже однажды предал меня,   которому это ничего не стоило тогда и которому я совершенно точно не нужна буду сейчас.

– Я не отпущу тебя, Лана, – наконец-то отвечает на мой вопрос Леша. – Я же уже тебе сказал. Смирись.

– Что значит, не отпущу? – задираю голову, так как этот самоуверенный индюк подходит все ближе. – Я не твоя игрушка Рысев, я тебе никто, и ты не имеешь…

– Я покажу тебе город, – перебивает мужчина. – Неделя. Я прошу тебя остаться здесь всего на неделю, – говорит он, подцепляет пальцами за подбородок и тут же хмурится. Вторая большая ладонь мужчины аккуратно ложится на мой лоб, и он сводит еще сильнее брови на переносице. А меня буквально шатает от его прикосновений.

– Что?

– У тебя температура. Ты вся горишь, Лана. Как ты себя чувствуешь?

– А ты давно во врачи заделался?! – бью его по рукам, отступая. – Я хочу…

– А я не хочу, – парирует Рысев. – Тем более в таком состоянии ты никуда не поедешь.

– Я не останусь с тобой в одном доме, и мне не нужна нянька.

– Боишься не удержаться, – ухмыляется негодяй, намекая на тот проступок, который мне хотелось бы забыть. И за это получает кулаком в плечо. Вот только для него этот удар, как слону дробина.

– Я останусь в гостинице, отлежусь и, как только полегчает, улечу в Россию, и ты меня не удержишь – рычу ему в широкую спину, потому что Леша, посмеиваясь, грациозно топает обратно на кухню. – Ты слышишь меня?! – шиплю возмущенно, но, кажется, хозяин дома включил функцию полного игнора.

Ну и ладно! Больно надо! Выйду и поймаю попутку, в этом Нью-Йорке все так делают. В кино видела.

Злая на себя, на него и на ситуацию в целом, лечу в прихожую, натягивая трясущимися руками кроссовки и, подхватывая свой аккуратный чемодан, спешу к двери, дергаю за ручку… без толку.

Повторяю манипуляции еще и еще, психуя и крутя всевозможные замки, – тщетно.

– Ты запер меня?! – воплю ошарашенно, поворачиваясь в сторону гостиной, из который слышится низкий грудной смех. И с удвоенной силой дергаю ручку двери.

– Это незаконно, Рысев! Я вызову полицию и устрою тебе такие проблемы, что…

– Хватит истерить, полицию она вызовет, – появляется в поле моего зрения Леша, аллилуйя, в легких домашних штанах, натягивая футболку. – У меня в доме три гостевых спальни, если тебя не устроила моя, Илана, – говорит спокойно, как взбунтовавшемуся подростку, – я обещаю, что и пальцем тебя больше не трону, – поднимает руки, – но в таком состоянии, с температурой и бледную, как мол, не отпущу.

– Совесть взыграла? – бросаю заведомо провальные попытки открыть дверь и выбраться наружу. Леша на это ничего не отвечает, только смерив меня колючим взглядом, подхватывает мой чемодан и тащит обратно наверх. На второй этаж.

– Я не буду ночевать в твой спальне! Кто знает, сколько ты на этой кровати баб пере…

– Прекращай! – зло бросает Рысев, оборачиваясь. – Ты первая женщина в этом доме, помимо горничной и личного повара, которые с сегодняшнего дня в отпуске. Так что хватит уже, Лана! – и смотрит так, что я прикусываю язык и мне становится по-настоящему стыдно.

– Ладно. Я задержусь всего на пару дней, не больше, – говорю, сдавшись победителю на милость. – Через пару дней мне нужно будет вернуться за Лясей, – вздыхаю, откидывая снова упавшую на лицо светлую прядку. А перед глазами начинают плясать черные круги. – Мне, наверное, и правда, лучше прилечь, – стягиваю куртку с кроссовками, смирившись с неизбежным.

– Вот и молодец, котенок, – бросает Леша, ухмыляясь, а сжимаю челюсти до скрипа, посылая ему вслед мысленный поток самых нелицеприятных слов.

Иду в гостиную и падаю на огромный мягкий диван перед камином, подминая под себя подушку. Шатает так, что, кажется, крутится весь дом вместе со мной.

Пару дней рядом с Лешей? Рядом с чужим мужчиной, на присутствие которого вполне понятно и однозначно реагирует тело? С которым мы уже упали ниже некуда, изменив? Да и при том, что дома меня ждет жених? На что ты вообще подписалась, Илана!

Но хоть мозгом понимаю, что это неправильно. Что это ужасная ситуация, когда я буду врать. Но тело, ноги и предатель-сердце  уезжать отказываются. А дьяволенок на плече так и подзуживает узнать: какой он, Алексей Рысев, сейчас, чем живет, как живет, изменился ли и… есть ли место в его жизни… кому-то?

Зачем знать последнее,  абсолютно не понимаю, потому что между нами все равно больше ничего не будет и быть не может.

Глава 30. Лана

Следующие полтора суток, как и предполагал Леша, я валяюсь, как вареный овощ. Потрясающий ужин, который он приготовил, оценить по достоинству не получилось, просто потому, что кусок в горло не лез, а голова не отрывалась от подушки. И нет, я бы, может, и подумала, что забеременела, но, к сожалению, такая акклиматизация для меня не в новинку. И на что я надеялась, когда летела в Штаты, – действительно загадка. Окажись у Рысева и правда травма, помощница из меня была бы весьма посредственная. Потому что все эти долгие часы, что меня крутит-вертит что изнутри, что снаружи, Рысев только и успевает, что таскать мне то градусник, то воду, чередуя все это со сладким чаем.

Вообще переживающий, нежный и заботливый Рысев – это до сих пор видится мне  как что-то из разряда фантастики, но факт остается фактом, он со мной это время и правда нянчится, как с ребенком, лишний раз не надоедая и не добивая и так убитую меня  разговорами. Словно чувствует, видит, знает, что я все эти часы, что оккупировав диван в его гостиной, валяюсь, ем себя поедом за то, что произошло между нами. То и дело кручу это в голове и корю себя за то, что не устояла.

Более-менее я прихожу в себя только на вторые сутки и утром спускаюсь в гостиную раньше хозяина дома. Ночевать в его спальне я все-таки отказалась, выбрав безопасную  – гостевую. Хоть и не с такой большой кроватью, как хозяйская, но тоже достаточно милую и уютную.

Прохожу на кухню, запускаю кофеварку и, прислонившись к кухонному островку, невольно опускаю взгляд на безымянный пальчик, по привычке покручивая кольцо, которого там… нет. Да, я сняла помолвочное кольцо, подаренное Славой. Просто потому, что  это все неправильно. Я не знаю, как буду жить дальше. Как буду смотреть в глаза своему мужчине, зная, что обманула его. Предала и переспала с его братом. Все два дня, что я у Рысева, я ведь так ни разу не набрала Славе. Прячусь и молчу. Я ужасный-ужасный человек и совершенно запутавшаяся женщина. Я не понимаю, как быть дальше. Рассказать? Но это значит конец всему. Страшно. Промолчать? Эгоистично. Такой сукой я быть не могу и держать рядом человека просто потому, что мне удобно, я тоже не могу.