Страница 98 из 99
Вокруг собралось несколько десятков людей — стояли по одному и несколькими группками поодаль по разным сторонам. Поэтому сразу я не побежал никуда — я ж в парадной форме. Достал берет, надел, выровнял и проверил положение кокарды, вроде четко все. Стряхнул невидимую пыль с плеч (хорошо в Москве весна уже, не в грязь и не в мерзлую землю упал), после чего быстрым шагом направился в сторону проезжей части Кутузовского проспекта.
На полосах разгона уже притормозило несколько машин, чьи водители видели мое приземление. Пользуясь этим, я прошел перед ними, после бегом пересек четыре полосы проспекта, добравшись до разделительной. Здесь, подняв руку и заставляя машины притормозить — движение перед мостом плотное, тут медленно катятся, а не летят, перебежал на другую сторону Кутузовского. Теперь уже помчался быстрее северного оленя и углубится во дворы девятиэтажек.
Бежал я быстро и стремительно, буквально перелетая через появляющиеся препятствия — только мелькали мимо парковки, машины, детские площадки, заборы школы. Мне нужно подальше от гостиницы сейчас, а потом такси поймать.
Пробежал несколько сот метров по дворам, выскочил на X-образный перекресток узких проездов, притормозил. Оглянулся, переводя дыхание. Услышал короткий звуковой сигнал, обернулся — белая волга, которое недавно проехала мимо, сейчас сдавала задом. Посмотрел и только сейчас черные шашечки на двери заметил.
Едва я сел, машина тронулась с места, довольно быстро поехав прочь по узкому проезду.
— Это за тобой комендачи, брат? — вместо приветствия поинтересовался с едва уловимым кавказским акцентом таксист, поглядывая на меня в зеркало.
— За мной.
— Тебя куда?
— Где Круглый дом на Довженко знаешь?
— Конечно, — мы уже вырулили на набережную, и водитель разогнался, двигаясь вдоль Москвы-реки. — Три минуты, брат.
Круглый дом оказался действительно недалеко. Поблагодарив таксиста, я отдал ему всю наличку, что у меня была. А было у меня достаточно — все по заветам сержанта Петренко, который учил нас молодых всегда держать при себе запас налички, маленькую фляжку хорошего алкоголя и свое сраное мнение. Фляжку хорошего алкоголя, которая у меня с собой тоже была, также оставил на сиденье.
— Э-э, брат, я же не за деньги.
— Так я и не тебе деньги даю, брат. Жене цветы купишь, детям мороженое. А тебе вот, — похлопал я по фляжке.
Таксист рассмеялся, после мы быстро попрощались, и он уехал. Я же осмотрелся на месте где оказался. Круглый дом на круглый похож совершенно не был: если смотреть с дороги, обычная непонятной формы панельная девятиэтажка. И только зная, что он «круглый», можно было догадаться что построен он в форме ровной окружности.
Было бы лето, вообще бы его не увидел — между ним и дорогой столько деревьев, что летом и нормальной весной, когда листва полностью окутывает кроны деревьев, здесь вообще все зеленое, думаю.
Зато посольство Никарагуа увидел сразу — небольшое аккуратное здание на другой стороне дороге. Зашел, представился, прошел через проходную на территорию, где меня даже не заводя в здание посадили в темную тонированную машину с посольскими номерами и куда-то повезли. В аэропорт, полагаю, куда меня еще можно везти?
По Университетскому проезду проехали мимо здания МГУ — самой большой «сталинской высотки», глядя на которую я поежился, вспоминая недавний полет. Ребра, кстати, только сейчас заныли — до этого просто не чувствовал боли.
После того как проехали МГУ, повернули на Ленинский проспект и уже скоро заезжали во Внуково через служебный подъезд. Меня привезли прямо к трапу самолета — уже знакомый небольшой Ил-108 в бело-голубой раскраске, на котором мы с Родионовым из Питера в Москву вчера летели.
У трапа меня ожидали две стюардессы. Уже знакомая Лидочка, и — надо же, сюрприз — Жанна.
— Добро пожаловать на борт, — приветствовала она меня.
Жанна обаятельно улыбалась, но я хорошо почувствовал ее внутреннее напряжение. Спрашивать ничего не стал, поднялся по трапу и прошел в салон. Здесь никого не было, никто меня не ждал. И пилот никого не ждал — самолет уже начал рулежку.
Жанна подошла ко мне, дежурно проверяя спинку кресла и ремень.
— Куда летим? — поинтересовался я.
— Нью-Йорк.
— А где садиться будем для дозаправки?
— В Нью-Йорке. Потом в Майами по плану, но…
— Но?
— Но пока это предварительный план.
— Вот как.
— Вот так.
— Все в порядке? Ты явно напряжена, это заметно.
Вообще вроде на первый взгляд довольно глупый вопрос. Жанну явно выдернули и отправили вместе со мной в Нью-Йорк и возможно далее в Майами, конечно она будет напряжена. Но как оказалось, причина волнения Жанны была совсем в другом. Она жестом показала мне подождать и села с другой стороны прохода.
Самолет уже начал разбег и когда оторвался от земли, набирая высоту, она пересела на место рядом со мной. Достав планшет, Жанна включила его и показала мне на экране несколько фотографий.
— Это прямо сейчас, над Мексиканским побережьем в районе Нового Орлеана. Из Флориды тоже видно.
Перелистывая фото на экране планшета, я смотрел на расчерченное красным сиянием небо. Красиво. Почти как Северное сияние, только не зеленое, а в самой разной гамме оттенков красного — от ярко-алого до багрянца.
— Это то, о чем ты говорил? — негромко спросила Жанна.
— Да. Красный рассвет.
— И что это значит?
— Это значит, что уже в скором времени в районе Нового Орлеана откроются порталы и в наш мир хлынет демоническая нечисть.
— Разлом же под водой.
— Нечисть — это мутанты. Осколки, где обитает нечисть — это временна́я аномалия. У нас с момента появления Разлома и месяца еще не прошло, а там уже может пройти несколько лет, за которые выведены новые твари, способные некоторое время жить под водой без воздуха. Чтобы дать возможность Разлому открыться, Сияние должно набрать силу. Это еще от нескольких недель до полугода здесь, а там… Не исключен вариант, что к этому времени там уже будут легионы нечисти, которые могут появиться под водой и добраться до берега.
Жанна озадаченно смотрела на картинку багряно-алого небесного сияния, после как-то неоднозначно пожала плечами. Она все еще не верила.
— Жанна. У этого мира начинаются очень большие проблемы.
— И что делать?
— Работать над этим, — уже я плечами пожал.
И после этого снова посмотрел на фотографию алой зари красного рассвета. Мне очень понравился вопрос Жанны: «Что делать?» Понравился вернее сам факт того, что именно этот вопрос задан, и пока не звучит обычно предваряющий вопрос: «Кто виноват?»