Страница 20 из 90
— Хорошо. Информацию про меч попрошу никому не рассказывать, в свете, вернее во тьме недавних событий, — кивнул я в сторону улицы. — Я еще жить хочу, и не хочу слишком много о себе рассказывать.
— Много таких как ты? — спросил Антипенко.
— Вот, об чем и речь. Людей, которые способны использовать артефакты Сияния — много. При этом людей, которым безопасно доступны серьезные изменения астральной оболочки, уже гораздо меньше. Если же речь про убийц магов, то их даже меньше, чем владеющих стихийной силой индигетов. Мой случай, так скажем, штучный. И каждый человек обладающей широкой возможностью развития — это редкость, просто потому что изучения безопасных путей оплачиваются жизнями. У нечисти подобной проблемы не стоит.
— То, что таких как ты меньше чем индигетов, это их заслуга или недоработка таких как ты убийц магов? — спросил Семенович.
— Если честно, даже не знаю, — ответил я совершенно честно. — Все случаи, когда мы с магами пытались убить друг друга, никак не были связаны с классовой принадлежностью, так что о наличии вражды я бы говорить не стал. Знаю только, что если есть возможность стать на путь убийцы магов, позволяющий на равных соперничать с владеющими индигетами, от него отказываться не принято.
— А сколько таких культистов? — показал Антипенко в сторону улицы, намекая на девушек-хищниц. — И сколько их уже может рядом с нами ходить? Как им противодействовать?
Я задумался. Параллельно, пока в беседке говорили про богов и обсуждали вторжение, я думал и об этом.
— Пока на всей Земле повсеместно нет Сияния, нет даже его эха, они страшны только как убийцы. Чистая Тьма — как способ изменения и захвата души активна только на Осколках, или непосредственно над Разломом. Девушки явно не местные.
— Ты в этом так уверен? Сияние же горит на небе, значит оно уже в нашем мире.
— Оно сконцентрировано только над Разломом. Это как радиация…
Я замялся. В этом мире не было Чернобыля, и мне не привести было знакомый пример локального выброса. Хотя чего это я, в этом мире Третья мировая война была с применением оружия массового поражения. Об этом и сказал, сравнивая радиационное заражение местности, не выходящее за определенные границы. И подытожил сказанное:
— В нашем мире сейчас нет Сияния. Вернее оно есть, но локальное — только у Нового Орлеана, буквально как газовый факел на месторождении. Который сейчас, после прорыва, еще и потух на время. Вот, смотрите, — я надел перстень на указательный палец и сжал кулак — провернув большим пальцем перстень так, что печатка оказалась внутри.
— В этот момент, если бы рядом была достаточная концентрация Сияния, в моей руке должен был появиться меч. Сейчас меча не видно, но он есть — также, как наша с вами астральная проекция. В отсутствии Сияния их просто не пощупать. А так как у нас у всех с вами сейчас нет ярко выраженной и высвеченной Сиянием астральной проекции, Тьме как стихии просто не за что зацепиться. Наши души никак не захватить, только если убивать вредным воздействием. Причем я не уверен, что оно будет таким смертоносным, как в зоне действия Сияния. И Тьма, которая оказалась в телах хищниц — была автономна. Это сложная, а не элементарная стихия, она способна существовать, сжигая саму себя, используя внутренний ресурс — вы же видели, как тело убитой исчезло, самоуничтожаясь. Сжираемой Тьмой даже. Вполне возможно, что тело также исчезло бы и в случае, если бы у нее получилось меня убить…
В этот момент у меня вдруг появилась догадка, что культистки если и собирались меня убивать, может быть они собирались это делать без помощи Тьмы. Не переставая обдумывать эту новую мысль, параллельно я продолжал:
— Приняла Тьму пытавшаяся меня убить культистка или не в этом мире, или где-то совсем рядом с Разломом. Но я все же уверенно полагаю, что она — пришлая, возможно из моего старого мира. Так что в идеале было бы обработать все связи ковбоя, с которым мы играли в покер, и понять откуда вообще хищницы взялись.
— Уже давно работают над этим, — кивнул Семенович. — Ты скажи лучше, как отличить этих культистов?
— На Осколках их узнать довольно легко — человека с бледной как снег кожей и заполненными Тьмой глазами ну никак не пропустишь.
— У девушек кожа была не бледной.
— Когда Анфиса умирала, ее кожа побелела. В зоне действия Сияния культисты так постоянно выглядят. Но здесь, конечно, пока сложнее. Фонарик есть? — вдруг промелькнула у меня идея. — Хочу кое-что попробовать.
Матвей достал из кармана и протянул мне простой светодиодный китайский фонарик. Я сразу же двинулся на улицу и поманил всех за собой. Мы вышли во двор, где я прошел к телу убитой хищницы Мэри.
Сборная команда криминалистов пускать к телу меня не хотела, но Семенович разрулил, после чего я присел рядом с телом и расстегнул мешок. На меня глянули подернутые мутной поволокой глаза, в которые я и посветил фонариком. Реагируя на яркий свет глаза сразу же заполнились непроглядным мраком.
— Пожалуйста. Периодически проверять светом всех и каждого на критических должностях и объектах, — обернулся я к спутникам, после того как застегнул пакет с хищницей.
Проведенная проверка серьезно впечатлила всех не только простотой, но и результатом, так что возвращались на виллу в молчании.
— Максим, — негромко обратился ко мне Семенович, когда мы вновь оказались в гостиной.
— Я.
— Ты имеешь обыкновение постоянно носить солнцезащитные очки. Это что-то значит?
— Да.
— Позволь спросить, что.
— Вы все знаете принципы работы рунной защиты?
— Я не знаю, — в один голос на разных языках произнесли Матвей и Дэвид.
— Рунная защита, это — грубо говоря, татуировка, которая наносится не только на физическую, но и на астральную оболочку. У нашего тела есть энергетические каналы, с которыми можно совместить орнамент рунной защиты. Рунный орнамент базируется на стихии — он не красками наносится, а чистой стихийной энергией. Это как раз то самое безопасное изменение астральной оболочки для людей, которое я упоминал. Для нанесения рунного орнамента можно выбрать только одну стихию. Как правило, это три элементарных — Вода, Воздух, Земля…
Когда начал говорить, увидел в глазах слушателей недоумение. Все же вопрос был про мои глаза и солнцезащитные очки, а не про рунный защитный орнамент. Но по мере того как я говорил, недоумение во взглядах сменялось интересом.