Страница 77 из 101
— Эй, туристы! — крикнул старший, когда байдарки поравнялись с ними. — Дайте байдарку покататься!
Другой сказал:
— Не дадут. А смотри, какой малый смешной! Весло больше его в пять раз! Ой, не могу!
Андрей даже не сразу понял, что это про него. Увидев зрителей, он подобрался, стал грести сильно, легко, красиво — так ему казалось. И пусть они оценят — среди взрослых сидит десятилетний турист, прекрасно управляется с веслом. Завидуйте такому человеку. Уважайте такого человека. С удочками на берегах сколько угодно ребят сидит. А вот в байдарке, да еще во взрослом походе, — поищите, не найдете.
— Смотри, смотри, какой надутый! Серьезный! Эй, парень, ты чего такой важный?
Андрей промолчал и отвернулся. Не понравились ему эти местные жители, и очень даже хорошо, что прошли мимо них и никогда он больше с ними не встретится, с этими белоголовыми братьями.
Вечером оба брата, Сергей и Валера, пришли на стоянку. Горел костер, все были заняты — варили ужин, ставили палатки, Андрей надувал резиновые матрасы.
Братья уселись в сторонке — не то скромно, не то гордо. А может быть, и то, и другое.
Андрей продолжал надувать матрас, потом другой, в их сторону не смотрел, обиженно отворачивался.
— Ребята, идите сюда, — позвал Капитан. — Вы хотели на байдарке поплавать?
Они кивнули. Младший, Валерка, сказал:
— А почему нельзя?
— Кто сказал — нельзя? — Капитан стоял перед ними, большой, добрый человек, из другого мира, из самой Москвы. — Когда лодка свободна и просто так лежит — можно. Пошли, покажу, как в нее садиться. Надо только разуться, в байдарку садятся с воды, а не с берега.
Они побежали к реке, на ходу сбрасывая кеды.
— Андрей, пойди сюда! Прокатись с Сергеем и Валерой, познакомь их с нашим «Салютом». Сможешь?
— Смогу.
Почему мальчишки почти всегда начинают с агрессии? Задеть, толкнуть. Неужели нельзя по-хорошему договориться? Насмешки, щелчки. А ничего тут не поделаешь. Такой это народ — мальчишки.
Глядят друг на дружку исподлобья, каждый себя показывает, а другого принижает. Так они самоутверждаются, то есть, проще говоря, утверждают свое положение среди других людей.
— Ставь ногу вот сюда, на кильсон, — говорит Андрей Сереже, — а сам в это время двумя руками держись за фальшборта. Да не так! Двумя руками. Да не сюда, а сюда! Да не отсюда, а оттуда!
— Знаешь что? — Сергей стоял в воде около лодки, она легко подрагивала на мелкой волне. — Знаешь что, ты не ори и не командуй. Подумаешь, какой морской волк…
Валерка тоже стоял в воде, он повторил за братом:
— Подумаешь, какой морской волк.
— А ты попугай! — окрысился на него Андрей.
— А ты молчи, получишь, — пообещал Валерка.
— Кто получит? Я получу? Сам получишь.
Сергей насмешливо двинул белой бровью:
— Валера получит? А я где в это время буду?
Андрей немного остыл. Глупо нарываться. И что скажет Капитан? Вон он недалеко, дрова собирает.
— Откуда я знаю, где ты будешь? — ответил он уже немного мягче.
Сергей уловил перемену мгновенно, сказал почти мирно:
— Валерку никто в нашем селе не бьет и не обижает, потому что я всегда рядом. Как ногу-то заносить? Так, что ли? А держаться как? Так, что ли?
И Сергей благополучно сел в байдарку, не покачнув ее даже. А за ним и Валерка, совершенно по-обезьяньи повторив движения старшего брата.
Андрей уселся последним.
— Куда поплывем? — спросил он.
— А давай к нашему селу, — попросил Валерка. — Давайте, а?
Конечно, ему хотелось, чтобы все село видело, как он восседает в настоящей байдарке «Салют», как умело держит весло, как дружно они гребут и быстро движутся вперед. Легкая лодка, хорошая, красивая лодка, умная.
— Можно и к нам. Но это вверх, — засомневался Сергей. — Пойдет она против течения?
Андрей обиделся за свою лодку:
— Байдарка не пойдет? Да она против любой волны ходит! Против ветра, шторма, шквала! Она по водопаду вверх пойдет, эта лодка! А тут делов-то — против течения…
И они втроем налегли на весла. Мальчишки быстро освоились с байдарочными веслами, хотя они совсем не похожи на обычные. Весло байдарки как будто составлено из двух, соединенных посредине. Ни Сергей, ни Валерка никогда не гребли таким. Но сельские ребята — ухватистый народ. И вот уже дружно работают весла. Андрей вырулил на середину, «Салют» поднимается вверх по речке. Не так быстро, как шел вниз, но идет, ползет упорно, трудяга.
И Андрей гордится байдаркой, как будто сам ее изобрел и построил.
— Видали, какая лодка?
— Хорошая лодка. — Сергей не спорит, это очевидно, что лодка прекрасная. Послушная, легкая, умная. — Нам отец обещал купить такую. Сколько она стоит-то?
— Не знаю, — признался Андрей, — я ее не покупал, откуда я знаю-то…
Это был ответ городского мальчика. Сережа и Валерка удивились: они точно знали, сколько стоит телевизор у них в доме, сколько заплатили за поросенка, а сколько за швейную машинку.
В селе живут иначе, ребята взрослеют раньше.
Андрей работал рулем и веслом, братья гребли ровно и сильно, лодка через час была уже против того места, где они повстречались впервые. Вот здесь, на этом поваленном дереве, они сидели рядышком, два белоголовых брата, и ловили рыбу, и дразнили Андрея. А он отвернулся, чтобы не видеть их насмешливых лиц.
Теперь они сидят в одной лодке и мирно беседуют. Андрей гребет с удовольствием, хотя наработался за сегодняшний переход и руки устали. Но без груза байдарка мало весит, легко слушается весла и руля.
— Вон, вон Капа идет! — заорал Валерка. — Капа! Капа! Куда ты?
Девочка лет одиннадцати приложила ладонь ко лбу, присмотрелась, улыбнулась. У нее коса до пояса, белое платье.
— Козу надо пригнать! Отвязалась, убежала. А вы далеко ли плыть думаете? В Москву, что ли?
У девчонок тоже свое ехидство, тоже любят человека зацепить, поцарапать немного. А потом уж как получится — может быть, по-хорошему, а может быть, и нет.
— В Москву — в другой раз, — солидно отвечает Капе Сергей, — тогда не просись с нами, Капа, не возьмем.
— Другой раз — не для вас! — Она показала им на висок — глупые, мол, вы все.
И убежала.
— Пусть ловит свою козу, — ворчал Валерка. — Коза у нее язва, и Капа сама язва. А я знаю, где коза. Она за Юрки Ермолаева садом. Только я Капе этой не скажу.
— Ты, Валерка, тоже значит язва, — сказал Сергей.
Валерка не стал возражать — доля правды в этой критике была.
— Может, назад повернем? — Андрею надо было возвращаться в лагерь.
— Можно, — легко согласился Валерка.
Похоже, основная цель плавания была достигнута: Капа видела его в байдарке.
— Давай назад, — сказал и Сергей. Он поглядел на часы, которые были надеты почему-то на правую руку.
Андрей заметил это.
— Сережа, почему у тебя часы на правой руке?
— А я левша. Все делаю левой. Ложку держу, и пишу, и молоток — все в левой держу. А часы, наоборот, на правой, чтобы не повредить.
— Мне тоже часы купят, — сказал Валерка, — когда я в седьмой класс перейду.
— Купят, купят… — сказал Сергей. — Мне новые купят, а я тогда тебе эти отдам.
Они вернулись к лагерю. На берегу стояла мама, — наверное, ждала: они плавали долго, больше двух часов. Но когда подошли ближе, Андрей увидел, что мама вовсе не ждет — она просто чистила песком миску.
Дни шли быстро, хотя впечатлений было очень много. Андрею казалось, что Карелия — самое красивое место на земле. Это потом он узнает, что самых красивых мест очень много, каждое лето будет новое самое красивое место. Но теперь, в Карелии, он в свои десять лет впервые услышал настоящую тишину. Такой тишины не было, конечно, в Москве. Большой город всегда полон звуков. Днем — и говорить нечего. Но и ночью Москва не затихает. То шум запоздавшей машины, то гудок далекого поезда, то лай какой-нибудь собаки-аристократки, вышедшей с хозяином на позднюю прогулку… Москва не молчит. Да и в Подмосковье нет полной тишины. Все-таки нет. А здесь, на озерах, была такая тишина, что ее можно было слушать специально. Для этого надо было только самому не шуметь, сесть или встать где-нибудь под сосной или на берегу и настроить себя на слушание тишины. Надо было сказать себе: «Как тихо». И тогда ты услышишь тишину; она похожа на бесшумную музыку, от которой на душе становится торжественно и чисто.