Страница 58 из 85
Оставшиеся до войны дни… С одной стороны, они летели, как стрела, а с другой — тянулись каплями густой смолы. Летели, потому что Николай лез из кожи вон, чтобы закончить к 22 июня как можно больше начатых дел, понимая, что многие из них после начала войны будут отложены на неопределённый срок. Может, на несколько месяцев, а может — и на несколько лет. А тянулись из-за того, что приходилось ждать знаковых событий, чтобы сравнить их с тем, что он о них знал.
Например, заявление ТАСС от 14 июня, очень расхолодившего многих своим содержанием: войны не будет, все слухи о них — полный бред и происки врагов. Именно поэтому Демьянов просто мчался, чтобы купить субботний номер «Правды». И обнаружил искомое на первой странице:
«Ещё до приезда английского посла г-на Криппса в Лондон, особенно же после его приезда, в английской и вообще иностранной печати стали муссироваться слухи о «близости войны между СССР и Германией». По этим слухам: 1) Германия будто бы предъявила СССР претензии территориального и экономического характера, и теперь идут переговоры между Германией и СССР о заключении нового, более тесного соглашения между ними; 2) СССР будто бы отклонил эти претензии, в связи с чем Германия стала сосредотачивать свои войска у границ СССР с целью нападения на СССР; 3) Советский Союз, в свою очередь, стал будто бы усиленно готовиться к войне с Германией и сосредотачивает войска у границ последней.
Несмотря на то, что советское правительство обычно не считает слухи поводом для реагирования на них, ответственные круги в Москве все же сочли необходимым, ввиду упорного муссирования этих слухов, уполномочить ТАСС заявить, что эти слухи призваны спровоцировать дальнейшее расширении войны. ТАСС заявляет, что:
1) Германия не предъявляла СССР никаких претензий и не предлагает какого-либо нового, более тесного соглашения, ввиду чего и переговоры на этот предмет не могли иметь место;
2) по мнению советских кругов, происходящая в последнее время переброска германских войск, освободившихся на Балканах, в восточные и северо-восточные районы Германии может быть связана, в том числе, с другими мотивами, не имеющими касательства к советско-германским отношениям. Подробные пояснения в данном вопросе могли бы дать германские круги, которые, как мы надеемся, намерены и в будущем придерживаться условий советско-германского пакта о ненападении;
3) СССР, как это вытекает из его мирной политики, соблюдал и намерен соблюдать условия советско-германского пакта о ненападении, ввиду чего слухи о том, что СССР готовится к агрессивной войне с Германией, являются лживыми и провокационными;
4) проводимые сейчас летние сборы запасных Красной Армии, ведущиеся и предстоящие манёвры имеют своей целью не что иное, как обучение запасных и проверку работы железнодорожного аппарата, осуществляемые, как известно, каждый год. Все эти манёвры запасных Красной Армии проводятся на удалении нескольких сотен километров от советско-германской границы, ввиду чего изображать эти мероприятия Красной Армии как враждебное Германии сосредоточение войск, по меньшей мере, нелепо».
А ведь действительно очень сильно отличается! Во-первых, нет этого чёртова успокоения: не суетитесь, войны не будет. Вместо этого — мы соблюдаем Пакт, войны не хотим, и надеемся, что немцы тоже воевать не намерены. Только вы, господа в Берлине, всё-таки объясните, какого чёрта делают ваши войска у наших границ. Во-вторых, есть намёк на то, что наши войска действительно собраны в кучу, но не прямо у границы, а на удалении от неё. В третьих, мы нападать не собираемся. НАПАДАТЬ не собираемся. А вот про то, готовимся ли мы обороняться, не сказано.
Толик Румянцев, когда Николая вошёл в его кабинет, тоже сидел над заявлением ТАСС, барабаня пальцами по столу.
— Прочитал уже? — поинтересовался Николай, и, дождавшись кивка, спросил. — И какие мысли по этому поводу?
— Не самые благостные. Немцы войска на границе всё-таки концентрируют. И если в течение двух-трёх дней не объяснят, зачем, значит, собрались нападать.
— А ты всё ещё мне не веришь?
— Верить-то верю. Да только оставалась надежда на то, что до войны не дойдёт.
— Ну, ты — как тот будущий папаша, провожающий жену в роддом и надеющийся, что всё ещё рассосётся. Логика событий такова, что ничего не могло «рассосаться» с декабря прошлого года, когда Гитлер подписал план нападения на СССР, и немецкие штабисты принялись готовиться к его исполнению. Если такая гигантская машина пришла в движение, то остановиться на приказ «Поезд, стой! Раз, два!» она уже не может. С декабря прошлого года обратного пути у Гитлера просто не было. Сейчас невозможно даже отложить начало войны.
— Это почему?
— Да потому, что план «Барбаросса» рассчитан на разгром Красной Армии до начала осенней распутицы и холодов. По их расчётам, они и так едва-едва укладываются в этот срок, и любая новая отсрочка, как случилось с первоначальной датой 15 мая из-за событий на Балканах, делает войну бесперспективной. Всё, Анатолий. Ждём теперь кодового сигнала «Дортмунд» по радио!
— Когда? Напомни: я это очень давно читал в твоих докладных, забыл уже точную дату.
— Слишком поздно для того, чтобы что-то предпринять: 21 июня в середине дня.
Удивил и Аркаша Шварц, отозвавший Николая в сторонку, пока музыканты его эстрадного оркестра готовили инструменты для репетиции.
— Николай Николаевич, вы работаете в о́рганах, поэтому лучше нас в таких делах разбираетесь. Я заявление ТАСС прочитал. Действительно война будет?
— А отчего ты так решил?
— Ну, как? Немцы войска у наших границ сосредоточили, у нас сборы запасников в западных военных округах идут… Ну, и слухи, на которые ТАСС ссылается.
— Понимаешь, Аркадий, я не настолько высоко сижу, чтобы мне всё докладывали. Но логика подсказывает, что всё к этому идёт.
— Как некстати-то! Я всё-таки надеялся, что за год, который мне остался до выпуска, успею действительно крепкий коллектив сколотить, с которым не стыдно будет перед людьми выступать. Клава опять же…
Эх, Аркадий! А когда это войны случались вовремя? Особенно — в русской истории. На Рыжову, значит, виды имеешь?
— Ну, — неопределённо покрутил пальцами в воздухе чуть смутившийся парень. — Должен же кто-то помочь ей в Москве освоиться…
Но неожиданнее всего было явление в понедельник из санатория Анастасии Кирилловны. С тем же самым вопросом:
— Кира, Николай! Вы должны мне честно ответить: это правда, что скоро война?