Страница 4 из 8
Таисия прислушивается к своим ощущениям. В голове тяжесть, а во рту металлический привкус, но в целом ничего критичного.
Еще немного, всего лишь пару километров, и зона закончится. Тая нажимает на газ.
– Ты сегодня на себя не похожа, Тась, – говорит Джезарет и включает радио. Несколько минут копошится, переключая разные волны.
– Ча-артова Дю-ю-южина, – раздается бодрый припев.
Затем диктор бодрым голосом сообщает, что группа Fleur с песней «Шелкопряд» вышла с третьего на второе место.
Тая немного расслабляется, прислушиваясь к знакомой мелодии.
«Мне бы только свой крошечный вклад внести, за короткую жизнь сплести хотя бы ниточку шелка».
Таисия с благодарностью улыбнулась Джезу:
– Это «Наше радио?» Как раз вовремя, а то я себя странно ощущаю.
– Не надо было тебе меня подвозить. Ты устала после вчерашнего чёса. Может, уйдешь пораньше с работы?
– Все же хорошо. Вот мы и миновали светлую зону. Даже без таблеток.
«Кто-то в паутину религий попался, кто-то бредит пришельцами с Марса, я пряду свою тонкую нить».
И тут Таисию накрыла волна боли.
«Мир безумный проносится мимо. А мы создаем своими руками невесомые тонкие ткани».
Девушка сжала руль так, что побелели костяшки пальцев. Ее спина стала каменной от напряжения.
– Таблетки…тдай.
– Что? Мы же проехали светлую зону!
– Дай, прошу… В бардачке.
Девушка сбавила скорость, чувствуя, что перед глазами все расплывается.
Андрей рылся в бардачке. Затем, не выдержав, бросил на пол влажные салфетки, тюбик с губной помадой и бутылку воды. Обезболивающего не было.
– Мать твою, дай мои таблетки! – взвилась Тая.
Она почувствовала, что задыхается.
– Тормози… Останавливайся! – крикнул Джезарет.
– Нет… Это светлая зона, я здесь погибну.
– Я вывезу тебя отсюда, – выдохнул Джез, сжимая плечо девушки.
Но та лишь крепче вцепилась в руль и нажала на газ.
– Должно же это кончиться…
– Да теперь никто не знает границ у светлых зон. Остановись, прошу.
Но Тая ехала вперед, балансируя на грани потери сознания. Рискуя впечататься в столб.
«А моря до краев наполнялись по каплям, и срослись по песчинкам камни. Вечность, это, наверное, так долго».
По щекам Таисии потекли слезы. «Сейчас дорожки появятся. Некрасиво», – мелькнула мысль.
И сразу стало легче. Картинка перед глазами перестала расплываться, а острая боль в голове превратилась в неприятную тяжесть».
Таисия включила аварийку и остановилась.
– Что за… Страшно-то как. Кажется, живы. Почему светлая зона так растянулась? И куда пропали таблетки?
Тая повернулась к Джезарету и увидела, что тот без сознания. Она в ужасе начала трясти его и бить по щекам. Бесполезно.
Девушка выбежала из машины и стала звать на помощь. Ей понадобилось несколько минут, чтобы осознать: на улицах нет людей. Лишь тишина и безветрие. Это было похоже на фильм ужасов в жанре постапокалипсиса.
Таисия упала на колени, не жалея новых дорогих колготок, и залилась слезами.
– Помогите! Человеку плохо!
«Вечность – это, наверное, так долго» – слова песни звучали снова и снова.
Таисия бросилась в машину и выключила радио.
Она вдруг забыла и о Джезарете, и светлой зоне, и об исчезновении людей, потому что в голове билась одна мысль: Песня «Шелкопряд» не может занять второго места в хит-параде, потому что она его уже заняла в две тысячи седьмом году. Никто не может вернуться в прошлое, никто не войдет в одну реку дважды!
Девушка села за руль и сконцентрировалась на своих руках. Еще на первом курсе учебы будущих психотерапевтов таким образом учили отличать сон от яви: пересчитать пальцы, отметить форму ногтей и цвет кожи. А потом вынырнуть в реальность.
Тонкие пальцы… Французский маникюр – единственный приемлемый для практикующего врача.
«Вечность…» – нет, радио молчит. Музыка звучит в голове у Таисии.
В этот момент в стекло машины постучали, и Тая увидела встревоженное лицо полицейского:
– Девушка, вам нужна помощь?
– Да, да, пожалуйста. Мой друг потерял сознание.
– Выходите из машины.
– И еще… Какой сейчас год?
– С утра был две тысячи девятнадцатый… Вы ничего не употребляли, Тая?
– Откуда…
Полицейский пощупал пульс у Джеза. Затем похлопал его по щекам:
– Андрюха, поднимайся! На работу пора.
5
Джезарет открыл глаза и поморщился:
– Не ори, дружище. Мертвого разбудишь. Мне, наверное, голову напекло.
В тот момент Таисия узнала сотрудника полиции – коллегу Джеза. Они познакомились на новогоднем корпоративе, где тот пригласил девушку на танец. Игорь, для друзей – Чайна.
Тая с удовольствием вспомнила, что их с Андреем признали самой красивой парой. Джезарет надел парадный голубой китель, а она кружилась в танце в легком белом платье с синей окантовкой по подолу.
Может, и правда выйти за Джеза замуж? Порадовать родителей и бабушку? Ведь она уже так устала отшучиваться на вопросы о семье и детях.
Из размышлений ее вывел хриплый голос Андрея:
– Бро, хватит тебе! Со мной все отлично. Готов к труду и обороне.
– Ты с ума сошел? Вызывай такси и поезжай в больницу. А вдруг на допросе в обморок упадешь? Что подумают подозреваемые?
– Да мне безразлично мнение жуликов, алкашей и наркоманов. Сейчас пройдусь немного до работы, и все будет хорошо.
– Тая, скажи ему!
– Любимая, тебе пора ехать. Я и так уже задержал, прости. Я позвоню в обед.
Джезарет чмокнул Таю в лоб и почти бегом бросился в отделение полиции.
– Ты еще не понял? Ему бесполезно что-то запрещать, – вздохнула девушка.
Чайна потоптался на месте.
Таисия уже во второй раз за утро подумала, что неплохо бы покурить. Да что же за день такой! Ладно, пора бы вежливо распрощаться с Чайной, и уехать, наконец, на работу. Но тут полицейский бесцеремонно развернул ее за плечи и заглянул в глаза:
– Тая, что случилось в светлой зоне?
Таисия разбиралась в людях и поняла, что отпираться нет смысла.
Она взглянула в тревожные синие глаза полицейского и честно ответила:
– Случилось странное. Светлые зоны поменяли границы. И церковь с серебряными куполами – больше не сердце Света.
– Я знал, что это произойдет, – пробормотал Чайна. – Зоны уже около года лихорадит. Страшно…
– Я могу ехать?
– Ты задержана, – ледяным тоном сообщил Чайна. Но тут же выдавил улыбку. – На пятнадцать минут. Садись в полицейскую машину, у меня есть термос с кофе. Попытайся вспомнить все в малейших деталях.
Тая кивнула, лишь попросив разрешение позвонить Жене, одному из дежурных психотерапевтов, чтобы тот подстраховал ее.
Она сидела в полицейской машине, сжимая в руках горячую кружку кофе. И удивительно, чувствовала себя гораздо счастливее, чем утром, когда Андрей сделал ей предложение.
Чайна умел внушать симпатию, играя роль хорошего полицейского. Он был ниже, чем Джез, но такой же мускулистый и мощный. Оба предпочитали короткий ежик волос и татуировки, которые скрывала форма. На спине у Чайны «росло» дерево Иггдрасиль, о чем Тае как-то со смехом рассказал Джезарет. Поведал он также и то, что в прошлый жизни его коллега был фаерщиком и зарабатывал на жизнь выступлениями с огнем.
Так они и подружились – бывший автостопщик и бывший огнепоклонник, а ныне доблестные защитники мирных граждан. Впрочем, о прошлой жизни оба старались не вспоминать, обсуждая лишь текущую работу и поисковую деятельность Джеза.
Но сейчас Чайна не пытался разыгрывать доброжелательность:
– Ты ведь знаешь, кто двигает светлые зоны?
Тая даже не имела никаких предположений и думала лишь о том, как сказать Андрею, что она пока не готова жить с ним.
– Может, и не знаешь, но предполагаешь. Помочь? Это тот, кто ненавидит Верену и светлые зоны.
Тая развела руками:
– Кто ненавидит Верену и светлые зоны? Наверное, я. Сложно испытывать любовь к родному городу, когда он регулярно причиняет тебе боль.