Страница 4 из 29
Леонардо да Винчи применял в живописи свои знания в сфере сенсорного восприятия человека. В его картинах были закодированы энергетические поля.
Мастерская Андрео дель Верроккио называлась «Верроккио и товарищи», и все заказы, которые мастер получал в последнее время, он выполнял вместе со своими учениками. Так случилось и с заказом на полотно «Крещение Христа», который Андрео взялся выполнять, еще не подозревая, что это будет последняя из написанных им картин. События с этого момента стали развиваться стремительно. Когда полотно было уже почти закончено, мастер сравнил собственноручно выписанные на холсте фигуры и фигуру ангела, написанную малолетним гением - Леонардо. Дальше я уступаю место другому автору. Современник да Винчи, мэссир Вазари, описывает произошедшее так:
Леонардо был в детстве отдан своим отцом мэссиром Пьеро в ученики к мастеру Андрео дель Верроккио, случилось так, что когда его учитель закончил рисовать полотно, на котором было изображено крещение Христа святым Иоанном, он сравнил увиденное. На этом полотне Леонардо написал ангела, который был одет в плащ. Несмотря на молодость, ангел Леонардо получился гораздо лучше всех фигур, выполненных мастером Андрео. Андрео больше никогда не прикасался к краскам, был очень раздосадован и сетовал на то, что ребенок оказался настолько более сведущ, чем он сам.
Довольно бесславное, надо признать, окончание карьеры для такого маститого живописца, каким был дель Верроккио. Но более всего поражал на полотне не столько мастерски выписанный Леонардо ангел, а необыкновенные ощущения, которые он вызывал. До сих пор все искусствоведы (да и обычные люди, которым посчастливилось увидеть картину в оригинале) описывают ангела, как «луч солнечного света на холодном сверхтщательно выписанном полотне». Совершенно очевидно, что помимо экспериментов с новой техникой исполнения Леонардо применил в этой работе более тонкие познания, лежащие, вполне возможно, в энергетической сфере сенсорного восприятия человека. Ни чем иным, как «закодированными» в картине энергетическими полями не объяснить, что столь разные люди в столь отдаленные друг от друга времена характеризуют свои впечатления от фигуры ангела столь одинаковыми словами.
Я не мог удержаться и решил поставить собственный эксперимент. Для чистоты его проведения я решил исключить давление авторитетов на восприятие человека, который впервые видит полотно собственными глазами. Для этого мне было необходимо расспросить индивидуума, максимально далекого от изобразительного искусства и вообще мало восприимчивого к воздействию «изящных искусств». То есть мне требовался человек, обладающий следующими качествами: желательно с техническим образованием, совершенно не знакомый с работами искусствоведов по означенной теме и планирующий поездку в Италию в ближайшее время. И такой человек нашелся среди моих многочисленных знакомых. Я встретился с ним незадолго до его поездки и попросил (если будет возможность) провести возле плотна «Крещение Христа» некоторое время, чтобы затем рассказать мне о своих впечатлениях. Я очень рассчитывал на удачу, так как мой знакомый уезжал в Италию изрядно заинтригованный.
Леонардо довел своего учителя - Андрее дель Верроккио - до истерики, а потом и глубокой депрессии.
Не хочется вдаваться в излишние подробности, поэтому сразу расскажу о результате моего доморощенного эксперимента. Знакомый действительно выкроил время и посетил Флоренцию и галерею Уффици, где хранится знаменитое полотно, и некоторое время добросовестно рассматривал картину. Свои впечатление он хоть и изложил несколько коряво, но все же я постараюсь дословно передать его впечатление.
Так как ты не сказал мне, что конкретно я должен рассмотреть на картине, то я ограничился тем, что просто провел возле нее некоторое время, пристально вглядываясь. Так вот, ничего сногсшибательного и таинственного я тебе сообщить не смогу. Ты прекрасно знаешь, насколько я равнодушен к тому виду искусства, которое называют изобразительным, поэтому особых восторгов я сейчас выказывать не собираюсь. Ограничусь простым описанием фигур, композиции и ландшафта (далее действительно последовало простое описание. - Прим. авт.). Ну а еще там был нарисован какой-то неопределенного пола и возраста персонаж, и по тому, что у него над головой нимб, я заключил, что это, очевидно, какое-то божественное существо. Создается такое впечатление, что эту личность изобразил другой человек, настолько сильно она отличается от стоящего рядом малолетнего ангелочка. Да и вот еще: что касается этого «инородного тела». Если долго вглядываться, то наблюдается странный оптический обман. Я думаю, картину просто плохо повесили, полно бликов. Так вот, через некоторое время начинает казаться, что на картине нарисован вовсе не мальчик, а какое-то световое пятно, я бы даже сказал, что-то определенно похожее на рассеянный луч света, каким он обычно выглядит на спектральных фотографиях. А так ничего особенного. Картина как картина.
Итак, я получил даже больше, чем рассчитывал. Эксперимент удался в полной мере. Теперь у меня уже был фактически подтвержденный (пусть и небольшой) материал для того, чтобы попытаться рассмотреть историю со странной реакцией учителя на работу ученика. Мне с самого начала показалась непонятной такая гипертрофированная реакция художника, который выполнял в основном коммерческие заказы, на проявление таланта у его подмастерья. В первую очередь наличие гениального ученика в мастерской могло принести немалую финансовую пользу ее хозяину. Произошедшее тем более странно, что, по отзывам современников, Андрее дель Верроккио предстает не слишком амбициозным живописцем, опиравшимся в своих жизненных приоритетах не на духовную составляющую творчества, а на его коммерческую востребованность. Но в таком случае произошедшая с ним истерика, перешедшая потом в депрессию, совершенно не мотивирована. Хотя, если представить, что в работе своего ученика Леонардо мэтр Андрео увидел нечто такое, что могло не расстроить его, а скорее напугать… Такое предположение многое объясняет.
Что же в творчестве юного подмастерья могло так напугать его наставника? Ответ представляется очевидным. Стоит вспомнить, что единственным критерием мастерства в то время была «продаваемость» готового продукта. А это было возможно только при одном условии. Если темы и сюжеты произведений укладывались в так называемый «цензорный список». Составителем этого «списка» был единственный в то время карательный орган, имеющий в числе своих многочисленных сфер влияния и то, что теперь назвали бы «худсоветом». Речь идет, безусловно, об институте Церкви, который обладал во Флоренции, да и во всей поголовно католической Италии, безграничным авторитетом и являлся истиной в последней инстанции. Мастерская, выпускающая художественную продукцию, идеология которой не соответствовала «канонам», была автоматически обречена на закрытие. И это еще в лучшем случае. В худшем случае творческий работник мог подвергнуться довольно пристрастному разбору опального произведения. А в конце концов его ожидали уже и вовсе неприкрытые гонения.
Вот он - ответ на наш вопрос. Содержатель художественной мастерской увидел в работе Леонардо самый опасный из всех возможных намеков - намек на богохульство. Да еще и в контексте столь божественного сюжета. Конечно же, не заметить или проигнорировать его Андрео не мог. Несмотря на то что он не был столь гениален, как его ученик, дель Верроккио все же был весьма профессионален и опытен, чтобы разглядеть такого рода вещи. И он почел за лучшее самоустраниться до того, как к мастерской могли быть применены определенные санкции. Сильно же он должен был испугаться, чтобы бросить единственное дело, которым зарабатывал себе на жизнь.
Леонардо применял в своих работах приемы «энергетического кодирования» изображения.
Осталось лишь попытаться разобраться в одном очень важном пункте. И для нашего дальнейшего исследования сделать это крайне необходимо: в какой именно момент преподаватель учуял запах жареного? В момент ли окончания работы над полотном (как это утверждает Ваза-ри) или же он стал кое-что понимать еще в процессе его создания? На основании элементарной логики, которая подсказывает, что столь опытный и профессиональный живописец, каким был Верроккио, не мог не заметить нестандартности подхода Леонардо к поставленной задаче. Тем более что суть сомнений в его благонамеренности, как это следует из простого созерцания полотна, состояла в далеко не стандартных и весьма таинственных способах «энергетического кодирования» изображения. Что наверняка было заметно в процессе работы. Так почему же Верроккио не пресек действия свого ученика в самом начале, избежав бы, таким образом, столь сокрушительных последствий для своей жизни? И опять-таки только логика поможет нам разобраться. Скорее всего, мастер оказался между двух огней. Совершенно очевидно, что если бы речь шла исключительно о самовольстве обычного ученика, дерзнувшего бросить вызов столь мощным силам, как институт Церкви, мэтр Анд-рео надавал бы строптивцу кистью по пальцам и отправил бы его восвояси. Но он почему-то этого не сделал, предпочитая занимать выжидательную позицию.