Страница 133 из 161
— Оставайтесь там, Клинтон. Мы сейчас будем. — Гаррисон алчно облизнулся и обратился к Райдеру: — Поехали.
Они поспешили на улицу Стивенс, 157. Это был старенький каменный дом с истертыми ступеньками.
Миссис Бастико, женщина с несколькими бородавками на лице, возмутилась:
— У меня никогда не было полисменов. Ни разу за 20 лет.
— А теперь будут, — успокоил ее Гаррисон. — Это придаст вашему дому респектабельность. Ну, что вы знаете об этом Джонсе?
— Ничего особенного, — ответила она, все еще ворчливо: — Он держался особняком. А я не пристаю к постояльцам, если они ведут себя прилично.
— Говорил ли он, откуда приехал или куда едет?
— Нет. Он заплатил вперед, сообщил свое имя и сказал, что здесь по делам. Вот и все. Он уходил каждое утро, возвращался вечером, не очень поздно, всегда был трезвым и ни с кем не ссорился.
— Посетители у него бывали? — Гаррисон извлек фотографию Летсерна. — Кто-нибудь вроде вот этого, например?
— Офицер Клинтон показывал мне ваш снимок еще вчера. Я этого человека не знаю. Никогда не видела, чтобы мистер Джонс разговаривал с кем-нибудь.
— Гм-м! — Гаррисон был явно разочарован. — Нам хотелось бы взглянуть на его комнату. Вы не возражаете?
Она сердито повела их наверх, отперла дверь, ушла и предоставила им рыться сколько они захотят. Весь ее вид показывал, что она не терпит полиции.
Они тщательно обыскали комнату, сняли простыни, сдвинули мебель, подняли ковры, даже отвинтили и опорожнили сифон умывальника. Патрульный Клинтон извлек из узенькой щели между досками на полу маленькую прозрачную розовую бумажку, а также два странных зернышка, похожих на миндальные и издававших сильный приятный запах.
Они отвезли эти ничтожные улики к себе, чтобы отправить в Государственную криминологическую лабораторию на анализ и заключение.
Еще через 3 часа явился Уильям Джонс. Он не обратил внимания на Райдера, но обрушился на затянутого в мундир Гаррисона и спросил:
— С какой стати меня сюда притащили? Я ничего не сделал дурного.
— Тогда не о чем беспокоиться. — Гаррисон строго спросил:
— Где вы были утром в прошлую пятницу?
— На это ответить легко, — произнес Джонс с оттенком досады. — Я был в Смоуки Фоллз, искал там запчасти к культиватору.
— Это в 80 милях отсюда.
— Ну так что же? От меня это гораздо ближе. И я не мог найти эти запчасти больше нигде. Если здесь в Нортвуде есть такая фирма, покажите мне ее.
— Не будем говорить об этом. Долго вы там пробыли?
— Приехал в 10 утра, уехал к вечеру.
— Вам понадобилось столько времени, чтобы найти несколько запасных частей?
— Я побродил по городу. Покупал кое-что. Пообедал ц несколько раз выпивал.
— Значит, в городе найдется много людей, которые смогут подтвердить ваше пребывание там?
— Ну, разумеется, — ответил Джонс с обезоруживающей уверенностью.
Гаррисон взял трубку телефона, сказал кому-то:
— Введите сюда миссис Бастико, девушку Кассиди и Сола Бергмана. — Он снова переключил внимание на Джонса. — Расскажите мне в точности, где вы были с момента приезда в Смоуки Фоллз до отъезда и кто видел вас там.
Услышав эту фразу, Джонс не выказал ни тревоги, ни смущения:
— Могу я уйти? У меня есть дело.
— У меня тоже, — возразил Гаррисон. — Где вы спрятали кожаный саквояж?
— Какой саквояж?
— Новый, тот что купили вечером в четверг.
Глядя на него с изумлением, Джонс произнес:
— Эй, что вы хотите мне пришить? Я не покупал саквояжа. Зачем он мне? Никакого саквояжа мне не нужно.
— Вы еще скажете, что не прятались в меблированном доме на улице Стивенс?
— Не прятался. На улице Стивенс я никого не знаю, я там никогда не был.
Они спорили еще минут двадцать. Джонс упрямо твердил, что весь четверг работал у себя в питомнике. Он никогда не слышал о миссис Бастико, не покупал саквояжа, похожего на дойкиновский. Если они хотят обыскать его ферму, то — в добрый час; а если найдут у него такой саквояж, то, значит, сами и подбросили его.
В дверь просунул голову патрульный, доложил:
— Они здесь, шеф.
— Хорошо.
Минут через десять Гаррисон повел Джонса в соседнюю комнату, поставил его в ряд вместе с детективами и полудюжиной ничем не примечательных личностей, взятых прямо с улицы. Сол Бергман, Тильда Кассиди и миссис Бастико вошли, взглянули на всех этих людей и одновременно указали на Джонса.
— Это он, — сказала миссис Бастико.
— Тот самый человек, — подтвердила мисс Кассиди.
— Больше некому, — добавил Сол Бергман.
— Они с ума сошли, — заявил Джонс.
Позвав троих свидетелей в свой кабинет, Гаррисон спросил их, не ошибаются ли они. Но все свидетели настаивали, что не ошибаются. Разыскиваемый человек — это и есть Уильям Джонс, решительно и окончательно.
Он отпустил свидетелей и задержал Джонса до получения сообщений из Смоуки Фоллз. К концу законного 24-часового срока задержания поступили результаты проверки. Не менее 32 человек полностью подтвердили слова задержанного, указавшего, где он был с 10 часов утра до 3.30 пополудни. Дорожные посты тоже видели его на всем пути в город и обратно. Полиция штата обыскала ферму Джонса. Саквояжа не было. Не обнаружили сколько-нибудь крупной суммы денег.
— Все пропало, — проворчал Гаррисон. — Мне остается только отпустить его с самыми нижайшими извинениями. Что это за проклятое дело, где каждого принимают за кого-то другого!
Райдер погладил свои подбородки и предложил:
— Может быть, нам стоит проверить и эту линию. Давайте, поговорим с Джонсом еще раз, прежде чем отпустить его.
Джонс выглядел теперь гораздо более покорным. Он был готов на все, лишь бы его поскорее отпустили домой.
— Простите, что мы беспокоим вас, мистер Джонс, — кротко заговорил Райдер. — Но в данных обстоятельствах это неизбежно. Мы решали очень трудную проблему. — Он подался вперед, устремив на собеседника властный взгляд. — Вы окажете нам большую услугу, если подумаете хорошенько и скажете нам, не принимали ли вас когда-нибудь за кого-то другого.
Джонс открыл рот, закрыл, снова открыл:
— Господи, именно это и случилось со мной недели две назад.
— Говорите! — произнес Райдер, и глаза у него заблестели.
— Я приехал в город, пробыл там около часа, и тут какой-то парень на другой стороне улицы окликнул меня. Это был незнакомый человек, и я подумал сначала, что он окликает другого. Но он обращался ко мне.
— Продолжайте, — поторопил его Гаррисон.
— Он спросил меня как-то озадаченно, как я сюда попал. Я сказал, что приехал на своей машине. Он не хотел верить.
— Почему?
— Он сказал, что я шел пешком и голосовал по дороге. Он взял меня и привез в Нортвуд. Больше того, высадив меня, он поехал прямо в город и ехал так быстро, что никто не мог перегнать его. Потом он поставил машину, пошел по улице, и первый, кого он увидел, был я на противоположном тротуаре.
— Что вы сказали ему?
— Сказал, что это наверняка был не я и что его собственный рассказ доказывает это.
— И он был сбит с толку, верно?
— Он совершенно обалдел. Повел меня к своей машине, спросил: «Значит, вы в ней не ехали?» Я, конечно, подтвердил, что нет, и ушел. Сначала я подумал, что это розыгрыш, потом стал подозревать, что у него не все в порядке с головой.
— Так вот, — осторожно заговорил Райдер, — мы должны найти этого парня. Расскажите все, что вы о нем знаете.
Сосредоточенно подумав, Джонс сказал:
— Ему не меньше 35 лет, он хорошо одет и складно говорит, похож на коммивояжера. На заднем сиденье лежало множество листовок, цветных таблиц и банок с красками.
— Вы хотите сказать — в багажнике? Вы заглядывали туда?
— Нет. Они лежали на заднем сиденье.
— А сама машина?
— «Флаш» последней модели, темно-зеленая с белыми стенками, есть радио. Номера я не запомнил.
Гаррисон расспросил Джонса еще о внешности, манерах, одежде владельца «Флаша», потом вызвал городскую полицию и попросил найти след этого человека.