Страница 21 из 54
8 июня — 14 июня 1979 года
Сегодня утром мы отстыковали "Прогресс-6", а вечером приняли к этому же причалу беспилотный корабль "Союз-34". Необходимость в "Союзе-34" обусловливалась двумя причинами. Первая заключалась в том, что у корабля, на котором мы прилетели, "Союз-32", кончался ресурс нахождения на орбите. С начала нашего полета прошло более 100 суток. А вторая причина заключалась в том, что необходимо было проверить доработанную после неудачи на "Союзе-33" двигательную установку. За время, прошедшее после полета "Союза-33", специалисты на Земле выяснили причину аварии, провели, сотни стендовых включений доработанного двигателя, и теперь это нужно было подтвердить летными испытаниями. "Союз-34" привез около 200 килограммов грузов, письма, контейнер с тюльпанами. Они уже были около 20 сантиметров длиной, и биологи надеялись, что в космосе они зацветут. Они у нас выросли до полуметра, даже дали бутоны, но так и не зацвели. А мы так на это надеялись!
За эту неделю мы загрузили наш "Союз-32" результатами научных исследований, приборами и агрегатами, вышедшими из строя или с законченным ресурсом, для выяснения причин отказов уже на Земле. "Союз-32" был отстыкован и на 109-е сутки полета вернулся на Землю. А мы уже на "Союзе-34" расстыковались со станцией и перестыковались на тот причал, где всегда находится транспортный корабль. Дело в том, что только один причал оборудован системой дозаправки топливом, только к нему стыкуются грузовые корабли и на этом узле предполагалось смонтировать 10-метровую антенну, которую мы ждали со следующим грузовым кораблем. А нам оставалось летать еще около двух месяцев.
Одно из писем, пришедшее на борт с "Союзом-34", было от железнодорожника, и поэтому там были чисто железнодорожные термины: стыковка называлась сцепкой, перестыковка — перецепкой. А вообще, как он написал, лично ему эти сцепки и перецепки, надоели. И пора мол, на Землю.
Четыре месяца мы уже живем в космосе. Привыкли к невесомости, сжились со станцией. Что самое ценное сейчас? Начинаем лучше видеть Землю. Длительный полет, оказывается, наделяет космонавтов прекрасным качеством — обладанием взгляда. Раньше смотришь то в иллюминатор, то на карту, а нужный объект уплывает. А сейчас в считанные секунды успеваем "ухватить" объект, определить, что и где происходит.
И складывается общее впечатление о Земле как о едином организме. Кажется, что материки не разъединены океанами, а, напротив, объединены. Днем Земля серо-коричневая, а ночью так хорошо видны яркие огни городов. В Европе лучше всего просматривается Франция, а точнее — Париж. А проплывая над Америкой — она ярче всех континентов ночью, я всегда испытывал желание проехать на машине, так четко видны стрелы ее шоссейных дорог.
Нам часто задают вопрос, не видели ли мы в космосе таинственных пришельцев. К сожалению, ничего такого, что было бы можно принять за инопланетян, не встретили. Но вот что касается тайн в космосе, то их очень много. Например, свечения типа полярного сияния, но только в средних широтах перед восходом Солнца. Или такое наблюдение — коричневая тень от станции на дневной стороне Земли, которая имела переменные размеры. Что это? Не знаем мы о природе возникновения красивейшего явления атмосферы — серебристых облаков. Или вот в Индийском океане видели вспучивание воды. Видели оба. Будто два огромных, километров на сто, вала сошлись в борьбе. Что это? Из космических полетов привозят много ответов, а вопросов, кажется, появляется еще больше.
Мы много времени уделяем визуальным наблюдениям, съемкам. По нашим данным поисковые суда выходили на рыбные косяки. На географические карты наносились новые разломы и кольцевые структуры. Я часто запирался в переходном отсеке на темное время витка и снимал на сверхчувствительную пленку второй эмиссионный слой и зодиакальный свет. Советами по этим съемкам с нами делился Георгий Гречко, который начал эти наблюдения еще в первой длительной экспедиции.
В нашей программе было и изучение биосферы с целью совершенствования методов охраны окружающей среды. Вспоминал поселок Загорянка, где прошло детство. Уютные домики, сосны, подступающие прямо к дому, туман над утренней Клязьмой, тогда еще чистой. А сейчас Клязьма у Щелкова просто черная. И это сделал человек совсем за короткое время. И чтобы будущее поколение могло увидеть природу хотя бы такой, а может быть, и чуть лучше, чем она сейчас, мы все на Земле должны изменить отношение к тому "небольшому", что рядом с нами, что порой нам кажется мелочью. Мол, не сказывается на огромном мире, Земля велика. Да нет, не так уж она велика.
30 июня 1979 года
К нам пришел последний из планируемых грузовых кораблей "Прогресс-7". Кроме обычных грузов, доставлена нам в разобранном виде большая 10-метровая антенна KPT-10. Ее необходимо собрать в специальной переходной камере станции и грузовом отсеке "Прогресса-7" с тем, чтобы после отделения грузового корабля раскрыть зонтик антенны, а затем провести серию радиоастрономических исследований пульсаров и некоторых радиоисточников. Кроме того, эта антенна работала и по Земле, чтобы измерить радиояркостную температуру отдельных участков земной поверхности.
15 июля 1979 года
Сегодня наши предшественники Коваленок и Иванченков пришли в Центр управления полетом и поздравили нас с достижением их рекорда по длительности полета. Они часто выходили на связь и здорово помогали своими советами.
Вот сто сорок суток позади, значит, остался месяц. Выдержим? Выдержим! Я предполагал это до полета, а теперь могу сказать точно, что двое нормальных людей могут сколь угодно долго пребывать с глазу на глаз, если этого требует дело, если есть серьезная задача. Даже если они разные по характеру, вкусам, интересам.
Мы же, кроме выполнения программы научных исследований, начали монтировать антенну и ждали момента, когда отойдет "Прогресс-7", чтобы ее раскрыть. Надо сказать, что сборочные работы подобной сложности на орбите еще никем не выполнялись. А при их успешном завершении это сулило открыть дорогу монтажным работам на орбите еще большей сложности. И мы были горды, что такая работа досталась нам.
18 июля 1979 года
Как только "Прогресс-7" отошел, я через несколько минут выдал команды на выдвижение антенны и ее раскрытие. Телекамера, установленная на отходящем "Прогрессе-7", передавала на Землю и нам на экран весь процесс выдвижения и раскрытия антенны. И вот зонтик размером 10 метров, то есть с трехэтажный дом, постепенно раскрывает на втором причале нашей станции свои лепестки.
Начиная с этого дня и до 9 августа мы занимались с радиотелескопом и получили первые результаты. Наша антенна работала в паре с наземной 70-метровой антенной в Крыму как интерферометр с переменной базой. Подобного в мировой практике радиоастрономических исследований еще не было. Хорошо, думали мы, что заключительным аккордом нашей экспедиции явился такой эксперимент.
9 августа 1979 года
Вот и заканчивается наша работа. Мы уже начали потихоньку закруглять исследования. Так, с утра отключили печи, за полет выполнили на них более 50 экспериментов.
Тратим последние метры пленки. Снимаем Памир в снежных шапках.
Представляем себе, как возвращаемся, как нас встречают, как пахнет степь…
Остается отделить антенну от станции, чтобы освободить второй причал и подготовить станцию к беспилотному полету.
Включили телекамеру наружного обзора. Я выдал команды на отделение антенны. По этой команде подрываются специальные пироболты, и после этого пружинные толкатели должны отбросить антенну. К нашему удивлению, антенна дернулась, но от станции не ушла. Такого не ожидали ни мы, ни Земля. Последующий осмотр по телекамере и через иллюминатор показал, что по крайней мере в одном месте антенна имеет зацеп за крестовину стыковочной мишени. А все зеркало мы не могли осмотреть. Антенна сместилась в сторону. Какая неудача!.. С зацепленной антенной станция не умеет летать в беспилотном режиме: у нее не будет работать система ориентации.