Страница 52 из 65
— Вы! — произнесла самая главная из них, указывая на нас с тобой. — В кабинет директора!
Итог: камеры кто-то смотрел.
Мы спешно побрели следом за разозлёнными преподавателями, в то время как наш испуганный и нервный класс покидал свои убежища, наблюдая за тем, как нас уводят.
Пока мы шли по коридорам, я всё ещё пребывала в том кабинете и кидалась в тебя всем, что попадалось мне под руки. Меня совсем не волновало, что подобное совершено, потому что это самое яркое воспоминание о тебе за прошедшие месяцы учёбы. Шёпотом позвав тебя по имени, я попыталась одной улыбкой объяснить, что выговор директора, если таковой будет, — не проблема. Но ты, не обратив никакого внимания на мои эмоции, продолжал идти, пялясь исключительно в пол.
Старый ты потерялся.
Когда мы забрели в кабинет директора, нас уже ждал он собственной персоной, злобный и гневный, собирающейся явно задать нам не слабую порку. Там располагалось два стула, но он не предложил нам присесть, видимо, считая, что мы недостойны такого, после проделанного. Следом влетел весь состав завучей, и наша классная руководительница, также испачканная в меле. На лицах судей красовались серьёзные мины, но самое болезненное лицо было у тебя. Будто бы ещё немного, и тебя поведут на смертную казнь, не меньше.
— И что это?! — спросил директор, указывая на экран своего компьютера.
На нём располагалось видео нашего действия.
По крайней мере, я так решила. Экран повернут к нему, а не к нам.
— Мы немного разыгрались, — выдавил из себя ты, пока я наблюдала за тем, как твои сильные плечи нервно дрожат, а руки сжимаются в кулаки.
Понятно, почему ты решился отвечать на данный вопрос. Я являлась мышкой, малоизвестной и малознакомой, а ты героем школы. Я думала, что они смягчатся мгновенно.
Но их лица наоборот стали куда серьёзнее и яростнее, а наша классная выдохнула и пропищала что-то на типе «О Боже».
— Разыгрался, — повторил директор, наклонившись ближе к нам в сторону. — Тебе прошлых игр мало?
— Это начала я, он ни при чём! — кинулась на рожон я.
— Или тебе кажется, что произошедшее ранее забавно?! — гневно продолжил он, даже не обратив никакого внимания на мои слова.
Я ничего не понимала.
— Не думаю, что броски мелом имеют что-то общее с прошлой… Игрой.
Эта пауза чудилась максимально тяжёлой для тебя. Я видела, как на секунду замерла твоя грудная клетка, словно тяжелейшим испытанием считается дать тому действию такое название.
— К тебе итак повышенное внимание! — яростно накинулась главная из завучей. — А ты ещё дела творишь!
— Виновата я! Я всё начала!
Меня вновь просто не заметили. Только тогда, до меня дошло, что, по факту, привели ругать сюда только тебя. Они не видели меня, я им не нужна. Это похоже на специальный сбор, когда пришли только для обвинений, в том, что ты не хотел вспоминать. Все стоящие в этой комнате знали что-то, чего не знала я.
И именно это они и обсуждали прямо на моих глазах, продолжая словно рубить тебя топором на маленькие кусочки.
— Мне много раз извиняться за то?! — внезапно вскрикнул ты. — Я устал повторять!
— Понадобится, повторишь ещё, — процедила вторая завуч.
Отчего-то я не чувствовала никакого напряжения. Да, тебя в чём-то сильно обвиняли, но я считала, что это какая-то мелкая и неважная провинность, и я так думала ровно до момента, пока директор не задал тебе вопрос:
— Твои родители нашли нового адвоката?
Чего блин?!
— Нашли в Москве, — прошептал ты.
И в это мгновенье, все наконец увидели меня и, заметив мой шок на лице, поспешили выкинуть меня из кабинета. Классная схватила меня за руку и выволокла из кабинета, словно какой-то кусок мяса, а не живого человека. Через порог меня буквально перекинули, и последнее, что я увидела — твои глаза.
Они не блестели, но это точно твои глаза.
— Какого чёрта?! — задалась вопросом я, когда она, захлопнув за нами дверь, расцепила свою ладонь, и отпустила меня.
— Ты ничего не слышала и ничего не видела! — приказала она.
— Я ничего не поняла! — выдала я, будто пытаясь хоть чуть-чуть успокоить преподавателя.
На самом деле, меньшее, из всего, что я сейчас испытывала, это волнение за кого-то другого, кроме тебя.
Даже моё возникшие синяки на физиономии тревожили меня слабо.
— Что произошло с Германом?! — задала вопрос я.
— Это тебя не касается!
Я почувствовала, как мои скулы медленно напрягаются, и лицо вновь становится идеально квадратным.
— Он — мой лучший друг!
В ответ, наша учительница лишь нервно хохотнула, приклонив голову пред прошедшим мимо коллегами, и вновь наигранно, подобно тебе, улыбнулась.
— Лучшие друзья не ругаются матом, ни ржут над друг другом и не кидаются мелом! — проговорила она на одном дыхании.
Поразительно, но в свои сорок лет она была подозрительно узко мыслящей женщиной.
— Видимо, у вас никогда не было лучшего друга, — истерично прошептала я, усмехаясь.
— А ты уверенна, что он у тебя был?
После этих слов, весь азарт, хоть какое-то счастье и царившее во мне веселье мгновенно испарились. Бытующий внутри ураган волнения за тебя резко сошёл на нет.
Волнуются за друзей, а мне сейчас пытаются доказать, что у меня его никогда не было.
— Пошла в класс, — приказала она, указав пальцем в сторону и я, опрокинув голову вниз, повиновалась.
Добравшись до кабинета, мне в руки всучили мой рюкзак, белую от мела тетрадь и телефон, который оставался на парте в момент, когда началась драка.
Помнится, я написала тебе сообщение в стиле: «Ничего не хочешь объяснить?», но ответа так и не пришло. Зато в тот же вечер в друзья ко мне добавился весьма неожиданный человек. Столь шокирующий для меня, что для убеждения себя в её реальности, мне пришлось согласиться на встречу, ибо иначе я верить в происходящее совсем не собиралась.
***
Красиво уложенные локоны, идеальная осанка, шикарное пальто и платье. Выглядеть, как моя ровесница Миле явно крайне неинтересно. Куда больше она хотела казаться кем-то более взрослым и гордым, нежели бедным, не знающим ничего о чести восемнадцатилетним подростком. Её идеальный маникюр заметен издалека, и ещё куда больше меня удивляло то, как её ручки распахнулись, предлагая мне объятия. Отказывать неприлично, поэтому я подобралась к ней и обвила её пальчиками в ответ.
Наша встреча состоялась в торговом центре. Мы прогуливались по торговым рядам, разговаривали о жизни, о школе, об уроках, о семье. О том, о чём обычно говорят подружки или попросту давние хорошие знакомые.
И это казалось удивительным, учитывая нашу последнюю с ней беседу. Моя голова мгновенно нашла разумное, насколько это возможно, объяснение: небесная канцелярия решила немного поиграть со мной. Тогда у меня была ненормальная Мила и нормальный Герман, а теперь всё наоборот.
Добро пожаловать в Зазеркалье.
— В гимназии чудесно, она прекрасна, — произнесла она, когда мы уселись на одну из скамеек. — Очень сильная подготовка к экзаменам, я безумно рада.
— Как у вас с Германом? — выдавила из себя я, весь вечер очень боясь задавать этот вопрос.
Вначале Мила молчала, смотря куда угодно, но только не на меня, потом, она резко, вдохнув в лёгкие воздух, заговорила своим нежным и спокойным голоском:
— Мы расстались, но общаемся, как друзья.
У меня нет и этого.
— А у вас?
Её вопрос показался мне максимально странным, словно она и вправду ожидала, что я начну рассказывать что-то максимально эпичное. Это видно по её глазам, ожидающим шикарной и воодушевляющей истории. Но в ответ, я лишь громко чмокнула губами.