Страница 14 из 16
— Ну, ты конечно лоханулся немного. Я у Витьки узнаю. Она сейчас у него обитает, а у него телефона нет. А хочешь? Хочешь к нему сходим? Я только собаку домой заведу.
— Не, ты чё! Как мы сходим-то! Не пойду я!
— Ну и балбес. Так бы вообще было органично. Пришли, посидели маленько да и всё. Возьмёшь телефончик в непринуждённой обстановке и дело в шляпе.
— Нет, я сказал, — психует Трыня. — Чё ты на меня навалился? Позвоню потом.
— Ты что, комплексуешь что ли?
— Эт чё значит?
— Ну, типа стесняешься?
— Да, блин, ну что ей со мной делать, я вон интернатовский, а у неё и нормальные пацаны наверно есть. Она вон какая классная.
Смотрю, «блин» нормально прижился в его речи.
— Хм. Я тебе один умный вещь скажу, только ты не обижайся, да?
— Да ну тебя, — отмахивается он.
— По сравнению с обычным «нормальным», — я показываю пальцами кавычки, — пацаном, который сидит у родичей на шее и жизни не знает, у тебя сто баллов преимущества. Ты самостоятельный, ты крутишься и выживаешь в конкретно жёстких условиях, а значит и девчонке своей можешь дать гораздо больше.
Он смотрит на меня практически, открыв рот.
— Но при условии, конечно. При условии, что помимо ауешной стороны жизни…
— Какой? — перебивает он.
— Ну, разбойничьей, той, где Кахи и прочее отребье. Так вот, помимо этой стороны ты должен развиваться. Не только физически, но и культурно. Читать, смотреть кино, учиться и стараться узнавать не только то, что в учебнике, понимаешь? Надо быть разносторонним человеком. Одной практической жилки и жизненного опыта мало. Пойдёшь в училище, добьёшься больших высот, если… Если! Запомни! Если будешь над собой работать. Не сильно занудно объясняю?
— Есть малёха, — усмехается он.
— Зато правда. Кто тебе правду скажет?
— Ну, такую правду училка каждый день впаривает.
— Вот и прислушайся. Я-то не училка.
— Да чё-то не уверен уже, — смеётся он. — Похож больно.
Смеётся, но я вижу, что что-то из моих слов проникает ему в голову.
— Ты Стругацких читал? — спрашиваю я.
— Неа.
— Хочешь? Это фантастика. Прикольные книжки. Могу дать.
— Ладно, в другой раз. Надо бежать уже, а то пистон вставят.
— Юльку не упусти, клёвая девчонка, я б и сам, — подначиваю его я, — но меня Наташка грохнет тогда.
— А, да, в натуре, — хохочет Трыня. — Она прям на тебя конкретно глаз положила. Это сразу видно. Ну а чё, так-то она красивая, ну и…
— Я тебе Юлькин телефон достану, — обещаю я. — А дальше ты уж сам. Не теряйся.
В школу я прихожу вовремя. Наташка своего добилась, теперь мы не опаздываем. Прилежные ученики.
— Ты во сколько встаёшь? — спрашивает она по пути.
— В шесть.
— В шесть? — удивляется она. — Так рано? И не можешь вовремя выйти? Ты ванну принимаешь что ли и еду на неделю вперёд готовишь?
— Да, делаю там разное.
— Разное? — смеётся она. — Ну да, за это время можно много всего разного наделать.
Вообще-то, много времени уходит на зарядку. С сегодняшнего дня, помимо растяжки, я начинаю включать и силовой блок. Нужно ещё и с собакой погулять, и позавтракать, и душ принять. Короче, узнаешь, если когда-нибудь женишь меня на себе.
На перемене я подхожу к Витьку.
— Вить, слушай, два вопроса. Первый и не вопрос, а утверждение. Усилок ты забабахал просто огонь, пушка и конец света. Реально, ты очень крутой самоделкин, вот прям очень крутой.
Он лоснится, как блин от удовольствия. Но, что есть, то есть, я говорю то, что действительно думаю.
— И второе. Юлька ещё у тебя тусуется или домой вернулась?
— Домой, а чё?
— Узнай её телефон, пожалуйста. Помнишь, на днюхе у меня Андрюха был? Короче, он запал на неё а телефон не спросил, протормозил. Оке?
— А? Ну ладно. Я так не помню, но на следующей перемене спрошу. А чё ей сказать? Для тебя?
— Скажи для Андрюхи, но без телефона не возвращайся, понял? Не говори, что для меня.
Он лыбится:
— Ну ладно, чё, попробую.
Пока мы с ним болтаем, десять минут перемены заканчиваются, как всегда звонком, неотвратимым и беспощадным. Мы торопимся в кабинет математики и встречаемся с Крикуновым, идущим нам навстречу.
— Брагин! — говорит он недовольно. — Тебя где носит?
— В смысле, Андрей Михайлович? Вот же я.
— Пошли, я тебя с урока снимаю.
— Как это? У нас подготовка к контрольной, меня Марьяша к экзамену потом не допустит. Мне нельзя пропускать.
— Допустит, не переживай. Я уже договорился. Пошли со мной. Давай быстро!
Мы идём, практически бежим по коридору. Впереди по курсу из мужского туалета выходит Ширяй, но увидев нас, ныряет обратно. Когда мы проносимся мимо, из туалета тянет табачным дымом.
— Курят, подлецы, — констатирует Крикунов, но шагает дальше.
— Да что случилось, если даже пресечение курения отступает для вас на второй план, Андрей Михайлович?
— Опаздываем, вот что случилось! — недовольно отвечает он.
— Куда?! Куда опаздываем?
— Куда-куда, коту под муда! — в сердцах выдаёт он. — В горком опаздываем. Шевели уже поршнями своими.
— А вы знаете толк в обсценной лексике, — подкалываю его я.
— Поумничай ещё.
— Но в горком же мы ещё только через две недели собирались. Поменяли график что ли? Что за пожар?
— Собирались, но мне позвонили и сказали срочно доставить тебя на бюро. Вот прямо сейчас. Давай, пока идём рассказывай.
— На бюро?
— На бюро горкома. Чего ты натворил? Говори, паразит. Если меня из-за тебя взгреют, я тебе не завидую. Понял? Говори сам, чтоб я придумать успел, что соврать.
— Может меня похвалить хотят.
— Хватит придуриваться, давай, признавайся. Соображай, откуда могли накапать? Из ментовки? К тебе тут недавно милиционер приходил. Из-за этого? Выбрали его секретарём, а он уголовник без пяти минут. Проворонили. Прохлопали. Твою мать. Ну, смотри! Если из-за тебя мне зарубят перевод в райком, амба тебе. Ни капли не шучу. Понимаешь ты меня? Говорят, у тебя с Каховским конфликт был. Да?
— Ну ё-моё, Андрей Михайлович! Вы-то откуда знаете? Вам-то сплетни не к лицу слушать. Вы же комсомольский вожак.
— Вожак — это ты. Но если из обкома капнули, что ты…
— Ну почему? — перебиваю я. — Что сразу про плохое думать? Вот увидите, всё хорошо будет. Я пятой точкой чувствую.
— Я тебе эту точку лично распинаю, если мне в райком путь закроют. Понял ты меня?
— Дался вам этот райком, — усмехаюсь я. — Что там хорошего? То ли дело в школе работать. Интереснее ведь.
— Убью, Брагин!
— Ну где, вы ходите?! — набрасывается на нас солидный и уверенный дядечка в очках, когда мы забегаем в большое здание на Красной, неподалёку от рынка.
Сразу видно, аппаратчик. Строгий, собранный, сосредоточенный.