Страница 15 из 19
Я осторожно выглянула из-за живой изгороди. Тария, несомненно, слышавшая этот спич, втянула голову в плечи.
Я пожала плечами.
– Ребенку скучно. Надо бы его чем-то занять…
– Мне?! – Маруф выглядел шокированным.
– М-м-м… я подумаю об этом. Попроси Керима прислать служанку, чтобы помыла полы. И… Тария!
Девушка вздрогнула.
– Возьмешь у меня платье и никаб – закрыть лицо. И не забудь про перчатки!
*
Брать Сафиру в свой уже вполне себе дружный и слаженный коллектив, в котором у каждого свое место, я точно не планировала.
Я вообще сразу решила, что подбирать младших жен нужно особенно тщательно. В конце концов, если мы не сработаемся с невольницей, как бы цинично это ни звучало, ее можно заменить. Перепродать, куда сама захочет, да и вся недолга. А вот жена – это уже насовсем. Разводы здесь… возможны, но только по инициативе мужа, и это такой позор для женщины, от которого она никогда не сможет отмыться. Вряд ли у меня хватит духу сломать кому-то жизнь таким образом.
Проблема оказалась в том, что с Сафирой это уже произошло.
Сафира приходилась мне-Ниле единокровной сестрой – дочерью Зейнаб. Она была на шесть лет старше, и замуж ее выдали, когда мне было десять. Из детства Нилы я помнила, что относилась она ко мне по примеру своей матери с прохладцей, как и ее родной брат Ильнар. От этих двоих мне не раз доставались тычки и щипки, когда никто не видел. К счастью, разница в возрасте оказалась достаточно велика, чтобы мы не пересекались слишком часто. Но когда Сафира вышла замуж, я вздохнула с облегчением. Ильнар к тому времени тоже уже вырос слишком взрослым, чтобы ему позволяли появляться на женской половине.
Я сидела в своем кабинете – специально обустроила его себе для работы с бумагами – и пыталась разобраться, чем думал мой дорогой супруг, когда заключал договоры на производство и реализацию дворцов-в-ларце – его главного изобретения. По всему выходило, что не совсем тем местом, которое для этого предназначено.
За окном в саду что-то наигрывал на танбуре Рами. Парень сам сочинял песни и терзал струны буквально каждую свободную минуту. Где-то в отдалении визжал Ники. Хм, в фонтан его засовывают, что ли? Или это он кого-то засовывает?
– Я не могу работать в таких условиях! – это, конечно, Маруф. Сейчас пойдет искать меня, чтобы нажаловаться на очередную детскую шалость.
Может, завести для Ники какую-нибудь зверушку? Интересно, тогда они будут заниматься друг другом или проказничать на пару?
Я со вздохом подтянула к себе очередной лист.
Ох, дворцы-дворцы…
Дворец-в-ларце – это особый пространственный карман, привязанный к зданию. Еще на этапе строительства здания в его основание закладывается артефактная пластина. И выстроенный на ней дом, дворец или что угодно потом можно в одно мгновение свернуть вместе со всем содержимым в небольшую шкатулку. В доме могут даже оставаться люди – время, проведенное внутри ларца, для них как бы выпадает.
Для тех, кто может позволить себе такую роскошь, это означает, например, возможность путешествовать с собственным домом в багаже. Не останавливаться в случайных местах, а в любой момент где угодно развернуть родной дворец со своими термами, садом и даже слугами и гаремом в полном составе.
А еще это означает, что любую сокровищницу можно построить в мини-ларце размером с медальон – и носить ее при себе. Вся сокровищница Зенаила, например, теперь висит на груди самого халифа. И никто не может украсть из нее ни монетки – ведь халифа охраняют каждую секунду.
А поскольку разработка сразу была объявлена секретной, дворцы-в-ларце производят только в халифате. И богачи из других стран заказывают их в Зенаиле за невероятные деньги.
Нет, отчисления Ирмаин, конечно, получал исправно. Но большая часть прибыли – баснословной, сказать откровенно – уходила халифу. Изрядно наваривались и главы строительных артелей, и прочие мастера-исполнители.
Зато формулировки договора настолько туманны, что можно попробовать настоять на их пересмотре. Осталось только уговорить на это Ирмаина. Кажется, он с удовольствием и вовсе отказался бы от денег, если бы взамен его оставили в покое и позволили работать, не отвлекаясь на “всякие глупости”.
– Эрти, – в кабинет заглянула Джарис. – Керим говорит, к тебе пришла твоя мать.
– Что? – я едва не рассыпала бумаги. В первую секунду почему-то подумала о своей, земной матери. Тут же, конечно, вспомнила, что этого не может быть. Значит, пришла… моя здешняя мать.
Что ж, я давно не видела ее и действительно буду рада встретиться.
– Пусть кто-нибудь проводит ее в сад.
Дворец Ирмаина ай-Мируза был выстроен двумя изогнутыми симметричными крыльями – каждое со своими башенками, куполами, переходами и галереями: мужская и женская половины. А в пространстве между двумя почти смыкающимися крыльями и располагался сад. Не особенно большой, но в нем хватило места и для нескольких аллей, и для фонтанчиков, и для беседок. Вообще-то он тоже был разделен, но ни Ирмаин, ни слуги, за исключением садовника, в нем практически не бывали, так что сад целиком негласно стал “женским”.
Вспыхнувшая было радость мгновенно угасла, стоило мне выйти в сад. Увы, уже издалека я поняла, что визитом меня почтила Зейнаб, “старшая матушка”, а вовсе не моя кровная мать.
И что она здесь забыла?
За спиной Зейнаб маячила темная фигура, закутанная в плотную ткань с головы до пят.
Само собой, недовольства я не показала.
– Матушка, – я коротко поклонилась, сложив перед собой руки. – Счастлива видеть тебя в здравии.
Жестом я пригласила гостью в беседку.
– А ты неплохо устроилась, – Зейнаб с каким-то недовольством озиралась, поджав и без того тонкие губы. Наверное, в юности она была красива – но я всегда помнила ее вот такой, с вечно недовольными складками у губ и глубокими морщинами между бровями.
Это что… зависть? Ну да, в гареме у отца такой роскоши, как сад, не было.
– Не жалуюсь.
Закутанная женщина в никабе вошла в беседку следом за Зейнаб и устроилась рядом с ней. Я решила ее пока игнорировать. Не представляют – значит, скорее всего, служанка.
Джарис, неотступно следующая за мной, встала чуть в стороне от входа в беседку – так, чтобы ей было хорошо видно все происходящее. Зейнаб косилась на нее с недовольством, однако возразить не могла – здесь хозяйка я.
С поклоном в беседку вошел Рами и поставил на низком столике поднос с фруктами и сладостями. Так же молча с поклоном вышел.
Вот и умница. Бурчать о том, что вечно его отвлекают, будет потом. При своих – можно. А чужим ни к чему знать, что евнухи у нас – сплошь творческие личности.
Что ж, будем считать, что все формальности соблюдены.
– И что же привело тебя ко мне?
– Я слышала, – неторопливо начала старшая жена моего отца, – твой муж дает тебе много воли и слушает твои советы. Даже отправлял самостоятельно выбирать невольниц для гарема.
– Мой муж занятой человек, – я кивнула. – Я стараюсь помогать ему всем, что в моих силах.
– А когда он намерен взять себе еще жен? Неприлично такому уважаемому человеку оставаться с одной женой…
– У тебя есть кто-то на примете? – я решила действовать напрямик. Иначе эти окольные расспросы могут продолжаться еще долго. А у меня дел невпроворот.
И Зейнаб уверенно кивнула.
– Сафира, – она обернулась к закутанной фигуре, и та, наклонив голову, стянула никаб. А затем посмотрела прямо на меня.
– Но… ты же…
Сказать, что я была шокирована – ничего не сказать. Сафира точно не стала вдовой – она была еще замужем, когда я покинула родные стены. То есть всего пару недель назад. И если бы ее муж умер, она все еще была бы обязана носить черно-белые траурные одежды.
И если она не овдовела, значит…
– Талак?
Сафира, сузив глаза, коротко кивнула.
Интересно, что же она такого натворила, что муж вышвырнул ее? Разводы – большая редкость.