Страница 2 из 8
Они сразу решили быть вместе. И больше не разлучались.
– Джез! – взвизгнула девушка. – Кажется, я знаю, где мы. Смотри, какие уродливые деревья. Это земля поутри. И, кажется, мы скоро придем на… на лесное кладбище.
– Ты слышишь? Кто-то плачет?
– Ничего я не слышу, – мотнула головой Тая. От ее смелости не осталось и следа. – Надо валить отсюда как можно скорее.
– Красные метки на деревьях. Все верно. Мы на месте, – Джезарет взял девушку за руку и повел за собой. Через несколько минут они вышли на открытую площадку с двенадцатью надгробными камнями и трехметровой белесой стелой. Рядом находился старый стенд, где под стеклом еще можно было различить газетную вырезку от одна тысяча девятьсот пятого года.
В ней рассказывалось о подвиге двенадцати подростков-революционеров, которые повели за собой в одна тысяча девятьсот пятом году толпу крестьян. Они грабили и разворовывали дворянские усадьбы. Особенно досталось удивительному дворцу помещиков Звягинцевых, в котором после разорения поселилась Тьма.
Не гнушались и терроризмом. Примерно в то же время прямо в театре был зарезан веренский губернатор, а также было совершено покушение на известного землевладельца Ницшеанца. Вскоре тот пропал без вести, бесследно сгинув в горах Тибета.
Напротив стелы находилась скамейка со спинкой, тусклого светло-зеленого цвета. На ней и лежала, свернувшись в клубок, плачущая девочка.
Джезарет и Тая переглянулись:
– Нашли…
Вдруг ребенок соскользнул со скамейки и, с ужасом глядя на поисковиков, бросился бежать. Джезарет поймал девочку за плечо и притянул к себе:
– Катюша, как ты? Что-то болит? Мы сейчас идем домой.
Пропавшая, как птица, билась в его руках.
– Нет! Нет! Поутри…
– Что поутри? Они тебя обидели?
Катя вдруг пронзительно захихикала:
– Они найдут тебя и убьют.
– Почему? Что я им сделал?
Глаза ребенка налились кровью:
– Ты сам знаешь.
Запахло гарью.
Андрей поставил девочку на землю и заглянул в глаза:
– Что с тобой сделали поутри? Они… обидели тебя?
– Да хватит уже! – взвилась Тая. – Мы нашли ее, а дальше разберутся психологи.
– Это нельзя так оставлять.
Джезарет взял Катю на руки, и та обмякла. Но едва они удалились от могил, парень остановился у поваленного дуба, заросшего мхом, и прислушался.
– Топоток нехороший… Ложитесь.
– Мы ничего не нарушаем. Лишь забираем свою. Ты же говорил, поутри толерантны к людям!
– Я много чего говорил. Лучше переждем.
Они лежали рядом, обнимая Катю.
Летний лес, полный запахов мха и недавно прошедшего дождя. Казалось, влага проникает в легкие. Ни насекомых, ни птиц. Даже животные не водились. Лишь едва слышный топоток подлинных хозяев леса. Тех, чьи границы были нарушены.
Они лежали очень долго. Девочка задремала, положив голову на плечо Джезу.
– Ты знаешь, почему слово поутри не склоняется? – вдруг спросил Андрей в полный голос.
– Шшш… Услышат.
– Успокойся. Нас давно услышали и увидели. И если бы захотели, задержали с полным правом. Но поутри милосердны. Нам позволено идти дальше. Странно, что название не склоняется, да? Древнейшее племя, древнее мери, древлян, словен, полян, кривичей. Думаю, самоназвание цивилизации было другим, скрытым от веренцев. А поутри – лишь искаженное слово поутру, обозначавшее время, когда реальнее всего встретить карликов.
– Давай поговорим о лингвистике и истории дома. Сейчас у нас на руках голодный ребенок, – Таисия протянула девочке яблоко и бутерброд. Та с жадностью принялась за еду.
– Сначала надо помочь Кате справиться с пережитым кошмаром.
2
Таисия проснулась от холода – Джезарет опять стянул с нее одеяло. Девушку била дрожь. И с чего бы? Уже с утра воздух прогрелся до двадцати двух градусов. «Надеюсь, не застудила почки, валяясь на земле в лесу, – подумала Тая. – Да нет, быть такого не может. На дворе июль, а я дамочка крепкая».
Тая провела кончиками пальцев по могучей спине Джеза. Пусть спит. Она как раз успеет сделать несколько асан из шанти йоги и принять душ.
Но тут Джезарет проснулся и со всей силы прижал девушку к груди, как будто боялся отпустить.
– Ты меня сейчас задушишь, – проворчала Тая.
Но Андрей обнял ее еще сильнее.
– С добрым утром. Как спалось?
– Ужасно. Я вообще не могу спать, когда меня без конца тискают.
– Значит, когда поженимся, уйдешь в другую комнату? – рука Джеза перебирала волосы Таи, накручивала зеленые кончики на палец.
– Хватит шутить с утра пораньше. К тому, кто шутит по утрам, приходят в гости поутри.
– Я серьезно, – Джезарет сел на кровати, чтобы видеть лицо Таисии. Затем нежно погладил плечо и высокую грудь.
Но та отвернулась, пряча глаза.
– Нам по тридцать лет. Может, хватит шастать из кровати в кровать?
Таисия сделала глубокий вдох, пытаясь выиграть время. В этот момент на макушку Джезарета упала маска из Таиланда, которую девушка привела из путешествия пару лет назад. Ее не испугали выпученные черные глаза, зеленая кожа и оскаленные зубы. К удивлению и неодобрению гостей маска пришлась к месту в разномастной странноватой квартире.
Татуированный и бритоголовый силач, предводитель поискового отряда, по– девчоночьи взвизгнул и отшвырнул маску в угол комнаты.
Тая несколько раз чмокнула парня в щеку:
– Какие серьезные темы за полчаса до выхода на работу. А маска тебе бы пошла! Надевай смело, всех преступников распугаешь, дорогой.
Не дождавшись ответа Джеза, Таисия змеей выскользнула на балкон. Там она судорожно принялась искать пачку сигарет в кармане халата, и только через минуту вспомнила, что не курит уже десять лет. Тогда девушка полила цветы в подвесных горшках. Ей хотелось вытолкать Джезарета из квартиры, отключить телефон и спрятаться под одеяло.
Спрятаться от любимого человека, которого она знала с юности.
– Черт бы побрал этих поутри, нервы ни к черту из-за вчерашней вылазки, – пробормотала Тая. – Я уже взрослый человек, с Джезом мы встречаемся больше года. Так почему бы не начать жить вместе?
Таисия вспомнила, как в прошлый май мчалась в Смоленск на своем Порше. На Запад из последних сил, потому что ей вдруг стало одиноко в длинные жаркие выходные. А потом она встретила Андрея, своего лучшего друга. Бывшего друга, которого не видела семь лет.
Она взяла красное яблоко из его рук и повернула на Восток, в Марий Эл.
Нет, конечно, Таисия не сразу узнала в заросшем автостопщике с широкими плечами своего давнего приятеля. Она помнила Джезарета худощавым подростком с розовой челкой и пирсингом в носу. Помнила, как помогала ему подвести глаза, как отдавала докурить последнюю сигарету. Помнила, как хихикала, сидя на его коленях, и как они вместе убегали от милиции.
Плохие подростки. Неформалы. Эмо. Вот кем они были.
И тогда, сидя на заднем сиденье в дорогой машине, на которую заработала сама, Тая поняла, что больше не отпустит Андрея. Она грызла яблоко и плакала, не стесняясь:
– Все мертвы, все… Юлька при родах, Тим разбился на мотоцикле, Женя пропал в лесах.
– Я помню, солнышко, мы же говорили об этом в последнюю встречу, – Джез вытирал ей слезы. – А как Ветеринар? Не объявился?
– Братец пишет только бабушке пару раз в год. Ты же знаешь, он стал затворником. Принимает роды у коров, держит огород… Ветер не желает общаться с семьей после того, что случилось в две тысячи седьмом. Говорит, у него своя жизнь, куда нам нет доступа.
– Бедная девочка…
– Богатая, – усмехнулась Таисия. – Помнишь, на последнем курсе универа я заняла у тебя денег, чтобы открыть клинику лечения неврозов? Все сбылось, друг.
– Круто. Ты удивила меня, Тась. А я домой хочу. В нашу Верену со светлыми зонами.
– Ох, я так хотела отдохнуть от этих наркоманских зон…
– Тогда поехали в Марий Эл.
– А что там интересного?
– Говорят, в марийских лесах есть аналоги наших светлых зон, но с мягкими границами. А еще можно встретить женщину – йети.