Тафгай 6

Чего греха таить, один раз в бурные девяностые на меня уже направляли «пушку», чтоб нервы пощекотать. Удовольствие, я вам скажу, не из приятных. И сейчас, лучшие эпизоды моей жизни, словно страницы растрёпанной книги, замелькали перед глазами. Вот меня дед учит кататься на коньках, вот я гоняю шайбу во дворе, среди сугробов с воткнутыми в них выкинутыми новогодними ёлками. А вот и первое свидание, первый поцелуй. Иногда люди называют Родиной, что угодно, но не этот волшебный сказочный мир твоего детства и юности, который всегда в сердце, всегда с тобой, даже в этот последний час.

— Чего застыл! Гони, факер, ключи! — Бандит передёрнул затвор и направил мне дуло в голову.

— Русские, сука, не сдаются, — неожиданно для самого себя выдавил я сильно охрипшим голосом.

И вдруг где-то вдалеке завыла полицейская сирена, а очнувшиеся на асфальте разбойники «первой волны», потащили своего вожака с кольтом прочь, приговаривая, что этот русский псих ненормальный, и пора валить! А когда пятки бандитов засверкали на темной, плохо освещённой улице, мои ноги сами собой подогнулись, и я присел оперевшись спиной к корпусу автомобиля. Только сейчас я заметил, что Лорен громко рыдает и её бьёт сильнейшая дрожь.

— Нормально погуляли, — пробормотал я себе под нос.

Дабл ю, дабл ю, дабл ю, би, би, би, жи, жи, жи, радио столько-то ФМ, все радиостанции перемешались в моей голове за три дня в единую радио хоккейную волну. Наш хитрый менеджер Томми Иваныч Айвен, компенсировал свои убытки, после «цирковых полётов» перед началом игры с «рейнджерами» за мой счёт, точнее за счёт моего свободного времени. Встречали же меня на всех чикагских радиостанциях одинаково:

— Как поживаете, мистер Таф? Будете ли вы кофе, мистер Таф? Пройдёмте к микрофону, мистер Таф? Выиграю ли «ястребы» в этом году Кубок Стэнли?

«Был бы сейчас в Москве, таких проблем не было, — грустно думал я, слушая краем уха, что щебечет ведущий. — Там пока всего четыре станции: первая программа Всесоюзного радио, программа «Маяк», третья программа того же Всесоюзного радио и 4-ая загадочная программа, которую я никогда не слышал».

— Выиграете ли вы в этом году Кубок Стэнли? — Улыбнулся ведущий, после пятиминутного «трёпа», предоставив слово мне.

— Если я скажу «да», то меня не поймут мои товарищи по команде, так как мы хоккеисты не любим делать прогнозы, это плохая примета. Если я скажу «нет», то меня не поймут радиослушатели. Ведь Чикаго в последний раз владел кубком в 1961 году. Поэтому я отвечу прямо, не кривя душой — поживем, увидим. Впереди ещё очень большой регулярный чемпионат.

— Прокомментируйте ваш рекорд, как вы побили достижение Билла Мосиенко? Как вам это удалось?

— Это было не просто. Я принял шайбу, разбежался, и пульнул по воротам, попав точно в цель в стеку ворот. И так три раза подряд.

— Вот так бы в каждой игре! Ну, хорошо, до Кубка на самом деле ещё далеко. А как закончится сегодняшний матч против «Атланты Флэймз»?

— Я думаю, будет весело! — Весело закончил я последнее, двадцатое интервью, за эти три ненормальных дня. — Приходите на хоккей, ведь в него играют настоящие мужчины, лишь трус не играет в хоккей!

— Итак, мы возвращаемся в «Сумасшедший дом на Мэдисон»! Сегодня 11 октября, и я всем напоминаю, что завтра большой праздник День Колумба, спешите заказать столики в ресторане. Кстати спонсор нашей трансляции сеть ресторанов «Стейк-н-Шейк»! С виду это должно быть правильно! — Придав голосу как можно больше оптимизма, выпалил в микрофон комментатор спортивного телеканала Дэн Келли. У него сегодня сутра ныло где-то в боку, и изображать вселенскую радость от хоккейного поединка было не просто. «Неужели аппендицит?» — тревожно подумал Дэн, проклиная нездоровую быструю еду, но продолжил эмоционально тараторить в микрофон. — Впереди нас ждёт третий заключительный период матча между «Чикаго Блэкхокс» и «Атлантой Флэймз». Счёт пока 4 : 1 в пользу «Чёрных ястребов», у которых отличились Иван Болдырев, Большой Таф, Дик Редмогд и Клифф Королл. У «огоньков» из Антанты шайбу забросил Кит Маккрири. Прозвучала традиционная для Чикаго сирена, и вбрасывание в центральном круге вновь выиграл Большой Таф.

«А русский-то в лиге пошумит, — подумал Дэн Келли. — Третья игра, он уже 5 шайб забросил и отдал 6 результативных передач. Элитный уровень. А если сюда приедут другие парни из Союза? Они же разгромят всю лигу! Чёртовы Советы».

В третьем заключительном периоде явственно нарисовалась причина, по которой я всё меньше думал об игре и всё больше представлял, как отрываю жареное крылышко от хорошо пропечённой толстой индейки. Жрать хотелось — спасу нет. Пока мотался по радиостанциям, нормально не пообедал, не позавтракал и не поужинал. Лишь на льду голод немного отступал.

— Балда, пасуй! — Крикнул я, постучав клюшкой по льду. — Куда прёшь! Мать твою! — Добавил я по-русски, в прочем Болдырев язык предков прекрасно понимал.

Но Иван, на которого сегодня пришли полюбоваться Роза и Лорен, забросив одну шайбу, решил ещё раз показать, что такое настоящий хоккейный дриблинг. Он прохватил шайбу в нашей зоне защиты и, обыграв одно игрока гостей, стремительно покатил через центр в атаку, не глядя ни на меня, ни на Стаса Микиту. Затем в районе центрального круга, заложив резкий разворот, он ускользнул ещё от одного хоккеиста из Атланты.

— Пасуй на Стаса! — Выкрикнул я ему в спину, так как наш левый край, только и ждал шайбы, чтобы вылететь один на один.

Но Балда, он и в северной Америке Балда. Иван полез в обыгрыш ещё одного хоккеиста и попал под сокрушительный силовой приём защитника гостей Пэта Куинна. Этот здоровенный канадец, который был даже крупнее меня, три года назад поломал знаменитого Бобби Орра, не дав тому сыграть в Суперсерии против сборной СССР. И хоть Ваня Болдырев не Бобби Орр, но рухнув на лёд, словно столкнувшись с бетонной стеной, согнулся пополам.