Страница 78 из 173
— Ну и ну, у вас кабаны под носом водятся, а вы и не видите, — сказал один из всадников.
Я с горечью сказал:
— Вы нашего питомца убили.
Всадники переглянулись. Они были очень смущены, тронули коней и скрылись в камышах.
Пернатый будильник
Все уже было подготовлено к выезду с главной базы экспедиции: получены палатки, продукты, топографический инструмент. Мы сложили все это возле конторы, ожидая с минуты на минуту машину.
Солнце жгло немилосердно.
Вдруг мы увидели худенькую девочку лет семи, которая вела по пыльной дороге маленького пестрого утенка отайку, привязанного веревочкой за шею. И у девочки, и у птенца был измученный вид.
— Ты чего привязала утенка за веревку, что это собака, что ли? — возмутился реечник моего отряда Валерий.
Девочка откинула с потного лба прядь волос:
— А он убежать может.
— Ты совсем замучила его. Гляди, он еле дышит.
— Где ты его взяла, девочка? — поинтересовался я, вспомнив, что когда-то на Памире видел утку отайку, но в Казахстане еще ее не встречал.
— Мне папа с охоты привез.
— А как тебя зовут? — спросил Валерий.
— Люся.
— Знаешь что, Люся, отдай нам утенка. Мы его в поле возьмем. У нас там речка есть. А утенку ведь без воды никак нельзя. Отдашь?
— Он у меня дома в большой кастрюле плавает, — не соглашалась девочка.
— Ему на волю хочется, а ты его на веревке таскаешь да в кастрюле заставляешь плавать. Это же не игрушка!
— Жалко мне его отдавать.
— Ой, ой, да он уже издыхает! — пустился на хитрость Валерий.
Утенок и в самом деле казался издыхающим. Раскрыв клюв, он тяжело дышал.
В это время показалась машина.
— Ну как, отдаешь утенка?
Немного поколебавшись, девочка наконец согласилась?
— Ладно, возьмите уж, я все равно скоро уеду в город.
Мы стали грузить в машину наше имущество, потом сели сами и тронулись в путь. Люся долго смотрела нам вслед и махала рукой.
— Бедная девочка, как ей не хотелось расставаться с утенком, — сочувственно заметила топограф Светлана.
— Все равно замучила бы. А мы во-о какого откормим! — воскликнула повариха, веселая и шумная Маша, и широко развела руками.
До места, где мы наметили разбить лагерь, было около десяти километров. Дорога шла по берегу реки, которая местами высохла, превратившись в заросшие камышом и травой плесы с высокими глинистыми берегами. Возле одного из них мы и остановились.
Валерий сразу же выпустил утенка. Семеня несоразмерно большими перепончатыми лапами, тот направился к берегу. Добравшись до воды, он нырнул и долго не показывался на поверхности.
— Утонул, что ли? — забеспокоилась Маша.
Но утенок вскоре вынырнул, отряхнулся и снова исчез под водой. На этот раз он показался у противоположного берега.
— Вот где ему раздолье. Это не то, что в кастрюле плавать, — улыбнулся Валерий.
Мы занялись устройством лагеря. На самом берегу поставили палатки, вырыли колодец, над будущей столовой натянули тент, прикрепив его двумя концами к высокому обрывистому берегу, а двумя другими — к шестам, вбитым в землю. Под тентом поставили стол, две скамейки и ящик с посудой. Невдалеке разместили печку-времянку. В тот день мы еще успели сделать мостик для купания и наладить батарейный приемник «Искра».
Все забыли про утенка. Но когда я пошел на плес купаться, увидел его, мокрого и дрожащего, на том месте, где его выпустил Валерий. Я принес утенка в лагерь и посадил возле топившейся печки.
Маша положила перед ним крошки хлеба, но он их есть не стал.
— Видно, сыт, — произнесла девушка. — А где он спать-то будет? Может, для него ящик освободить?
Но Валерий возразил:
— Нет, пусть спит там, где сам хочет.
И утенок выбрал себе место ночлега. Переваливаясь с боку на бок, он отправился в палатку, где устроились Светлана с Машей, и юркнул под кровать.
Рано утром, до восхода солнца, утенок разбудил нас сердитым кряканьем и хлопаньем крыльев. Можно было подумать, что он недоволен тем, что мы еще спим. Мы обрадовались такому необычному будильнику, так как в эти жаркие дни приходилось как можно раньше выходить на работу.
В одиннадцатом часу мы вернулись в лагерь.
— Ну и пекло! В тени, наверное, градусов сорок, — проговорил Валерии, вытирая платком вспотевшее лицо и облизывая пересохшие губы.
Сложив инструмент, мы сразу же отправились на речку.
— А где утенок? — спросил Валерий.
— Под кроватью сидит.
Валерий приподнял край одеяла и вытащил утенка.
— Эх ты, глупый, в такой духоте сидишь. Пошли купаться.
Мы взяли его с собой и посадили на воду. Но утенок купаться не захотел и, быстро выбравшись на берег, побежал по тропинке к палаткам, недовольно покрякивая.
Наступил субботний вечер, которого всегда ждали с нетерпением. В воскресенье можно было как следует выспаться, покупаться, почитать, послушать радиоприемник.
Но рано утром все проснулись от громкого кряканья.
— Иди вон отсюда! — рассерженно крикнул Валерий.
Утенок от неожиданности вздрогнул и испуганно прижался к земле. Пролежав с минуту, он поднялся на ноги, встряхнулся и снова несколько раз крякнул.
— Надо его выгнать из палатки, — решил Валерий. Он принялся гоняться за утенком. Распустив крылья и громко крякая, утенок в панике заметался по палатке. Потом забился под кровать и тихо сидел там среди ящиков с инструментами.
— Может, больше не будет крякать, — ложась на кровать, промолвил Валерий.
Но спать уже никому не хотелось. Я включил приемник, и по лагерю разнесся бодрый, веселый марш.
— Смотрите, — воскликнул Валерий, — утенок музыку слушает!
Вылезши из своего укрытия, утенок стоял в центре палатки и настороженно одним глазом смотрел на приемник. В такой позе стоял до тех пор, пока не прекратилась музыка.
— Какой же он музыкальный, — удивились мы.
А тот уже занимался утренним туалетом: чистил клювом перышки.
В последующие дни утенок тоже не проявлял никакого желания поплавать или уйти за пределы лагеря. Рано утром он по-прежнему будил нас, днем отсиживался под кроватью, а вечером гордо расхаживал по всему лагерю.
— Странный какой-то утенок, не плавает и не летает, — заметила как-то Маша.
— Это Люся неправильно его воспитала, — пошутил Валерий. — Нужно перевоспитать утенка, а то он, как курица, воды боится.
Однажды утенок вытянул ногу вместе с крылом, потом запрыгал на одном месте и замахал в такт крыльями.
Светлана засмеялась:
— Это ты, Валерий, научил его гимнастику делать?
Валерий ничего не ответил, взял удочку и пошел на плес.
Он каждый день ловил утенку рыбу, которую тот ел с большим удовольствием. Но Маша нашла более простой способ. Она брала стеклянную банку, крошила туда хлеб и опускала в воду. Мелкая рыбешка моментально наполняла банку, и утенок вылавливал ее оттуда, но никогда не делал попыток ловить рыбу в речке, где она носилась небольшими стайками.
Вскоре утенок заметно окреп и подрос. Рыжеватые крылья и грудка стали более яркими, а хвост переливался зеленоватыми тонами. Оставаясь целыми днями с Машей, утенок настолько привык к ней, что ходил за поварихой по пятам. Маше нравилась такая привязанность, но она не любила открыто выражать свои чувства и относилась к утенку с нарочитой грубостью.
Как-то возвращаясь с работы, мы увидели, что нам навстречу бежит запыхавшаяся Маша.
— Что случилось? — с тревогой спросил я.
Еле переведя дыхание, она, чуть не плача, ответила:
— Орел утащил утенка!
Валерий набросился на нее:
— Эх ты, растяпа. Что же ты не смотрела за ним?
Маша опустила голову:
— Я недалеко от лагеря топливо собирала. А когда услышала крик утенка, бросила мешок и побежала к палаткам. Но орел уже был далеко.
В лагерь мы вернулись молча. Он показался нам пустым и неуютным.
Беглец