Страница 6 из 7
В такие минуты ярость сменялась дикой страстью, когда каждый норовил стянуть с другого одежду и оседлать. Обычно я сдавался, разрешая Анечке усесться сверху. А потом, за минуту до пика, опрокинуть ее на спину и перехватить инициативу. Ухватить за бедра и толкаться, толкаться внутрь, пока не накроет эйфория.
Яйца тут же становятся железными, стоит только вспомнить. Челюсти смыкаются намертво, а в висках пульсирует боль. А ширинку давит восставший член.
«Хорошо хоть никого нет поблизости!», – выдыхаю, оглядываясь по сторонам.
Замечаю худого грязного лабрадора, трусящего по пляжу подальше от воды. Умный пес, боится намочить лапы.
«Стоп!» – мысленно бью себя по башке.
В парке возле Аниного дома гуляют собачники. Одну дамочку с лабрадором я там заприметил. Нужно узнать, кто она такая, и навести справки об Ане. Может, они знакомы? Я видел, как хозяйка лабрадора беседовала с какими-то мамочками. А это идея. Сейчас все средства хороши. Плюс Демьяновского раскрутим… Выход есть из тупика. Только бы он не оказался замкнутым кругом.
Выдыхаю потихоньку. Внутренний жар ярости и страсти улетучивается с сильным порывом ветра. А в голове все укладывается по полочкам. На самом деле все просто.
Вернувшись обратно в дом, быстрым шагом направляюсь в свой кабинет.
– У нас много работы, – предупреждаю помощника на ходу.
– Так обед сейчас, – подскакивает он следом. – Вы пойдете в столовую, или сюда принести?
– Сюда, – киваю, скидывая крутку. Зябко тру руки. И подхватив со стола чашку, иду к кулеру. Горячая вода, пакетик с чаем, ломтик лимона. Маленький глоток, согревающий до нутра.
Усевшись в кресло, обнимаю ладонями горячую чашку. И чувствую, как тепло разливается в крови. Еще один глоток. Другой. Третий. Сумрачно оглядываю рабочий стол, заваленный бумагами. Дел выше головы. Но меня дома никто не ждет. Можно и до глубокой ночи работать или заночевать в офисе.
Я как тот лабрадор на пляже. Потерял хозяйку и смысл жизни.
– А что у нас на обед? – спрашиваю помощника, заглянувшего в кабинет.
– Рассольник, отбивные, курица, гарниры на выбор, – браво рапортует Жора. Высокий худой парень, бывший следак. – Что будете?
– Рассольник. Только сразу в банку пусть нальют. Курицу, отбивную, – перечисляю все блюда в нашей столовке.
– Так точно, – кивает помощник.
Хлопает дверь. И я остаюсь в офисе один. И пытаюсь хоть на время сосредоточиться на своей беде. Почему все-таки Аня ушла? Может, не наша ссора послужила причиной? Вот только как теперь узнать, два года прошло? И почему я не подумал об этом раньше?
– Тима, – звоню старому другу. – А можно пробить, с кем разговаривала Аня незадолго до отъезда?
– А ты не узнавал? – удивленно тянет Морозов.
– Вот такой я идиот, – признаюсь как на духу.
– Сильно тебя приложило, – вздыхает Тимофей и неожиданно добавляет резко: – Слушай, мы все время думали, что это комбинатские перепутали и жахнули тебя вместо меня. А что если исполнитель был местный, а заказчиком выступил кто-то другой?
– Да как мы теперь это узнаем? – бросаю отрывисто. Раздражение захлестывает через край. Два года прошло. Долбанных два года! И что теперь можно найти, если по горячим следам не выявили?
Но одно я знаю точно. Вернись я тогда с пожара живой и невредимый, точно бы погнал за Аней. Не позволил бы ей уехать.
– Тогда узнай сразу, с кем контактировал исполнитель, – подхватив трубку, прошу я Морозова.
– Уже озадачил полицейских. В рамках твоего уголовного дела, – лениво заявляет тот. – Жди. Скоро будет.
«Да жду я!» – отмахиваюсь мысленно. Злюсь на себя за безалаберность и наивность. Как я сам не догадался? Охватившая досада тяжелой гирей бьет по башке. Как же так? Почему я сразу не связал два происшествия в одно целое? И как дурак маялся два года. А теперь что? Хоть головой об стену бейся!
В приемной хлопает дверь. С обедом вернулся помощник. Он точно не поймет, если я сейчас башкой приложусь о венецианскую штукатурку.
– Обед доставлен, – рапортует, входя в кабинет, Жора. Не торопясь, ставит передо мной белый столовский поднос, где рядком установлены тарелки и пластмассовый судок с рассольником.
– В холодильник поставь, – киваю на курицу.
А сам, быстро зажевав отбивную, подрываюсь с места. На ходу натягиваю куртку. И подхватив судок, направляюсь к выходу.
«Если сейчас быстро найду пса, – загадываю впопыхах, – то и с Аней мы встретимся в ближайшее время!»
И всю дорогу до пляжа ругаю себя за глупые параллели. Пес мог убежать в Комарово, найти новых хозяев. А я все поставил, как последний дурак! Сжав в руке банку, наблюдаю, как плещется под крышкой рассольник, оставляя на прозрачном пластике рыжие жирные разводы.
«Где теперь мне этого пса искать?» – вздыхаю устало. Но сейчас я готов идти за ним по следам. Накормить горячим супом и забрать с собой.
Решение приютить бездомную животину приходит совершенно внезапно. Но мне оно кажется абсолютно правильным. По-другому и быть не может.
Только бы найти!
Сердце колотится как сумасшедшее, когда перехожу на бег. Да я готов от Сестрорецка вломить до Комарова, лишь бы догнать ту самую бездомную собаку. Выскочив за калитку, оглядываюсь по сторонам.
Куда бежать, твою мать?
И тут же замечаю белый кудлатый хвост, выглядывающий из-за дерева.
– Вот ты где, – выдыхаю с облегчением. Улыбаясь, подхожу поближе. – А я тебе поесть принес. Как насчет рассольника?
Пес смотрит на меня недоверчиво и, отскочив в сторону, отбегает прочь. Выглядывает из-за голого кустарника.
– Его люди били, теперь он всех боится, – поясняет охранник, материализовавшийся сзади. – Мы с ребятами его зовем Анон. Пытаемся подкормить. Но он очень пугливый.
– Анон? – удивляюсь я, открывая судок. Ставлю около дерева и отхожу в сторону. Собака, почуяв запах еды, жадно ведет носом. Делает неуверенный шаг к рассольнику. Стою, не двигаясь с места. Пес подходит все ближе. Лакает суп, а затем вылизывает банку дочиста. И быстро трусит к пляжу.
– Завтра на том же месте и в тот же час, – бурчу себе под нос. Собаки меня обычно любят и охотно идут на контакт. А тут… Ерунда какая-то.
«Зато Аня найдется быстро, – замечаю, глядя на разлапистые еловые ветви и проглядывающее сквозь них солнышко. И тут же самому себе мысленно отвешиваю пендель. – Мало найти, надо еще и приручить!»
Глава 6
Досье на Романа Андреевича Демьяновского я перечитываю вдоль и поперек по нескольку раз. Бывший решала и бабник. Остепенился после женитьбы. Обожает жену с редким именем Камилла и двух отпрысков. Собирает шахматы, сам играет неплохо. Но за это не зацепишься. Нужно что-то такое, чтобы у Демы задергался глаз. Но ничего так и не удается найти.
«Разве только налоговые прегрешения», – думаю я, открывая портал единого государственного реестра. И тут же улыбаюсь довольно, как мальчишка.
Господин Демьяновский открыл, а потом обанкротил около двадцати фирм. Ненадежный партнер. Ох, ненадежный.
Отправляю Градову выписку со своими комментариями.
– Отлично, можем организовывать встречу, – тут же откликается он. – Экономисты проверили расчеты. Там все верно.
Поговорив с шефом, выхожу на улицу. Уже срывается первый снежок и пора надевать шапку, но я по привычке лишь поднимаю воротник. И снова бреду на пляж, ожидая встречи со старым знакомым.
От пронизывающего ветра стынет нутро, а душу рвет от безысходности и тоски. Где ты, Аня? Как к тебе подступиться? Остается только поселиться где-то поблизости и наблюдать. А еще постараться не свихнуться от ревности. Муж рядом. Совершенно посторонний мужик! Обнимает ее, гладит…
Что там она про него говорила… Вот только я не слушал. Ушла и ладно. Жениться-то все равно мы не собирались. Вот только почему вернулась к нему? Спят ли они вместе? Или в разных комнатах. Об этом я стараюсь не думать, иначе с катушек слечу. Ярость клокочет в груди, подминая под себя голос разума. И мой ребенок будет его, левого мужика, звать папой. И Аня будет к нему ложиться в постель. А я так… погулять вышел.