Страница 3 из 20
– Ну, врага свалил, может, и с бабой вопрос закроешь, а Хелдор? – кто-то подначил его в толпе. Несколько человек обидно засвистели и стали припоминать что «он даже ту конопатую из деревни на сеновал не затащил».
Нехотя Хелдор заглянул в проем, отодвигая мешавшую шторку, как вдруг подвиг своего не то отца, не то дяди, повторил парень помоложе. Хелдор заломил тому руку с кинжалом за спину, спихнул с подножки, затем, повалив, ударил по лицу.
Посмотрел на него. Белая, чистая, пока еще, рубаха, бархатный дублет, ухоженные волосы… Глаза по какой-то странной моде были подведены. Запястья были тонкими, только сейчас он это понял, удерживая того от необдуманных поступков.
Хелдор испытал к нему странное отвращение пополам с завистью и угостил его кулаком еще раз. И еще.
– Эй! – это не баба, Хелдор, слезай! – закричал кто-то. Это был Ревер, один из заводил в их отряде.
– Подожди, ему надо показать, как выглядит девка! – подхватил другой голос. Такой же подлец, как и его друг, звали его Ослер. По части «баб» эти были всегда первыми, что не скажешь о том, как они себя вели в бою.
Повторный женский визг, из полумрака кабины показались две девушки – не по своей воле. Те отчаянно отбивались. Хелдор, пнув напоследок молодого аристократа, развернулся.
Налетчики сгрудились, наблюдая за происходящим.
– Ну, боец, давай, какую берешь? Выбирай! Одну тебе, одну, гыгыгыгы, нам.
– Я… – Хелдор осекся. Остальные замолчали, смешно уже было только этой гогочущей парочке. Большинство, происходившее не одобряли, но по старым законам девушки были... военным трофеем и вмешаться в происходящее не мог даже Кевин.
Девушки стояли, исподлобья глядя на Хелдора. Парень переводил растерянный взгляд с одной на другую. Один из заводил понял это превратно:
– Чу, да ты смотри, трогай, не стесняйся – с этими словами Ревер дернул ворот нижнего платья на одной и другой девушке, те стыдливо стали закрываться руками, но их держали крепко.
– Ну, давай, молодой, пора, подходи.
Для Хелдора все это казалось ужасным балаганом – девушки с разорванными платьями, их груди напоказ. Надо было коснуться одной из них, оттащить к кустам, а там… Пусть бежит… Но вторая же останется в руках этих похотливых козлов…
– Парень, да ну тебя. Мы сами, ты, если что, подходи… – толпа раздалась в стороны, двух визжащих девушек потащили прочь от дороги, их, судя по всему, отец, приподнялся с земли и, едва не плача, стал просить оставить их в покое.
Когда они были уже у обочины, Хелдор решительно подошел к насильникам. Первым делом ударил Ослера кулаком в нос, хрустнуло. Тот выпустил девушку из рук, та, с визгом, вцепилась ногтями в рябую рожу Ревера. Ее подруга тоже освободилась, и девушки, подобрав юбки, бросились через лес.
Хелдор, играя желваками, под удивленный вздох остальных, вынул меч из ножен. Теперь он держал его в левой руке, уперев навершие в ногу, наблюдая за неудачливыми насильниками. Пока те подбирали челюсти от удивления, девушки убегали все дальше.
Юноша так и стоял. Меч он поднять не решался на своих товарищей, но и те ему повода не давали. В конце концов они, осторожно обходя его по дуге, тоже бросились в лес.
– В лагере поговорим, сучий сын – рявкнул тому Ревер издалека.
Решив, что сделал все, что мог, и, надеясь, что дал девушкам достаточную фору, Хелдор вернул меч в ножны, возвращаясь к каретам. Грузный мужчина его благодарил, протягивая мешочек с монетами и едва не рыдая и скуля, что хоть один среди них еще человек.
Юноша принял его кошель – все равно теперь кто-то отнимет. Магистр стоял все на том же месте, не шелохнувшись, глядя на Хелдора. Возможно, он хотел что-то ему сказать, но Хелдор опередил:
– Когда я стану Магистром – Кевин на это заявление приподнял бровь, – насильников я буду вешать на ближайшем суке.
Сержант Бакх подошел к Хелдору , готовясь дать ему оплеуху. Друзья Хелдора, находившиеся в толпе, напряглись.
– Довольно, сержант. Парень одурел от крови. Вспомни себя, когда ты убил того стражника. Или, может, он влюбился – магистр ухмыльнулся. Собираем все, что можем унести в мешках и уходим. Мы порядочно тут нашумели.
Ивви досталась целая, нетронутая кольчуга, да еще и снятая владельцем, хоть и добровольно- принудительно. Оров нахлобучил салед на голову, и тот благодаря толстенному подшлемнику оказался почти впору. Теперь он вертел в руках горжет рыцаря, пытаясь приладить его так и эдак.
Хелдор первым делом пнул носком сапога юного дворянина, который сидел, прислонившись к тележному колесу. Тот отдал ему богато украшенный пояс с ножнами под кинжал. Кинжал валялся на земле с тех пор, как тот выбили из рук. После повторного пинка дворянчик отдал Хелдору кольцо и скомканный в бессильной ярости дублет.
Парень, не обращая на того внимание, аккуратно разгладил бархатную ткань и сложил вещицу в котомку.
Шлем поверженного рыцаря он подобрал, машинально сунув в мешок, а затем, сдерживая тошноту, стащил с того кольчужный капюшон и разодранную кольчугу. Быть может, удастся починить.
Ему нужен был подбородник Орова, но молодого парня обижать он не хотел, потому протянул ему богатый пояс с кинжалом. Тот, сразу бросив подбородник под ноги, затянул на себе пояс, подбоченился. Затем достал кинжал из ножен, после вернул на место. Кажется, наличие пояса и оружия, подвешенного на нем, привело его в неописуемый восторг.
– Не спеши, - сказал Хелдор, - подбирая горжет. Там на одном кожак… почти целый.
Пора покопаться в обозе. Кое-что из провизии он забросил в рюкзак, а потом, почти случайно, обнаружил ящик. В нем призывно звякнуло. Хелдор сломал одну из боковых досок – винные бутылки, переложенные соломой. Подтащил ящик к краю, достал одну. Тащить все это… Не очень то и хочется. На счастье молодого воина, мимо проходил любитель «благородной крови лозы». И как раз с кольчугой.
– Эй, Данас! Сюда подойди!
– А бить не будешь? – усмехнулся он, помня о недавней потасовке.
– Нет, буду угощать. Держи.
– Это… Это… Ты понимаешь? Посмотри на бутылку! – он отложил кольчугу на воз, та обиженно звякнула.
– Ну она… Зеленая?
– Сам ты…Зеленый… Это бутылки с Юга. И печать целая! Это тебе не наша кислятина!
– Эм, на здоровье, Данас. У тебя, смотрю, кольчуга…
– А, вот ты к чему… Ну кольчуга. Кольчуга это кольчуга. А эту бормотуху я где угодно куплю.
– Да оставь ты ее себе. Ну и зачем она тебе? Поверх второй наденешь?
– Ты прав, но…сам знаешь…
– Знаю. Но у меня тут еще штук… пять-шесть аргументов, которые тебя убедят поделиться.
Данас заглянул в ящик.
– Ну, искуситель. Уболтал. Бери себе – Данас, забирая ящик, кивнул на кольчужное полотно.
Пока было время, Хелдор собрал «дорожный налог» с раненых наемников и стражников, монеты пересыпал в свой новый кошель. Поверх новой кольчуги он нацепил несколько поясов с латунным литьем, припрятал несколько серебряных ложек и неплохой нож – не боевой, да пригодится.
Разжился он и кожаной флягой, с чем-то очень крепким.
Постепенно налетчики стали собираться вокруг Кевина – собрали не все, что могли, но все, что хотели. Ревера и Ослера все не было. Только Магистр хотел сказать, пора выдвигаться, как на поле брани показались…
Нет, тихонько вползли крестьяне с окрестных деревень. Те шли с вилами и косами наготове, потому бойцы Ордена резко развернулись к ним, звеня оружием. Все происходило в гнетущей тишине.
Мужики с огромными холщовыми мешками через плечо. Женщины. Стайка детей. Две группы людей переглядывались, находя с обеих сторон, все больше знакомых, но нервное напряжение не спадало.
– Не попадитесь – вновь закидывая меч за плечо, сказал Кевин. Бойцы скрылись в подлеске, а крестьяне стали обыскивать место стычки.
Наконец, атаковавшие обоз нашли свою утреннюю тропку, и аккуратно, гуськом, двинулись по ней, в самую чащу. Хелдор забрал на марше косу Орова. Тот старательно тащил награбленное добро, но от усталости не мог сообразить, куда деть свое оружие, чтобы никого им не отоварить.