Паучья сеть

— Ты начинаешь пугать меня, Фантом, — пробормотал полковник. — Так хорошо понимать наш народ, почти ничего о нем не зная… Ментальные маги — страшные противники.

— Разве сейчас это важно? — отмахнулся парень. — Плон, тебе нужно решить.

— Что… что делать? — выдавил он из себя. Тело подростка в буквальном смысле тряслось от звериного страха.

— На колени, — сурово приказал Руор.

Плон вздрогнул, но послушно опустился на колени. Наиль отшагнул, чтобы не мешать процессу принятия. Он это видел впервые, так что был любопытен к происходящему. Впрочем, потребуй Руор, чтобы он удалился — парень немедленно сделал бы это. Но тот не потребовал.

Полковник когтем вскрыл ладонь, позволив своей зловонной крови собраться у него в горсти.

— Пей.

Видимо, для Плона в крови Руора было что-то весьма заманчивое, так как он немедленно послушался, быстро выпив кровь, а потом буквально впившись зубами в окровавленную ладонь. Командир корпуса мортов даже не поморщился, когда острые зубы упыря вонзились в его руку. Вторую руку полковник положил на растрепанную голову мальчика.

— Хорошо. Теперь мы — семья. Теперь ты — мое дитя. Я ограничу твои звериные инстинкты, так что сейчас тебе должно стать гораздо легче.

Плон вздрогнул и разжал зубы. По его щекам опять побежали слезы, но взгляд теперь был совершенно осмысленный. Из него полностью исчезло звериное безумие.

— Я… мне… Помогите мне! Пожалуйста! Я не хочу опять… Не хочу!

— Тихо, парень, — бережно обнял подростка Руор. — Мы тебе поможем. Я помогу. Теперь все будет хорошо…

Плона била крупная дрожь. Полковник с отеческой заботой продолжал его успокаивать, а Наиль ощутил себя третьим лишним. Он вышел из домика-тюрьмы и замер снаружи, рассматривая проплывающие по небу пушистые облака. Никто из мортов его не трогал, за что молодой человек им был весьма благодарен. За последние дни он так устал и морально вымотался, что ощущал себя теперь совершенно разбитым.

Лишь спустя почти час полковник покинул камеру для штрафников, тщательно заперев двери снаружи на несколько засовов.

— Полагаю, его все же можно спасти…

— Боюсь зарекаться, — тихо ответил Руор. — Я подчинил его инстинкты, заменив волю мальчика своей волей, но это лишь временная мера. Он должен начать сам контролировать себя… Это будет долгое и трудное восстановление рассудка.

— Я уверен, что он справится. У него довольно крепкая сила воли.

— Надеюсь, что так и будет. Спасибо тебе, Фантом. Ты мог просто убить его, не ввязываясь во все эти неприятности. Я ценю это.

Морт протянул руку, но Наиль не торопился ее пожимать.

— Если это снова метка, то…

— Ради всех богов, Фантом, ты считаешь меня глупцом, способным раз за разом повторять одни и те же ошибки?

— Нет, но не могу не опасаться, — отозвался парень, все же отвечая на рукопожатие. — С вас десять золотых.

— Тьху, умеешь ты момент испортить! Я к нему со всей душой, а он мне про деньги. На кой черт тебе эти десять золотых?

— Эр полковник, это важный вопрос для меня. У мастеров смерти, как и у мортов, есть свои заскоки. Морты не должны есть сырую мертвечину — или станут упырями. Мастер смерти не должен действовать по своей прихоти. Иначе есть риск сорваться и превратиться в нечто куда более опасное, чем упыри. Мой учитель не подчинялся этим правилам и пролил просто океаны крови, из-за чего долго не мог вернуть себе здравый рассудок. Кодекс придуман не шутки ради, эр полковник. Даже если плата символическая — я должен ее взять.

— Не знал, — серьезно взглянул на скрытый за костюмом и маской силуэт, после чего безропотно отсчитал десять золотых монет и протянул здоровой рукой в сторону парня.

— Заказ оплачен. Спасибо за понимание, эр полковник.

— Тебе спасибо, парень, — хмыкнул полковник, рассматривая глубокий укус на руке.

— Возьмите, — протянул Наиль одно из зелий своей сестры. — Я наслышан о том, насколько ядовита слюна упыря. Даже морту с этим не так легко справиться.

— Ты меня недооцениваешь, — улыбнулся Руор, принимая флакон. — Но с этим процесс пойдет быстрее.

— Мне пора. Нужно отчитаться генералу Дарнаку.

— Ступай.

Наиль скрылся за иллюзией и направился в сторону генеральского штаба. Уже перед самым входом он сбросил с себя иллюзию и открыто направился внутрь. Охранявшие вход гвардейцы лишь молча проверили личностный жетон и расступились.

— Тебя не ждали здесь, — прозвучал из дальнего угла знакомый голос, едва Наиль переступил порог здания штаба. Вокруг вспыхнул обширный антишпионский барьер.

— Я и сам не планировал здесь оказаться, но первый принц внес свои поправки в мои планы. Давно не виделись, Микон, — радостно поздоровался парень с мрачным силуэтом, стоящим у стены со скрещенными на груди руками. — Выглядишь гораздо лучше.

— Генерал запретил мне пользоваться тенями, — несчастным голосом отозвался убийца. — А я дал ему вассальную клятву когда-то, так что не могу ослушаться.

— Ему стоило отдать тебе этот приказ гораздо раньше. Ты ведь и сам понимаешь.

— А какая разница? Рано или поздно, но я рухну в демонический мир, где меня пожрет мой демон-симбионт, будь он проклят. Итог один, так к чему оттягивать неизбежное?

— Не торопись, Микон, — положил руку ему на плечо Наиль, едва заметно сжав хватку на миг. Жест, который молодой человек подхватил у Зиргрина, даже не заметив, когда это случилось. — Уверен, что найдется какой-то способ тебе помочь.

— Есть только один способ. Убраться с материка, желательно — в Темную Империю. Только там мою душу смогут отделить от демона. Но я никуда уходить не собираюсь. Тем более — к темным. Но что мы обо мне. Я ведь тебя еще не поздравил с повышением! Теперь ты первый ранг, выше меня! Это немалое достижение.

— Да мне плевать, — отмахнулся Наиль. — Моя верность теперь принадлежит Гильдии, а не короне.

— Парень, — серьезно взглянул на молодого человека Микон. — Я тебя отправлял к Кинжалам совсем не для этого. Ты должен был стать связью между короной и гильдией…

— Оставь, Микон, — голос парня прозвучал так холодно, что даже искажающая голос маска не скрыла этого. — Это моя жизнь, так что я сам решу, кем быть и кому служить. Ни король, ни его наследники не должны получить гильдию через меня. Они ее недостойны и просто разрушат. Я не могу этого допустить.