Страница 14 из 15
– Сломались, что ли? – перекрикивая радио в машине, поинтересовался водитель. – Куда едете?
– «Барнадетт», – ляпнула Нина, не имея осторожности. Джеймс воззрился на нее, как на безумную, высказав все, что думает уничижительным взглядом.
– Погнали лучше с нами!
«С такими спасителями да прямиком в ад», – подумала Нина и обняла себя за плечи. По телу пробежала волна ледяного озноба: от холода ли или разочарования? Джеймс помрачнел, волчьи глаза презрительно сузились:
– Езжайте, куда ехали. – Его тембр никогда прежде не звучал так сильно. Легкие вибрации в голосе угрожающе резали слух, словно бритва.
– Может, хотя бы красавица поедет с нами? – подхватил другой. – Чего тебе стоять с этим стариком? Уж он-то тебя точно не согреет, – на рябом лице расползлась гадкая ухмылка. Кто-то присвистнул.
Специфика работы в «Континенте» воспитала в Нине беспристрастное отношение к свистунам. Но если до этого она всем видом показывала безразличие, то теперь ее выражение оттенилось презрением.
– Повторю доступнее, валите на хрен, придурки, – вскипел Джеймс.
С юношеских лиц вмиг сошли улыбки. Рыжеволосый сбавил радио:
– Вы слышали это парни? – обратился он к друзьям. – Мы им помощь, значит, а что в ответ? Надо бы научить кое-кого вежливому общению.
– Верно говоришь, Перси.
Как по команде троица вывалила из машины. В кузове активнее закопошился четвертый, не в силах показать подобные чудеса резвости. Нина сделала глубокий вдох, – ей ли не знать, как алкоголь внушает людям невиданную уверенность, что они способны и горы свернуть, и вчетвером на двоих с успехом ринуться. Испытывать страх – не стыдно, но гордость приказала обуздать панику и сохранить лицо.
Рыжий сделал уверенный выпад в сторону Джеймса, намереваясь ударить в скулу, но тот молниеносно перехватил занесенный в воздухе кулак и рывком заломил руку парня. Над трассой поднялся истошный вой. Джеймс врезал зачинщику по искаженной от боли физиономии; сила удара оказалась столь колоссальной, что парень не смог устоять на ногах и упал на промерзший асфальт.
Второй противник решил действовать быстро, – Джеймс едва успел уйти от замаха левой руки, и тут же блокировать нападение правой. Юноша оказался проворнее предыдущего и ловко увернулся от прямого удара в солнечное сплетение, но пропустил мощный апперкот в челюсть. Раздался треск зубов. Джеймс притянул парня за куртку и остервенело двинул еще несколько раз по лицу, – проступившая кровь обидчика смешалась с кровью на разбитых костяшках. От нокаутирующего выпада юноша отлетел в сторону, обмяк и безвольно рухнул навзничь.
К парню с рябым лицом Нина питала особую неприязнь. Когда он подался в ее сторону, девушка буквально ослепла от ярости, так и не успев понять, что именно стало спусковым крючком: сальная ухмылка или похотливый огонек в глазах.
В семнадцать лет, устав перебиваться случайными заработками, Нина по знакомству устроилась в бар под названием «Континент». Официанткой она сновала с подносами меж посетителей и никому не заглядывала в лицо. Боялась наткнуться на вожделенные взоры, которыми был награжден весь женский состав персонала.
Но чем настойчивее она отводила глаза, тем больше интереса вызывала к себе.
Нина надеялась уйти от того, что в душе считала неизбежным, и однажды ей все-таки пришлось узнать не понаслышке, что некоторые нетрезвые джентльмены не только умело стреляли зазывными взглядами, но и знали дурную привычку распускать руки.
Чьи-то сальные касания взбудоражили настолько нестерпимое омерзение, что тошнота немедленно сдавила горло. В гневе Нина распалилась на обидчика матом, разругалась с побледневшим администратором, и, не терпя больше унижений, сбежала прочь. От досады и брезгливости предательски закипали слезы.
Когда холодный воздух привел в чувство, она обнаружила себя на ступенях отцовского дома. Своим – язык не поворачивался назвать. Пушистый снег накрывал продрогшее тело тонкой накидкой, а внутрь все равно заходить не хотелось, – утешения в стенах, пропитанных запахом крепкого алкоголя, быть не могло.
Со стороны послышались торопливые шаги. Нина подняла глаза и увидела человека, одетого в копию куртки шерифа. Дядюшка Сэм сердито глядел на нее из-под насупленных бровей, не скрывая раздражения к женским слезам:
– Чего сопли размазала? Обидел кто?
Слова не давались расстроенному сердцу, Нина кивнула.
– Где папаша? – не изменив хмурого лица, допытывался Сэм.
– Не знаю, – бросила она. Нисколько не покривив душой.
– М-да, – дядюшка Сэм примостился рядом и закурил.
Некоторое время они смотрели через пелену дыма, как густые снежные хлопья осыпали дорогу, наваливались шапками на ветви деревьев; гонимые ветром, крутились в белой карусели. Нина прислушалась к окрестной тишине и начала успокаиваться.
– Всегда говорил, что удали в тебе нет, – задумчиво произнес Сэм, – но ты ничего, держишься.
Нина не нашла ответ.
– Ладно, хватит зад морозить, веди в дом.
На ее вопросительный взгляд Сэм закатил глаза:
– Чего вылупилась? Забыла, кто впервые дал тебе в руки оружие? Так кто, если не дядюшка Сэм научит тебя защищаться? Идем, покажу пару действенных приемов.
Она отупела от гнева и едва смогла бы связать даже матерные слова. Нина двинулась на врага сгорбленной от злобы походкой и со всей силы нанесла точный удар сначала в пах, и тут же без промедления коленом в живот. Парень шумно выдохнул и со стоном повалился набок. Но этого было мало. От кровожадного желания Нина сошла с ума. Она добивала неприятеля по голове, по лицу – один удар от нее, другой – привет от Сэма. От нее, от Сэма, пока кулаки не стали липкими от крови.
Со спины раздался хлесткий звук выстрела. Гул эхом прокатился по округе и осел в ушах. Нина обмерла от ужаса. Под ошеломляющим впечатлением реальность совсем размылась, потребовалось немалых усилий, чтобы опомниться от забытья и обернуться.
Выбравшийся из кузова тип еле держался на ногах. Что в его виде заставило помертветь от испуга: паника на лице или пистолет в дрожащих руках, – стоило еще подумать. Сотрясаемый ознобом, парень не сводил потрясенных глаз со ствола. Ему неоткуда было взять смелости, чтобы поднять взгляд на жертву.
Джеймс отбросил край распахнутой куртки и небрежно окинул расползающееся по рубашке алое пятно. Не уделив ранению ни секунды больше, подошел к стрелку и жестом потребовал отдать оружие. Шокированный парень сопротивляться не стал. Джеймс поднял пистолет, чтобы разглядеть его в свете луны, и резко ударил рукоятью по голове молодого человека. Тот рухнул на землю без чувств.
От воцарившейся тишины зазвенело в ушах. Джеймс оглянулся на Нину и так же бесстрастно оценил поверженного ею противника:
– Полагаю, спрашивать, все ли у тебя в порядке, смысла нет, – сухо констатировал он.
С трудом пытаясь отдышаться, Нина безропотно смотрела, как кровь медленно растекалась под ребрами Джеймса, и знать не знала, что с этим делать. Однако он вел себя так, будто совсем не нуждался в помощи. Джеймс как ни в чем не бывало достал из багажника «Шевроле» трос с железными крюками и, взяв машину на буксир, подошел к водительской кабине пикапа:
– Поехали домой что ли?
– Ты кровью истекаешь, – побледневшими губами напомнила Нина.
– А, это, – он отозвался так беззаботно, точно ему напомнили время. – Ничего страшного, Грей подлатает. А вот рубашку, действительно, жалко.
Грей? – озадачилась Нина. Тем временем Джеймс уже устроился на водительском кресле.
– Постой! – Она зависла в открытых дверях с пассажирской стороны. – Только не говори, что ты поведешь.
– А у нас есть выбор?
– Я не верю тому, кто может в любой момент отключиться от потери крови.
С саркастичной миной Джеймс притворился, что внимательно выслушал ее.
– Да ты серьезной кровопотери в жизни не видала, – довольно оскалился он. – Впрочем, давай постоим, поболтаем, и, скорее всего, везти меня придется уже тебе. Так что не в моих интересах пошевелиться.