Страница 10 из 20
В кузнице развели огонь, первого из негров закрыли в колодки. Он висел в них, словно изломанная кукла, как марионетка с обрезанными нитками.То, что он ещё жив, показывали только бегущие слёзы, рисующие неровные дорожки на его лице. Меня затошнило от осознания, что на месте этого ниггера могу оказаться и я. Невольно я посмотрел в сторону Шона, который хмуро глядел на несчастного негра и что-то тихо бормотал.
— Смотрите все! Эй, не спать, обезьяна черномазая! — крикнул Бернар Лансана. — Все смотрите! И запоминайте, что будет с каждым, кто попробует сбежать!
Беглецу вставили кляп, чтобы он не досаждал своими криками хозяину, из кузницы принесли раскалённое почти добела клеймо. Анри Кокнар надел кожаные рукавицы, схватил клеймо, похожее на уродливую кочергу, и аккуратно впечатал раскалённый металл в лоб несчастного беглеца. Тот замычал и забился в колодках, запахло палёным мясом. Я ненавидел себя в этот момент, не только из-за того, что именно я нашёл этого бедолагу, но и потому что от этого запаха желудок свело судорогой.
Все смотрели на этого несчастного ниггера с сожалением и сочувствием. Все, кроме охранников, которые радовались тому, как бьётся в колодках измученный негр. Кокнар убрал свою кочергу и унёс её обратно в кузницу, в угли.
— Дайте ему плетей, — произнёс месье Блез. — Раз пятьдесят, да смотрите не убейте. Эта скотина ещё поработает.
Пороть взялся Пьер Сегье, но, как мне показалось, без особого энтузиазма. Однако, мы всё равно дружно вздрагивали, когда кончик хлыста со свистом рассекал чёрную кожу. Сильнее всех вздрагивали два других беглеца.