Те, кто жив

— Давай потихонечку! — затащил себя руками в кабину Иван. Он бодрился, но Ольга видела, что ему тяжело — всё-таки возраст, да и последствия давних ранений сказываются. Громов прошёл всю войну во фронтовой разведке. Всё тело в шрамах, награды хоть на стенку вешай, а ногу ниже колена потерял уже после победы, при зачистке банд. «Расслабился — и сразу нарвался, — смеялся муж, — главное, что выше колена всё цело».

До корпуса энергетиков всего метров триста, и Ольга потихоньку докатилась туда на первой передаче — водительского опыта у неё было немного. Только уроки мужа, который утверждал, что это в жизни пригодится (так же, как навыки правильной стрельбы — с места и в движении, приёмы работы с ножом и палкой, тренировки внимательности и другие умения разведчика, которыми Иван был переполнен). «Пока сына не родишь — буду тебе передавать опыт, — говорил он полушутя-полусерьёзно, — в жизни всякое случается…». Ольга отмахивалась от него, считая, что он, как все ветераны, носит в себе слишком много той войны — и не только в виде осколков в рёбрах. Однако не спорила и училась, как могла. Тем более что он преподавал свою жёсткую науку умело, не давая слабины, но и не передавливая, а её хвалил, уверяя, что видит несомненный природный талант.

Аккуратно, в несколько приёмов, девушка подала грузовик задом к погрузочным воротам корпуса и остановилась, не глуша двигатель, чтобы фары не выпили аккумулятор.

— Рыжик… — сказал Иван. — Неловко тебя о таком просить, но…

— Говори, чего уж.

— Не могла бы ты тихонько вернуться к гаражу и посмотреть, чем таким важным заняты там наши столичные гости? Боюсь, на протезе я слишком шумный.

— Ты думаешь, они… что? Шпионы?

— Я пока ничего не думаю, — строго сказал Громов. — Но они ведут себя странно, и мне это не нравится. Я не хотел бы иметь за спиной людей, которых не понимаю. Только очень прошу тебя, Рыжик… Не лезь ни во что. Просто посмотри. Возьми фонарь, и вот ещё…

Иван помялся, но всё-таки достал из кармана и, оглянувшись, протянул Ольге пистолет.

— Просто подержи в кармане для моего спокойствия, ладно?

Массивный ТТ сразу оттянул карман лёгкой летней курточки, которую девушка накинула поверх платья — на улице оказалось неожиданно прохладно для такого жаркого лета. Она не спеша, но и не особенно прячась, дошла до гаража. Ворота были закрыты, изнутри слабо доносились голоса. Они о чём-то горячо спорили, но слов было не разобрать. Тогда Ольга пододвинула к стене ящик и осторожно влезла на него, чтобы заглянуть в окно. Одного стекла в раме из мелких квадратов не хватало, и стало слышно лучше.

— Что значит: «Не открывается?», — злился Куратор. — Ты мне гарантировал, что, в крайнем случае, из любого гаража… Вот гараж. Вперёд!

— Извините, сам не понимаю… — отвечал Андрей растерянно. — Мы как будто не в Мультиверсуме.

— А где? Где ещё мы можем быть?

— В заднице… — буркнул Андрей. — Я не знаю, так не бывает вообще. Они что-то поломали своей установкой.

— Толку от тебя… Берём машину и едем отсюда. Может, это локально. Отъедем от Загорска подальше, и всё заработает.

Ольга едва успела слезть с ящика, когда створки ворот раскрылись.

— Ну и куда вы собрались? — спросила она закрепляющего ворота Куратора.

— Не ваше дело, — зло ответил он.

— По-моему, вы собираетесь похитить имущество Института.

В гараже взвыл стартер и сразу затарахтел мотор.

— Моих полномочий хватит, чтобы реквизировать весь институт, не то, что эту колымагу.

Куратор, не обращая на Ольгу внимания, полез в кабину грузовика, за рулём которого сидел Андрей.

Ольга сделала шаг вперёд и, упрямо сложив руки на груди, встала в воротах.

— Что вы делаете? — закричал Куратор из окна кабины, перекрикивая шум двигателя. — Уйдите с дороги, я приказываю!

— Пусть директор решает, какие у вас полномочия, а я вас не выпущу! Может, вы вообще шпион. Или диверсант. Может, это вы всё устроили?

— Уйдите!

— Не уйду!

Куратор жестом приказал Андрею ехать. Грузовик медленно, давая Ольге возможность отойти, покатился вперед. Она, упрямо наклонив голову, стояла в свете фар, пока в неё не уперся передний бампер. Машина встала. В кабине произошла короткая перепалка, за шумом молотящего прямо перед лицом мотора девушка услышала только эмоциональный выкрик: «Вот я ещё баб беременных не давил!».

— Что здесь происходит? — Ольга выдохнула с облечением — муж вернулся.

— Они пытались угнать машину!

— Эта дура…

— Как ты назвал мою жену?

— Иван Анатольевич! — громко сказал, спускаясь из кабины, Куратор. — Разъясните, пожалуйста, вашей супруге, что мои полномочия позволяют использовать имущество института — государственное имущество! — по своему усмотрению.

— В случаях крайней необходимости! — подчеркнул Иван.

— Уж поверьте, она самая крайняя, — Куратор обвёл вокруг себя широким жестом, как бы охватывая всю ненормальность происходящего.

— Пусти их, Оль, — устало сказал Громов, — пусть проваливают… Трусы.

Последнее слово он сказал тихо, но Куратор, кажется, расслышал. Он дёрнулся было, но потом внимательно посмотрел на Ивана, пожал плечами и полез в кабину. Ольга отошла в сторону, к мужу, и они вместе смотрели вслед задним фонарям направившегося в сторону выездного поста грузовика.

— Пойдём за машиной, — вздохнул Иван, — Никак у меня не получается самому вести. Чёртова деревяшка…

— Ничего, — девушка взяла хромающего больше обычного мужа под руку. — Я слышала, скоро всем инвалидам дадут специальные машины с ручным управлением. Будешь снова кататься.

— Я пока на мотоцикле! На нём я и с одной ногой управляюсь, — действительно, в институтском гараже был потасканный, трофейный ещё, «Цундап» с коляской, и Иван его часто брал, если надо было быстро смотаться на периметр.

К машине шли, подсвечивая себе фонарями. Иван хромал всё сильнее, видимо, от чрезмерной нагрузки натёр себе культю протезом. Ольга не спрашивала — знала, что отшутится, но в глубине души будет расстроен, что она заметила. Он до сих пор не смирился с потерей ноги, и особенно с тем, что иногда приходилось просить о помощи. И он, конечно, замечал взгляды, которые бросают на них всякие… Двадцать лет разницы! Целая Ольгина жизнь! «В дочки годится» — шипят за спиной. Иван силён и здоров молодым на зависть, ясностью ума утрёт нос кому угодно, но в глубине души очень боится физической немощи. Высматривает тайком перед зеркалом седые волосы…

— Вы на машине? — обрадовался Лебедев, когда они вернулись в институт. — Отлично, это очень кстати.

В вестибюле стало поменьше народу, но появились новые лица. Многих Ольга знала — это сотрудники, которые живут поблизости от института, молодые семьи из общежития, многие с детьми.

— Из общежитий, видите, сами на свет пришли, — подтвердил её впечатление директор. — Там темно, выбирались группами, кто со свечкой, кто с фонариком. Насосы встали, воды нет, плиты не работают, дети голодные… В столовой организовано горячее питание, почти все сейчас там. Вас я попрошу на машине проехать по улицам городка, покричать, чтобы шли к институту. Только аккуратно, я вас умоляю, не провоцируйте панику. Люди и так напуганы. Вот вам громкоговоритель.

Лебедев протянул Ивану электрический «матюгальник» на батарейках.

— Хорошо, сделаем, — ответил коротко Иван.

— А где наш Куратор? — запоздало поинтересовался директор.

— Удрал, — жёстко ответил Громов. — Реквизировал «шестьдесят третий» из гаража и рванул со своим этим Андреем на выезд. Вам разве с поста не доложили?

— Ну, баба с возу… — тихо сказал Лебедев. — Странные они какие-то, между нами говоря. Но с самого верха прислали, не нам решать. А вот с постом связи нет, даже по ТА-578. То ли обрыв на линии, то ли… Прокатитесь до него заодно, ну и…

Лебедев замялся.

— Проверить дорогу? — догадался Иван.

— Да, хотя бы до Александровки. Посмотрите, что там творится, есть ли электричество, связь… Только не задерживайтесь, сразу назад, и на обратном пути подбирайте, если кто к дороге выйдет.

8

Военно-полевой телефонный аппарат с системой индукторного вызова.