Шоколадное убийство

Тот уже извлек откуда-то из недр шкафа искомую футболку и, держа ее двумя пальцами, быстро перебросил помощнице. Она поймала и, прежде чем убрать с глаз долой, развернула, отодвинув подальше от себя.

– Фотография, – пояснил Сильвестр. – Снимок, переведенный на ткань. Наверное, левые красители – у меня в носу настоящий муравейник.

– Здесь как раз Андрюша и его школьные друзья – Мережкин и Василенко, – всхлипнула Вера Витальевна, кивнув на фотографию, довольно четкую, к слову сказать. – Столько лет – не разлей вода. Им бы еще дружить и дружить... – Она подцепила непрошенную слезу кончиком ногтя.

На снимке, кроме Андрея Томилина, который показался Майе похожим на молодого Жана Габена, были изображены еще двое мужчин. Маленький, в кепке, держал над головой какую-то вещицу вроде кубка и потрясал ею в воздухе. Второй, повыше и покрепче, салютовал бутылкой вина. У него были широкие плечи и смутная ускользающая улыбка. Сам Томилин с яркими глазами, явно украденными у знаменитого француза, шутовски демонстрировал батон копченой колбасы. Вероятно, это была какая-то вечеринка, где друзья весело позировали фотографу.

– Поверни футболку ко мне лицом, – потребовал Сильвестр. Майя подчинилась, но не успела даже толком расправить ткань, как он приказал: – А теперь поскорее засунь в пакет. Гадость – она и есть гадость.

– По-моему, так совсем ничем не пахнет, – пожала плечами Вера Витальевна. – Впрочем, не буду спорить с вашим носом. Когда от остроты нюха зависит жизнь, поневоле начнешь проворно шевелить ноздрями.

Когда футболка была надежно запакована, Сильвестр вновь обернулся к шкафу.

– Андрей все свои вещи сдавал в чистку?

– Полагаю, да, – откликнулась Вера Витальевна. – Девица, с которой он в последнее время крутил роман, не годится для того, чтобы следить за чем-то, кроме собственной внешности. Ну, знаете, короткая юбка, голый пупок, нечеловеческий бюст – лица и не разглядеть. Зовут ее Лида. Она приходила на похороны, выражала соболезнования. Была в темных очках. И все время двигала челюстями. Надеюсь, это был тик, а не жевательная резинка.

– Хотелось бы мне кое о чем спросить эту самую Лиду, – сказал Сильвестр. – Вы знаете, как с ней связаться?

– А о чем спросить? – тотчас насторожилась Вера Витальевна. – Ты заметил что-то особенное?

– Вы же ничего не уносили из квартиры?– продолжал тот, не обращая внимания на ее тон.

– Не-е-ет. Ни единой пуговицы. Что же я – дурочка совсем?

– Видите, – Сильвестр отступил в сторону, – эта одежда явно только что из чистки. Она надета на проволочные вешалки, и на каждой вещи сверху – прозрачный пакет. А вот на этих трех рубашках от пакетов остались только огрызки.

Майя вытянула шею. В самом деле – вокруг металлических вешалок торчали неровные куски полиэтилена.

– Кто-то оборвал пакеты, – констатировала она.

– Возможно, Андрюша выбирал рубашку и просто избавился от них. Выбросил в мусорное ведро, – предположила Вера Витальевна.

– Майя, – тотчас приказал Сильвестр. – Подойди сюда. Предположим, ты решила надеть чистую одежду. Как ты это сделаешь? Давай. Смелее!

Его помощница молча приблизилась к шкафу.

– Будь естественной. Представь, что это твой собственный гардероб.

Майя протянула руку, сняла одну из вешалок, вытащила из шкафа и, держа ее в одной руке, довольно ловко сняла пакет, подцепив его снизу.

Пакет остался целым и приятно зашелестел, опадая на пол.

– А теперь попробуй сорвать его грубо, чтобы остались куски, как здесь.

Сильвестр подал ей следующую вешалку и отступил назад, сложив руки перед грудью и приготовившись к роли зрителя.

Представление длилось всего несколько секунд. Майя резко рванула пакет в сторону, мягкая пленка потянулась, но не порвалась. Только с третьей попытки девушке удалось справиться с ней. Пленка уступила, оставив за собой длинный рваный хвост, свесившийся с воротника рубашки.

– Видели? – торжествующе обратился к Вере Витальевне Сильвестр. – Расправляться с пакетами подобным образом чертовски неудобно. Полиэтилен трудно разрывать, зато он довольно легко соскальзывает с вешалки, если обращаться с ним нежно.

– И о чем это говорит? – спросила та, насупившись. Роль недогадливой помощницы детектива ей не нравилась.

– Как – о чем? О том, что пакеты срывали в спешке. Не думая о том, удобно это или нет.

– Возможно, Лида собирала свои пожитки. Если они, например, поссорились с Андрюшей. Или пакеты ей потребовались для чего-то еще. Мой племянник славился своей аккуратностью. Он никогда не оставил бы эти клочья в своем шкафу.

– Возможно, к тому времени он был уже мертв, – возразил Сильвестр.

Однако Лида о пакетах ничего не знала. Это выяснилось довольно быстро. Когда Вера Витальевна позвонила ей и рассказала, что находится сейчас в квартире Андрея вместе с... хм...

ну... частным сыщиком, та выразила желание с ним переговорить. Работала она мастером в соседней парикмахерской, и Томилин наверняка приходил к ней делать стрижку. Она брала его голову своими ловкими руками, и он таял от нежных прикосновений. Сильвестр всегда считал, что парикмахер может вить из вас веревки, а вы лишь покоряетесь его воле.

– У меня как раз обед, – торопливо сообщила Лида. – Я скоро буду.

Сильвестр двумя руками проголосовал за встречу с девушкой погибшего друга. Ему было важно задать ей несколько вопросов. Несмотря на то что Вера Витальевна поддерживала с племянником довольно тесные отношения, все же жила она отдельно и о многих вещах могла просто не знать или неверно их истолковывать.

– Мне нужно позвонить, – неожиданно заявил Сильвестр. – В прачечную.

В руках он держал квитанцию и, сверяясь по ней, набрал номер телефона. Майя и Вера Витальевна молча слушали его разговор. Дело оказалось минутным. Сильвестр желал знать, сдавал ли заказчик номер такой-то в недавнем времени белье для стирки.

– Жена уехала в отпуск, – виновато заметил он. – И не сказала, нужно ли забирать...

Оказалось, забирать ничего не нужно. Нового заказа от клиента под указанным номером не поступало.

– Хм, – задумчиво пробормотал Сильвестр, повесив трубку. – Пакеты из чистки и отсутствующее белье в прачечной...

– Не понимаю я, какое значение имеют эти самые пакеты, – проворчала Вера Витальевна. – Ну, допустим, с вешалок их сорвал убийца. И что из этого? Пакетов в мусорном ведре нет, следов нет, так что нам за дело до того, каким способом их извлекали из шкафа?!

Когда ей что-то не нравилось, вид у нее становился брезгливым, как у кошки, которую заставляют служить за кусок сосиски.

Говоря по правде, Майя тоже не могла сообразить, чем могут помочь в расследовании обрывки пакетов из химчистки. Не совладав с любопытством, она спросила:

– Они имеют большое значение?

– Сами по себе нет, – неохотно пояснил босс. – Если бы не простыня. Смотрите, – предложил он, направляясь к кровати. – Постель застелена странно. На пододеяльнике и обеих подушках белое белье в желтый цветочек. А простыня синяя, явно от другого комплекта. Простыни же в желтый цветочек нигде нет – ни в стопках из прачечной, ни в самой прачечной, ни в корзине с грязным бельем, я проверил. Ее вообще нет в доме. Понимаете?

Его спутницы по очереди кивнули. Некоторое время в комнате царила тишина, нарушаемая лишь шагами Сильвестра, который расхаживал взад и вперед, глядя себе под ноги.

– Возможно, Андрей пил в постели какао и пролил жидкость на простыню, – наконец высказала робкое предположение Вера Витальевна. – Ну, или вино – от него тоже остаются безобразные пятна.

– Пролил вино на простыню и сразу выбросил испачканную вещь? – с сомнением спросил Сильвестр. – Если сдаешь белье в прачечную, почему бы и эту простыню тоже не сдать? Вдруг пятно отойдет?

– А что, если он прожег ее сигаретой? Мужчины обожают курить в постели, – авторитетным тоном заявила Майя.

– Полагаю, эту ценную информацию ты почерпнула не из личного опыта, а из фильмов с Бельмондо, – заметил Сильвестр, почесав бровь. – Ерунда все это. Сдается мне, дело совсем в другом. – Он подошел к окну и проверил, как открываются и закрываются жалюзи, пробормотав: – Простыня от другого комплекта и сорванные с вешалок пакеты...