Страница 33 из 66
— Поставьте её на колени, — приказывает лидер. — Я хочу, чтобы эти губы обхватили мой член.
Черт.
Мужчина толкает Рай в нужное положение, и один из них даже делает грязный жест, проводя рукой по своей промежности, как свинья.
Лидер подходит к ней, расстёгивая брюки, затем он вытаскивает свой короткий толстый член и прижимает его к её поджатым губам.
Рай смотрит на него так, словно он не более чем грязь под её ботинками.
Его глаза красные выпучиваются, и он указывает на мужчин, которые держат меня. Один из них бьёт меня кулаком в живот, и такое чувство, что он вырвал мои кишки. Стон вырывается из меня, когда я падаю на пол. Затем два придурка поднимают меня, а другой впивается пальцами в мою рану.
Я стону, когда рана пульсирует от сильной боли.
— За каждую секунду, пока ты не отсосёшь мне, как хорошая шлюха, этот женоподобный педик будет получать удар, — говорит лидер с отвратительным высокомерием. — Интересно, как скоро он умрёт?
Мужчины начинают бить меня снова и снова. Кровь брызжет у меня изо рта, и я чувствую, что меня сейчас вырвет.
Чувство разочарования проносится сквозь меня, как буря. Почему, черт возьми, я должна была именно сейчас потерять свою энергию? Я практически бесполезна.
— Подожди секунду, — один из мужчин присаживается передо мной на корточки и хлопает ладонью по моей груди.
Нет, нет...
Потусторонняя энергия захватывает меня, и я использую все, что у меня есть, чтобы сопротивляться и пытаться оттолкнуть их.
Пока его друг удерживает меня на месте, тот, что передо мной, начинает стягивать с меня штаны и боксёры.
Пожалуйста, нет...
Я мельком замечаю, как Рай вынуждает себя посмотреть на меня. В её глазах застыла боль, и она хочет предложить мне любую форму утешения, даже если она сама находится на грани изнасилования.
Я схожу с ума в своих попытках помешать им раздеть меня. Я пинаюсь и брыкаюсь. Я так же пытаюсь кусаться, но невозможно причинить какую-либо травму, когда у меня почти нет сил.
Не успеваю я опомниться, как оказываюсь полуголой перед их жадными глазами.
— Грёбаное дерьмо. Джекпот, босс, — мужчина, который раздел меня, ухмыляется. — Это женщина.
Я встречаюсь взглядом с Рай, которая видит свидетельство того, что я женщина, затем я опускаю голову, и из моих глаз скатывается слезы.
Я все испортила. Для себя. Кирилла. Всё тщательно выстроенное влияние семьи Морозовых.
— Развлекайся с ней, пока я развлекаюсь с этой, — лидер улыбается и обращает своё внимание на Рай.
Двое охранников толкают меня на пол. Один стоит у моей головы и держит меня за руки, а другой раздвигает мне ноги.
Пошли они к чёрту. Никто, кроме Кирилла, не тронет меня. Ни один грёбаный человек.
Я смотрю на Рай, и вижу, что она смотрит на меня в ответ.
Сейчас же.
Она открывает рот, но как только он засовывает свой член внутрь, она так сильно кусает его, что лидер воет, а кровь заливает её лицо.
Охранник пинает её, так что она отпускает босса, пока я пытаюсь бороться с тем, кто нависает надо мной и прижимает свой гнилой член к моему рту.
Чувство паники переполняет моё горло, когда реальность погружается в меня. Я никогда не прощу себе, если не остановлю это нападение.
Рай пинает того, кто на мне, и выхватывает у него пистолет. Я бью другого, затем загибаю его захватом за шею, отбираю у него пистолет при этом ломаю ему шею рукой.
Пошёл ты, придурок!
Волна энергии захлёстывает меня, когда мы с Рай стреляем во всех, кого можем. Она стреляет в член лидера, я должна была сделать это с другим ублюдком.
Я подтягиваю брюки и застёгиваю их. Как только я поправляю одежду, мы прикрываем друг друга на выходе.
Когда мы выходим из комнаты, которая, кажется, находится в огромном подвале, мы направляемся по длинному коридору, оглядываясь на любые перекрёстки на случай, если кто-то из них последует за нами.
Рай вытирает кровь с лица тыльной стороной ладони и украдкой смотрит на меня.
— Тебя зовут Александр? Ты предпочитаешь, чтобы я тебя так называла?
— Александра, — я опускаю глаза.
— Спасибо, что помогла мне.
— В любое время.
Мы бежим так быстро по коридору, как только можем. Действие наркотика определённо начинает ослабевать, и адреналин помогает, но мы ещё далеко не в полной мере набрались сил. На самом деле, мне требуется много усилий, чтобы оставаться сосредоточенной во время бега.
Время от времени мне приходится качать головой, когда пол становится расплывчатым.
Сверху доносится шум, и мы прячемся по обе стороны коридора, который пересекается с главным.
Мы стреляем в солдат, следующих за нами, даже несмотря на головокружение, мне удаётся убить двоих. Однако я оказываюсь в том же затруднительном положении, что и до моего похищения, у меня заканчиваются патроны. У Рай положение ничуть не лучше.
И нам нужно убираться отсюда к чёртовой матери, пока они снова не поймали нас, потому что на этот раз, учитывая ущерб, который мы нанесли их лидеру, они убьют нас, не задавая вопросов.
Бум!
Мы замираем, когда что-то похожее на взрыв бомбы взрывается рядом с лестницей, ведущей в подвал. Затем следует град выстрелов.
Мужчины, которые были позади нас, исчезают, и вскоре после этого мы слышим русские слова и приказы.
О боже.
Мы с Рай улыбаемся друг другу, когда она смотрит на меня. У нас есть подкрепление. Или у неё, потому что она внучатая племянница Пахана.
Все ещё прикрывая друг друга, мы выскальзываем из-за стены и направляемся в сторону суматохи.
Большинство наших, Дэмиена и Кайла людей расстреливают все это место. У Дэмиена даже есть пулемёт с боеприпасами, перекинутый через его тело, как будто это какая-то игрушечная война.
Но это не то, что привлекает моё внимание.
Это Кирилл.
Он на передовой, в бронежилете, и ведёт за собой Виктора, Юрия, Максима и ребят, которых я привыкла считать своей семьёй.
Кирилл выглядит царственно в своём костюме, несмотря на то, что он немного растрёпан и капли крови, испачкали его лоб.
Он здесь ради меня.
Борьба покидает меня, и мне хочется упасть на землю и заплакать. Нет, я хочу обнять его и заплакать.
Я бегу к нему, игнорируя всех и вся на своём пути.
— Кирилл, — зову я, но мой голос заглушается хаосом.
Однако он слышит меня, потому что его внимание немедленно переключается в мою сторону. Он бросается ко мне, убивая по пути человека. Кровь брызжет на его очки и лицо, но он даже не обращает внимание, продолжая бежать, пока чуть не врезается в меня.
— Ты в порядке? — он выдыхает эти слова, как молитву, и мне хочется закрыть глаза и слушать его голос весь день.
Я киваю и поднимаю руку, чтобы коснуться его щеки, потом вспоминаю, что мы не одни, и опускаю её.
— Ты жив.
— Никто не сможет убить меня. Или тебя. Слышишь меня? Ни один грёбаный человек.
Я проглатываю слезы.
Мне хочется плакать. Я хочу сказать, как я счастлива, что он здесь, но, если я скажу это прямо сейчас, я не могу гарантировать, что не разрыдаюсь.
Поэтому я сохраняю молчание и концентрируюсь на битве.
Вскоре после этого албанцы были полностью уничтожены, в основном нашими людьми и Дэмиеном, который стал совершенно безбашенным.
Я успела выстрелить только в двоих, прежде чем у меня закончились патроны, так что Кирилл заслонил меня от пуль. Он толкнул меня за спину, как будто он был телохранителем, а я была под его защитой. Я могла только наблюдать за его спиной, мышцы которой сокращались с каждым выстрелом, который он делал.