Страница 40 из 41
— А при чем тут он вообще? — совершенно искренне удивилась я. — Нет, просто... А, впрочем, не важно. Знаешь, Доминик, я себя, кажется, плохо чувствую. Я, пожалуй, пойду и не буду тебе мешать. Счастливой тебе поездки и чистой дороги.
Молодец, Мия, так держать! Ты просто гений. Тебе надо книги писать о том, как женщинам себя вести! Сама только что рассуждала об искренности, и тут на тебе.
Да, я врала! Да я больше всего на свете хотела бы сейчас провести с ним ещё хоть один часик! Но это невыносимо, вот так сидеть и смотреть. Прощаться. Он ничего мне не говорит. Я не могу набраться смелости и попросить... Так и будем в молчанку играть до самого рассвета. А потом я все глаза выплачу. Нет уж... лучше приступить сразу.
— Ты не умеешь врать, — донеслось мне в спину. — Я всего от тебя ожидал, но никак не позорного бегства.
— А чего ты ожидал? — едва сдерживая слезы, просипела я, стараясь не оборачиваться на дракона.
— Ну, как минимум, что ты начнешь меня расспрашивать о случившемся, — пожал плечами муж. Я видела это на тени от камина. — Тебе разве не интересно, что произошло на самом деле?
Да плевать мне, что там произошло. Даже если выяснится, что всё это не Антуан затеял, а гигантский хомяк, чтобы своим желанием превратить в паутину весь мир. Тут судьба моя на кону, а он!..
— Не уверена, что хочу знать, — снова попыталась нейтрально ответить я, упрямо борясь со спазмом в горле.
Не хочу растягивать агонию прощания. Я ее просто не вынесу. Пусть просто забирает свои вещи и проваливает!
— Ну, раз ты «уверена», что хочешь знать, то я, конечно же, тебе расскажу, — рассмеялся дракон, да так заразительно, что и я улыбнулась сквозь слезы. — Твой бывший жених просчитал, кажется, все. Кроме меня.
— О чем ты? — заинтересовалась я, разворачиваясь, и подошла к Доминику. Села обратно в свое кресло и, не стесняясь, забралась с ногами, скинув туфли.
Однако муж молчал, оценивающе разглядывая меня. Я вздохнула. Серьёзно, будем разыгрывать из себя приличных аристократов?
Встала, расправила подол. Тут же меня поймали за руку и усадили на колени.
— Эй! — возмутилась я, понимая, в какой позе нахожусь. Меня просто как куклу подняли и усадили лицом к Доминику, а спиной к камину. Пламя играло всполохами в глазах дракона, завораживая.
Он такой красивый... Куда мне до герцога.
— Так вот, помнишь, я спрашивал, что ты знаешь о драконах? — прищурился муж, напрочь игнорируя мое возмущение по поводу того, как посадил меня на колени. — Так вот, под моей меткой меркнет все. Любая договоренность, любой договор. Мы известны этой способностью. Странно, что ты не знала.
Не знала? Да я думать про эту татуировку забыла!
— Метка? — ахнула я, когда Доминик слегка приспустил рукав моего домашнего платья. К слову, последнего среди подарков. Ну хоть не голой домой к отцу вернусь, и то хорошо. А то пришлось бы срывать с окон занавески, чтобы за платье выдать.
— Да, вот эта, — тихо произнес муж, оставляя на моем плече прохладный поцелуй. По коже забегали мурашки. Мне стало и холодно, и жарко одновременно. Мысли про наряды испарились из головы.
— И, разумеется, не только это, — хрипло рассмеялся муж, отстраняясь, но как бы невзначай скользнул рукой по оголившейся части ноги. А глаза хитрые-хитрые. — Еще он не учел, что приедет некромант и полезет раскапывать кладбище. И что убитых жен там не обнаружит.
— Вот как, — тихо произнесла я, запоминая каждую черточку любимого лица и млея от медленных поглаживаний теплой ладони по спине. — А как ты догадался, что это он?
— Очень просто, Мия. Зверь его учуял. На самом деле, все произошло на ярмарке. Когда мы с ним встретились. Зверь запомнил его запах. Дракон проявлялся все отчетливее. Жаль, что он молчал в тот момент, когда Антуан попытался от меня избавиться и двинул по голове артефактом из той комнаты, — произнес муж, наклоняясь ко мне. Взгляд Доминика застыл на моих губах. — Но это совсем не то, о чем ты хочешь меня спросить, правда?
Я замешкалась. Губы сами собой приоткрылись, желая, чтобы Доминик поцеловал меня. Я бы запомнила этот поцелуй на всю жизнь.
— Ты отправил отцу откупные? — зачем-то спросила я, разрушая момент. Эдак и на вторую книгу наберётся. «Как уверить будущего мужа в своих честных намерениях».
— Верно, — слегка кивнул Доминик, опаляя мои губы жарким дыханием. — Я сделал это сегодня утром.
И, не дожидаясь, пока я ляпну очередную глупость, коснулся моих губ поцелуем. Сначала нежное касание, почти трепетное, едва заметное, а через мгновение уже более страстное, требовательное. Меня словно магнитом тянуло к его губам.
Тело отвечало ему на призыв, и в эти секунды я забыла обо всем на свете, кроме его губ. Руки дракона потяжелели на моей талии, сильнее сжимая.
Непроизвольный вздох, краткий рык моего дракона, и корсет трещит по швам разлетаясь в стороны.
Его пальцы впиваются в мои плечи, разрывая платье. Страстное желание, с которым он меня целует, очень скоро перемещается в низ живота и заставляет меня забыть обо всех сдерживающих мыслях и обстоятельствах.
Для меня теперь существует только он, дракон в своей человеческой ипостаси. Он целуется все жарче, словно ища в поцелуе ответ на свой невысказанный вопрос. Когда он наконец его находит, я чуть отрываюсь от его рта, прерывая поцелуй, чтобы произнести:
– Я люблю тебя. Я безумно тебя люблю. И никогда не смогу тебя забыть.
Вот и всё. Я это сказала. Призналась ему, призналась самой себе. Теперь это всегда будет лежать между нами. Как огромный камень.
Или как прочный мост.
Я покачивалась в руках Доминика и растворялась в новых ощущениях. Дракон нежно сжимал мое тело в объятиях, словно желая защитить и одновременно присвоить. Дослушав мою сбивчивую, но все же самую искреннюю в жизни речь, он склонил голову к моему уху и произнёс:
– Твое сердце принадлежит мне. Как и моё — тебе.
Всё же мост. Слава богам.
ЭПИЛОГ.
Мы ехали в карете. Все трое: я, Доминик и Феликс. Они возвращались в столицу, а я ехала... домой к мужу. Доминик решил, что наш ребенок должен расти в столице и стать нормальным членом общества. Что этот город — оплот аферистов и мошенников. И что была бы его воля, он бы его сжег. Я даже умудрилась во время этой тирады удержать на лице серьёзное выражение, хотя в душе искренне смеялась. Ну какие аферисты? Подумаешь, Жан-Жак толкает палёную медовуху – так за гроши, плюс от неё потом такие сны снятся, закачаешься. Ну и что, что хозяйка прачечной не стирает бельё, а накладывает дешёвую иллюзию на полчаса – так зато потом пачкать не жалко. И уж точно никому нет дела до того, что один старый антиквар периодически (но не чаще, чем раз в полгода) предлагает купить старинный ценнейший комод эпохи драконов – покупают же.
С папой я уже попрощалась, еще вчера. Он клятвенно обещал приезжать в столицу и нянькаться с будущим драконом. А у него ещё десять комодов не продано.
Впрочем, срок у меня уже приличный, так что папа скоро прибудет в гости.
Мужчины переговаривались о чем-то своем. А я глазела в окно, мысленно прощаясь с каждой знакомой улочкой. На сердце было немного тяжело от расставания с любимым курортом. Или я просто опять переела. Драконы начинают есть немеренно и требовать себе не сочетаемые продукты сразу после того, как замечается беременность. Странные существа. А в том, что я рожу обязательно дракона, Доминик не сомневался.
— Комод! Прекрасный комод! Шестой век дракона! Уникальное дерево! — кричал мой отец, выкатив на улицу комод из белого дерева. Уже полгода прошло? Надо же… — В единственном экземпляре! Кто возьмет сейчас — получит скидку!
— У тебя есть младшая сестра? — удивился Доминик, наклоняясь ко мне и говоря очень тихо, чтобы не услышал Феликс.
Я кивнула. Не сильно удивлюсь, если и больше, чем одна. В нашем городе у каждого мужчины по бастарду. И мой отец далеко не исключение. Впрочем, отдать должное папе — он своих никогда не бросал, а помогал как мог.