Куница Том 1

Она свернула бумагу и убрала в припасённый тубус. Запечатала крышку какой-то магией. Сходила и налила себе ещё.

— Значит, всё правда? — тихо спросила.

— Да, Света. Хотел бы тебя успокоить, но всё плохо. Если ты мне поможешь или хотя бы не будешь мешать — отлично. Если начнёшь мешать... Что же, я просто уйду. Мне никуда не деться от ответственности, понимаешь?

Света кивнула. Она всегда была умной женщиной. Только с форс-мажорами не всегда хорошо справлялась. Когда ситуация знакомая — она действует решительно и уверенно. Но в новых обстоятельствах стрессует. Не фатально, справлялась со временем, настолько мне известно.

— Григорий хочет, чтобы особняк перешёл тебе...

Она пока не признала, что будет помогать, но вопрос это подразумевает. Ладно, не буду трепать ей нервы.

— Здесь хорошо экранированный ритуальный зал. Я пока не готов к ритуалам, но... Да, особняк серьёзно облегчит мне задачу. Плюс некоторые ингредиенты и реагенты. Не запретные, но может потребоваться что-то дорогое.

Светлана кивнула.

— Если в разумных пределах — это не станет проблемой, — ответила и резко подняла на меня взгляд. — У нас вообще есть время на подготовку?

Ох, если бы.

— Сложный вопрос. Прямо сейчас на нас никто нападать не будет. Но и времени раскачиваться нет, как я теперь знаю. Я уже начал делать первые шаги... Хм... В нужном направлении. Чёткого плана пока не составил, потому что слишком резко действовать нельзя.

Я окончательно сбился.

— Ты сможешь подготовить бойцов рода? — прямо спросила Светлана.

Ох, опасался я этого вопроса.

— Боюсь, что нет.

Она нахмурилась.

— Могу, Света. Никаких ограничений к этому не вижу, могу. Но не знаю, успею ли. Уже опытных бойцов придётся переучивать, и не факт, что получится. Ветеран не будет относиться к моим словам всерьёз. Как и сверстник, в общем-то. Даже если ты дашь прямой приказ, не гарантирую результата. Но... Давай так, набери перспективных... Не в том смысле, как это сейчас понимают, не потенциал двадцатого ранга. Хватит десятого. Главное — чтобы были умными и готовыми обучаться. И возраст... Молодые подойдут, но не младше пятнадцати хотя бы.

Она улыбнулась.

— Тебе бы ораторскому искусству поучиться.

Я поморщился.

— Скажи чего-нибудь, чего я не знаю.

Она встала и вернула бокал на место. Взяла паузу на подумать. Я не торопил.

— К концу недели особняк будет твоим. Я подберу тебе управляющего, если ты, конечно, не хочешь разбираться с хозяйством сам.

Она обернулась, хитро глянув на меня. Вздохнул:

— Уже нашла благовидный предлог приставить ко мне соглядатая?

— Не без этого, — не стала отпираться женщина.

— Хорошо, — соглашаюсь. — От тебя мне скрывать нечего. Главное, чтобы мои тайны не ушли дальше.

— Не уйдут, — пообещала глава рода. — Перспективную молодёжь подберу...

Ладно, это тоже можно использовать. Есть пара внутренних родовых ритуалов, помогут мне расширить предел на два, может, три ранга. Зависит от участников. Но позже, не на моём пятом ранге.

— С финансированием что-нибудь придумаем. Сам понимаешь, даже передачу поместья надо провести так, чтобы ни у кого не возникло вопросов, — продолжила Света. — Ты знаешь семью Юрия и Алисы?

Поморщился, пытаясь вытащить имена из памяти.

— У них два ребёнка? Павел и...

— Оксана, — подсказала глава. — Да, они. Юрий претендовал на поместье. Сейчас у них загородный дом, но Юрий считает, что это несерьёзно для их статуса.

Поднял руки в жесте капитуляции.

— Я понимаю, политика внутри рода, пожалуйста, не надо грузить меня этим. Я верю, ты справишься. Готов на любые условия, лишь бы позволили работать.

Своим ответом вызвал насмешливую улыбку женщины.

— Непохож ты на главу рода, Дима.

— Там жизнь была иной. Совсем иной.

— Тогда осваивайся. Степану сам объяснишь? Или мне?

Я отрицательно мотнул головой:

— Давай не будет плодить сущности. Придумай версию, которой мы оба будем придерживаться. Проинструктируешь меня, а потом начнём. Несколько дней у нас есть. Я пока вернусь в отчий дом.

Закончив разговор, я покинул кабинет и решил зайти к отцу. Раньше вовсе не знал, что Григорий мой отец. Сейчас, можно сказать, обрёл, чтобы сразу потерять. Григорий спал, он будет всё слабее. Быстрое необратимое увядание. На войне я привык к такому, привык видеть угасающих людей. Ты просто знаешь, что ничего уже не сделать, и всё. И вот я стою у кровати своего отца и знаю, что ничего сделать нельзя. И мне безумно тоскливо от мысли, что среди всех моих знаний нет способа спасти даже отца.

А ещё боюсь, что он — лишь первая, но не единственная жертва на пути, лежащем передо мной.