Страница 36 из 40
Армин Вегнер — заключенный. 1933 г.
Открытое письмо Армина Т. Вегнера было написано вскоре после начала кампании против евреев весной 1933 года. Поскольку не могло быть и речи о его публикации в какой-либо из немецких газет, автор отправил письмо в Мюнхен, в «Коричневый дом», с тем, чтобы его передали Гитлеру.
Канцелярия Рейха подтвердила получение письма — изначально адресованного «Германии» — квитанцией от 8 мая 1933 года, в которой указывалось, что оно будет в кратчайшие сроки представлено фюреру. Эту квитанцию подписал начальник канцелярии Мартин Борман.
Ответа не последовало, Вегнера же арестовала в Берлине государственная тайная полиция. Солдаты СС с эмблемой черепа на беретах оттащили его в печально известные подвалы гестапо, где его бросили на стол и, заткнув ему рот кляпом, стали бить плетьми, пока он не потерял сознание.
Когда Вегнер, шатаясь, поднялся на ноги, начальник гестапо сказал ему: «Вот теперь ты ничего не будешь писать против нас!»
После той ужасной ночи Вегнеру пришлось пройти скорбный путь: три засекреченных лагеря, семь тюрем в Германии и Италии и долгие годы изгнания.
Его мучители оказались правы: Вегнер молчал более двух десятилетий. Только ближе к концу жизни общество вновь услышало его голос, в основном по немецкому радио.
Господин Канцлер Рейха!
Вашим указом от 29 марта сего года правительство запретило коммерческую деятельность всех граждан еврейской национальности.
На витринах появились оскорбительные надписи, такие как «Мошенники», «Не покупать», «Смерть жидам», «Убирайтесь в Иерусалим». Мужчины, вооруженные дубинками и пистолетами, охраняли двери магазинов. Столица на десять часов превратилась в театр для увеселения масс. Затем, удовлетворившись этим издевательством, власти сняли запрет, и городские улицы вновь обрели привычный облик.
Но впоследствии началось еще худшее! Судей, адвокатов и врачей снимают с хорошо оплачиваемых должностей, перед их сыновьями и дочерьми закрывают двери школ, преподавателей высших учебных заведений изгоняют с кафедр и отправляют в отпуск — что кажется всего лишь уступкой и не вызывает подозрений; директорам театров не дают работать, актеров и певцов не выпускают на сцену, издателям газет запрещают публикации, все книги еврейских поэтов и писателей изымают, чтобы заставить замолчать тех, кто был на страже нравственности. По еврейству нанесен удар, но не по их коммерции, а именно там, где сосредоточены самые высокие ценности его общины: в интеллектуальной сфере.
Господин Канцлер Рейха, Вы утверждаете, что немецкий народ очернили, что его соседи обвиняют его в недостойных действиях, которых он не совершал. Но разве ошибки и плохая репутация не предшествуют всегда чести и славе? Разве не евреи научили нас выдерживать поношение с высоко поднятой головой? Ведь не случайно так много евреев живет на немецкой земле: это следствие общей для обоих народов судьбы!
После целых веков скитаний этому великому, но несчастному народу, изгнанному из Испании и отвергнутому Францией, в течение тысячи лет Германия оказывала гостеприимство. Еврей, подчиняясь внутреннему голосу, шел туда, где его жизнь была в наибольшей безопасности и где высокий уровень культуры мог удовлетворить его жажду знаний. И Германия — разбитая и окруженная множеством врагов — дала приют жертвам преследований, действуя согласно принципу свободы, за которую она сама боролась. Будет ли теперь навеки перечеркнуто то, что создавалось тысячу лет?
Мы всегда отдавали лучшие наши силы другим народам: на Западе, в Южной Америке, в России. Вечный странник на земле, немец постоянно испытывал сильное влечение к своей бедной родине, которая накапливала все больше владений за морем. Немецкие колонисты, мостостроители и коммерсанты, способствовали приобретению доброго имени и богатства среди многих народов. И за все эти заслуги — разве не были мы оклеветаны перед Великой войной и доныне? Неужели мы, столь часто терпевшие несправедливость, причиним такую же скорбь другому народу, который, как и мы, ее не заслужил?
Справедливость всегда была предметом гордости всех народов. Если Германия стала великой страной, то этому способствовали и евреи. Разве они во все времена не проявляли к нам своей благодарности за то, что мы взяли их под свою защиту?
Помните ли Вы, что Альберт Эйнштейн — это немецкий еврей, ученый, который перевернул все наши представления о космосе; человек, который посвятил себя, как когда-то Коперник, изучению Вселенной и подарил нам новое видение мира?
Помните ли Вы, что Альберт Баллин, немецкий еврей, создал главную пароходную линию в западном направлении? По ней самый большой в мире корабль отправился в плавание к земле свободы, в то время как он, Баллин, не вынес стыда и свел счеты с жизнью, когда его король, перед которым он благоговел, покинул страну.
Помните ли Вы о том, что Эмиль Ратенау немецкий еврей, за границей превратил Генеральную Компанию по производству электрической энергии в предприятие мирового значения? А о том, что Хабер, немецкий еврей, при помощи бутылки-компрессора, как волшебник, выделил азот из воздуха?
А помните Эрлиха, немецкого еврея, мудрого врача, победившего сифилис —смертельную болезнь, пробравшуюся в нашу страну? Помните, как на чемпионате мира в Амстердаме шестнадцатилетняя девушка завоевала своей шпагой победу для Германии? Она тоже еврейка, дочь одного из тех адвокатов, которых собираются выгнать из наших судов.
Помните ли Вы обо всех людях — мне пришлось бы исписать целые страницы, чтобы просто перечислить их имена, — чей ум и рвение оставили след в нашей истории?
Итак, я Вас спрашиваю: как поступали все эти мужчины и женщины? Как евреи или как немцы? Историю германской или еврейской мысли написали их поэты и писатели? Какой язык культивировали их актеры: немецкий или иностранный? Кого пророчески предостерегали их поборники новой социальной доктрины: евреев или немцев? К евреям или к немцам были обращены их увещевания, которые мы, к несчастью, оставили без внимания?
Во время войны мы приняли кровавую жертву двенадцати тысяч евреев. Можем ли мы теперь, если в наших сердцах сохранилось хоть малейшее чувство справедливости, отнять у их родителей, детей, братьев, внуков, у их жен и сестер то, что они старались заслужить на протяжении веков: право иметь родину и дом?
Какое это несчастье для людей, которые любили приютившую их страну больше самих себя!
Разве мы не связаны одними чувствами и внутренними сомнениями? И разве еврей, будучи столь похожим на нас, не стал носителем немецкого языка и немецких обычаев за пределами страны, даже в далекой России? На еврейских улочках польских деревень по сей день звучат средневековые немецкие мелодии: предки этих евреев, высланные несколько веков назад, унесли с собой с германских земель не золото, а только трогательные песни, которые они до сих пор поют, в то время как мы сами их забыли.
Если немцу нужна помощь на чужбине, если он ищет людей, говорящих по-немецки, — где он их найдет? В аптеке кавказского еврея, в еврейской швейной мастерской, у колодца в аравийской пустыне! В Польше еврейские семьи, которые признали себя выходцами из Германии, были ограблены и брошены в тюрьму. Так что же, после того, как они нашли прибежище в Германии, мы хотим, чтобы их постигла та же участь? Какая несчастная любовь!
Никто не поверит тем, кто утверждает, будто они не способны любить нашу родину потому что они другого племени. Но ведь сам немецкий народ являет собой смесь разных племен: франков, фризов и вендов! Не был ли Наполеон корсиканцем? А Вы сами разве не уроженец соседней страны?
Если бы Вы видели вместе со мной слезы еврейских матерей, страдание на бледных лицах отцов, глаза детей — Вы бы поняли, как сильна привязанность людей, которые были вынуждены долгое время скитаться. Они сильнее чувствуют связь со своей землей, чем те, кто никогда ее не терял.