Страница 13 из 15
Но основная проблема заключалась не в этом. Тростник нуждался в гораздо более высокой влажности. Освоенные с таким трудом табачные поля, которые располагались на возвышенностях, для выращивания тростника не годились. Поэтому неудивительно, что действия губернатора вызвали мощное противодействие среди плантаторов. Де Пуансе понимал, что он может выполнить приказ, только опираясь на обеспеченных землевладельцев. Он обратился к капитанам пиратских кораблей и предложил им своё содействие с выгодной покупкой земельных участков на Сен-Доменге19. Де Графф оказался пока единственным, кто ответил согласием.
Глава седьмая. Галеон вице-короля
В конце 1677 года в гавани Тортуги стояли несколько голландских пиратских кораблей. Их вожаки собрались в кают-компании «Сент-Николаса» и изучали карту.
– Я предлагаю смотаться вот куда, – ван Хоорн опустил палец с массивным золотым перстнем на кружок, нарисованный на побережье Юкатана.
– Сан-Франциско-де-Кампече, – уточнил Михил Андриессон. – Я слышал, уже не знаю верно оно или нет, что в его окрестностях есть серебряные рудники.
– Город не лежит в глубине залива, как Маракайбо или Сантьяго, – продолжат тыкать пальцем ван Хоорн. – Рифов я здесь тоже не наблюдаю. Достаточно будет проломить оборону и грабить, сколько сможем унести.
– А кто-нибудь знает поконкретнее, как он защищён? – подал голос капитан Якоб Эвертсон.
– Я бы тоже сначала прояснил этот вопрос, – задумчиво заметил де Графф. – Как бы нам не нарваться на какой-нибудь подвох.
– Ага, а пока мы будем копаться с разведкой, кто-нибудь проболтается в таверне, и слухи о наших планах разнесутся по всей Вест-Индии, – скривился ван Хоорн.
– Это понятно, но всё-таки надо выяснить, как там насчёт форта, Николас, – поддержал коллег Янки Виллемс. – Кто-нибудь из наших там бывал? Насколько хорошо он вооружён?
– Придём – разберёмся, – заверил его ван Хоорн. – Да форт в любом случае нам не особо помешает. Пока де Графф со своими пушками будет отвлекать на себя его внимание, мы спустим на воду шлюпки и высадим десант. Главное – захватить город врасплох, чтобы испанцы не успели унести ценности.
В марте 1678 года пиратская флотилия подошла к Кампече. Форт Сан-Мигель с запада и бастион Сан-Матиас с востока открыли огонь по атакующим кораблям и сумели нанести им ряд повреждений. У 16-пушечного шлюпа, который находился под командованием Михила Андриессона, оказалась разбита носовая часть, угол дифферента20 критически нарастал, и капитан принял решение эвакуировать команду на шлюпках, которые могли вместить от силы пятую часть людей. Тогда де Графф, рискуя получить в упор четыре десятка ядер, прошёл вблизи форта Сан-Матиас и прицельным бортовым залпом подавил испанскую артиллерию. Совершив поворот, он убрал паруса, лёг в дрейф, спустил на воду свои шлюпки и принял на борт экипаж Андриессона.
Тем временем другие пиратские корабли уже высаживали десант, и только тут выяснилось, что сам город находится в некотором удалении от побережья, до него надо ещё дойти по лесной и болотистой местности, а за это время жители успеют эвакуировать ценности и выслать вперёд заградительные отряды.
Вожаки собрались на совет прямо на берегу. Трудно сказать, кто выглядел более недовольным: Андриессон или генерал экспедиции.
– Ну что – рискнём атаковать город или разворачиваем форштевни? – поинтересовался Эвертсон.
– На вооружённый захват готового к обороне Кампече у нас не хватит людей, – заговорил мрачный, как туча, ван Хоорн. – Единственное, что я могу предложить – это блокировать порт и брать на абордаж приходящие сюда корабли. Поднимаем испанские флаги и ждём.
– Будем надеяться, что нам повезёт, – беспечным тоном заметил де Графф, старательно полируя свой клинок куском сукна.
Ван Хоорн сердито посмотрел на него, но ничего не сказал.
Четверо суток пиратские корабли находились в засаде на рейде Кампече, а на пятый день в гавань уверенно вошёл галеон «Нуэстра сеньора де Сан-Хиларио». Его капитан дон Фермин де Талавера всю дорогу был настороже: ему ещё в Гаване сообщили про пиратскую флотилию, которая появилась в этих водах. Теперь дон Фермин торжествовал, что ему удалось беспрепятственно добраться до своей цели, и совершенно не ожидал попасть в ловушку в самом порту. Матросы спокойно убирали паруса, на палубе уже стояла наготове швартовная команда, а сам капитан переоделся в парадную форму. Пиратские корабли окружили галеон и взяли его на абордаж без единого выстрела – раньше, чем хоть кто-то из команды успел приготовиться к отпору. Только тут испанского капитана посетило осознание происходящего, но было уже поздно.
Поскольку при дележе добычи учитывалось участие экипажа каждого корабля, на палубу галеона высыпало около четырёхсот пиратов, каждый из которых был готов приложить все усилия для успешного завершения операции. Ван Хоорн лично спустился в трюмы трофейного корабля и вылез оттуда, сияя до ушей. На борту обнаружилось сто двадцать тысяч песо, не считая ценного груза, состоящего из мешков с какао и ящиков с табаком. Пираты образовали цепочку и по рукам передавали добычу на свои корабли. Де Графф, видя, что на этом участке и без него процесс налажен, в сопровождении пяти или шести своих людей прошёл в капитанскую каюту, рассчитывая отыскать там контрабанду, но ничего не нашёл. Дон Фермин клялся Девой Марией, что ровно никаких личных ценностей не везёт. Лоренс вышел, оставив своих людей продолжать поиски. Флибустьер закрыл дверь в капитанскую каюту и только тут обратил внимание на тёмный закуток под трапом напротив – там смутно угадывалась скрючившаяся фигура.
– Хэй, кто ты? Выходи! – произнёс он по-испански.
Человек выбрался из-под трапа: это оказался очень худой мужчина среднего роста. На его ногах была верёвка, которая позволяла ему делать совсем маленькие шаги. Сложно было понять его возраст – чёрные волосы были грязны и спутаны, скулу украшал большой желвак, глаза потухли, рваная одежда представляла собой что-то бесформенное. Мужчина смотрел на Лоренса исподлобья и вжал голову в плечи, готовый к удару.
– Я личный раб сеньора капитана.
Де Графф подошёл к нему ближе. С тех пор, как он бежал из Гааги, его сердце достаточно очерствело, но сейчас он был охвачен жалостью.
– Как тебя зовут и как ты здесь оказался?
– Меня зовут Барт Фокар, я матрос из Марселя, мой корабль был захвачен испанцами четыре года назад. Простите, сеньор… если мой господин увидит, что я разговариваю с чужаком, я буду избит.
Услышав, что его собеседник – француз, Лоренс перешёл на французский язык.
– Хм, а ты знаешь, что корабль захвачен флибустьерами? Я один из капитанов, моё имя Лоран де Графф.
– Сам капитан де Графф, вы правду говорите? Правду, месье?! Вы можете забрать меня с собой? Вы не бросите меня здесь??
Лоренс вместо ответа вытащил из ножен саблю и перерубил верёвку у него на ногах.
– Пойдём на мой корабль, там поешь, переоденешься и расскажешь о себе.
– Постойте… А вы нашли, где наш капитан прячет контрабанду?
– А ну-ка, – Лоренс остановился, улыбаясь.
– Ха, так ведь у него люк в потолке! Он всегда так надувает таможенников!
Бывший раб повернулся и ударом ноги распахнул дверь в каюту капитана. Дон Фермин сидел в своём кресле, исподтишка наблюдая за пиратами, которые выстукивали стены и ещё не потеряли надежды что-нибудь здесь отыскать. Испанец онемел от гнева, увидев, что себе позволяет его раб. Он встал и замахнулся на него кулаком, но Барт с силой, неожиданной в его истощённом теле, перехватил кисть своего бывшего хозяина, выкрутил её и отвесил сеньору капитану по седалищу такого же щедрого пинка, как только что по его двери. Капитан пролетел через всю каюту, врезался в переборку, рухнул на пол и остался лежать, задыхаясь от гнева и потрясения. Де Графф, желая скрыть веселье, взялся ладонью за подбородок.
19
Сен-Доменг – французская часть острова Санто-Доминго (Гаити)
20
Дифферент – крен на нос или на корму