Страница 16 из 31
Глава седьмая
В ПЛЕНУ
Желтоватый песок хрустел под ногами на ровной дорожке. По краям ее украшали кусты белых и красных роз. Поодаль — фруктовый сад. С гибких ветвей свисали яблоки, персики, инжир, распространяя приятный аромат.
Егор шел очарованный и успокоенный красотой этого места. Странно: кусты и деревья здесь обычного размера.
«Одно из двух, — подумал он, — или я снова стал большим, или все вокруг маленькое».
Дорожка ширилась и наконец превратилась в аллею; стройные кипарисы, словно часовые, безмолвно охраняли тишину и спокойствие.
Аллею замыкала скульптура девушки из розового мрамора. Ее рука сжимала кинжал. На бронзовом щите надпись: «Кто умеет защищаться так же, как и нападать, тот побеждает!»
Егор остановился, любуясь скульптурой, как вдруг сзади на него набросилось несколько человек. Они были в восточных одеждах и вооружены кривыми кинжалами.
С торжествующим смехом они скрутили Егору руки за спиной и связали их крепкой веревкой.
— Сегодня удачный день! — воскликнул один. — Великий Врачеватель обрадуется новому слушателю. Нечестивец чихнуть не успел, как очутился в наших руках…
— Меньше слов, — повелительно сказал старший, судя по всему — начальник стражи.
Егора уложили на носилки и понесли боковой аллеей, уводившей от фонтана направо, к восточному дворцу, окруженному деревьями.
Дворцовые стражники встретили их завистливыми восклицаниями и льстивыми поздравлениями.
Носилки опустили на пол. Кто-то нагнулся к Егору, развязал ему руки и грубо толкнул ногой:
— Вставай!
Егор поднялся и потер затекшие кисти рук. Начальник стражи подошел к большой двери и произнес:
— Отворись, чтобы пополнилось, и закройся, чтобы не уменьшалось…
Тяжелые двери с резными рисунками отворились настежь. Взорам Егора предстал большой зал с возвышением в глубине, по которому были разбросаны шелковые вышитые подушки.
На подушках нежился старик в вышитом цветами халате, в белой чалме с бриллиантами и рубинами и павлиньим пером. Около него с двух сторон горели лампы дневного света, а в серебряных мангалах курились душистые травы.
Молодые невольницы в белых накидках обвевали своего повелителя опахалами из страусовых перьев. На его лице застыла блаженная улыбка, а острые карие глаза превратились в узкие щели.
Он полулежал, поджав под себя ногу. Одной рукой он поглаживал красную, выкрашенную хной бороду, а в другой держал дымящуюся трубку кальяна.
В середине зала сидели и лежали изможденные волшебники, русалки, гномы, эльфы, Кащей Бессмертный. Лица их бледные, взоры потухшие, печальные. Многие спали, прислонившись друг к другу или раскинув руки на расписных коврах.
Перед ними на столике стоял… телевизор. На экране Егор увидел лицо лектора. Низкий голос монотонно вещал:
— Таким образом, каждому ясно, что волшебников нет и время сказок навсегда миновало. Тем более непонятно непростительное упорство наших уважаемых писателей… гм… Маршака, Чуковского, э-э… Лагина, так сказать, Носова и… м-м… некоторых других классиков. Возьмем, к сожалению, весьма известную «Муху-Цокотуху»… Что такое муха? Позвольте продемонстрировать вам это животное, так сказать, в разрезе…
Громкий храп несчастных телезрителей заглушил слова лектора. Воспользовавшись удобной минутой, начальник стражи сделал знак одной из невольниц. Девушка поставила перед повелителем ящик с рассыпчатой ореховой халвой.
Тот оживился и взял самый большой кусок.
— Не будь я Абдул-Надул, — сказал он, — если я стал таким умным и здоровым не потому, что больше всех на Востоке съедаю халвы!
— О Великий Врачеватель! — льстиво, на разные голоса запели невольницы. — Ты самый красивый и самый умный.
— Правда ваша, — согласился Абдул-Надул, — и если судить справедливо, то по телевизору надлежало бы говорить мне, а не тому неверному, что сейчас на экране превратился в муху. Аллах да укоротит ему язык!
— О Мудрейший из Мудрых, — хором ответили невольницы, — пусть твои слова станут добрым предсказанием…
— И должен признаться, — продолжал Абдул-Надул, — я люблю говорить, даже когда ем халву. И это тоже является доказательством моего ума… Но горе тому, кто прерывает меня, когда я рассказываю. Клянусь аллахом, я готов такого глупца превратить в свинью.
— О Великий Врачеватель, Мудрейший из Мудрых, поведай же нам еще раз о своем славном жизненном пути и приключениях, доказывающих твою хитрость.
— Да, я самый хитрый на свете и в награду за вашу догадливость так и быть сегодня расскажу о себе. Разбудить моих верных слушателей!
Невольница подбежала к телевизору и выключила его. Телезрители мгновенно проснулись, протерли глаза и потянулись.
— Мы здесь, Великий Врачеватель! — закричали они. — Пусть аллах сделает нас такими же выносливыми слушателями, каким тебя он сделал неутомимым рассказчиком, и вернет нам здоровье.
— Горе нам! — ужаснулся начальник стражи, державший Егора за плечо. Великий Врачеватель начинает говорить. Придется ожидать конца его рассказа, самый короткий из которых длится неделю.
— Может, уберем пленника? — спросил его приятель?
— Пусть останется.
Егор сохранял спокойный вид. Он внимательно присматривался к окружающему, пытаясь понять, куда он попал, и продумать план своего спасения.
Между тем Абдул-Надул хлопнул в ладоши и крикнул:
— Мес! Тащи мой новый сундук для целебных рассказов.
Здесь произошло самое удивительное событие в жизни Егора. Судите сами… Открылась боковая дверь — и в зал вкатился холодильник. Самый настоящий холодильник, только на колесах.
Но и это еще не все… За ним появился робот, механический человек. Он толкал пластмассовыми руками белый холодильник, тяжело стуча о пол жесткими подошвами. На его металлической голове красовался пышный тюрбан с антеннами!
Робот показался Егору знакомым… Ну да! Это же Чао! Егор отлично знал, как он выглядел в чертежах отца. Но Чао был только в чертежах… Кто и когда смог построить его? И почему его звали не Чао, а Мес?
Робот подкатил холодильник вплотную, и Абдул-Надул презрительно произнес: