Страница 20 из 50
– А сил-то хватит от греков на море отбиться, если опять появятся под стенами? – на всякий случай уточнил Ларин, оглядев находившиеся в защищенной гавани корабли, коих насчитывалось от силы шесть штук.
– Мое дело – сохранить город, – туманно ответил Тарман, теребя бороду, – а море и так нашим будет, когда сарматов прогоним и с Боспором покончим. Вот вернется царь, тогда…
– Ох, не скоро он вернется, – перебил его Леха, посмотрев с высоты своего роста на коренастого, но низкорослого коменданта, – если такие дела вокруг Крыма творятся. Но я передам своему кровному брату, что ты ему верно служишь и город в надежных руках.
Тарман слегка поклонился адмиралу, когда тот уже поднимался по сходням на борт «Узунлара».
– Отчаливай, – приказал капитану Ларин, в сопровождении верного Токсара направляясь на корму, – не позднее чем завтра на рассвете мы должны быть на месте.
Когда караван зерновозов под охраной флотилии Ларина вышел из порта, оставив Херсонес позади, море вокруг было пустынным, словно эти места и не были самым оживленным перекрестком водных путей. – Уважают, – самодовольно изрек Леха, оглядывая пустынный горизонт.
Глава седьмая
Прорыв
Он пронесся над мачтами кораблей, уцепившись за веревку, словно Тарзан, впервые ощутивший себя обезьяной. За мгновение под ним промелькнула чернота порта, разбавленная огнями редких костров и жаровен. Особенно врезались в память глупые лица пехотинцев сената, поднимавшихся по лестнице. Эти неповоротливые вояки и подумать не могли, что устройство для подъема тяжестей можно было использовать таким образом. Чтобы не сжечь ладони, Федор перекинул через веревку кожаный ремень и набрал такую скорость, что едва успел затормозить с помощью того же ремня, прежде чем приземлился на палубу зерновоза, – веревка была натянута едва ли не вертикально.
Приземлялся он практически на ощупь, поскольку в пятно света попал лишь на мгновение, пролетая мимо костра на смотровой площадке, а затем снова канул во мрак. Торговый корабль, к которому крепилась веревка, тоже тонул в темноте, и Федор понятия не имел, как она там привязана. За время своего молниеносного полета он успел, однако, подумать о том, что лучше было бы спрыгнуть в воду, чем разбиться о мачту или палубу. Но воды под ним, увы, не было. Он пронесся над укрепленной камнем набережной, застроенной складами и заваленной всякими тюками, и устремился туда, где были пришвартованы корабли. Они стояли борт к борту, так плотно, что разглядеть между ними воду не представлялось никакой возможности. И, чтобы достичь ее, проходилось приземляться сначала на корабль. Тем более что выбора у него не оставалось. Их заметили. И, судя по вспышке, не только их.
Чайка скорее почувствовал, чем увидел приближение мачты, но веревка вела не к ней, а гораздо ниже. Поэтому, едва набережная осталась позади, Федор, как мог, сгруппировался, помянул Баал-Хаммона и разжал руки, рухнув на палубу. Приземлился он удачно, прямо на корму. Грохнулся на мокрые доски палубы, перекатился через голову вперед и влип в неожиданно возникшее заграждение из мешков, набитых, к счастью, какой-то крупой.
– Твою маман, – выругался Федор, потирая ушибленное плечо и проверяя в первую очередь заветный горшок, надежно закупоренный от протечек. Тот был, к его большому удивлению, цел. Да и сам он был невредим. Тренированное тело спасло Чайку и на этот раз. Обошлось без переломов.
Федор встал на ноги, огляделся. Он стоял в двух шагах от трюмного проема, куда непременно улетел бы, если бы не куча мешков с крупой. Веревка была прикреплена к странному сооружению из блоков, установленному на корме. Рассмотреть это чудо прогресса он не успел. Глаза, уже давно привыкшие к темноте, быстро заметили двух человек, приближавшихся с носа корабля. В руках у них сверкнули широкие лезвия ножей.
– Держи вора! – крикнул один из матросов.
– Поживиться захотел? – крикнул другой, обходя заграждение из мешков. – Это ты пожар устроил?
– Да что вы, братцы, – в тон им ответил Федор, двинувшись навстречу ближнему и ожидая скорого прибытия подкрепления, – мы люди мирные. Сами ремесленники. Зря шум не поднимаем. А вам что не спится?
Вскоре он понял, что перед ним были купцы, испугавшиеся за свой товар, и поэтому не стал их убивать. Ловким ударом руки Чайка выбил нож из руки первого и ударом ноги отправил его за борт. Послышался громкий всплеск.
– Вода, значит, на месте, – успокоился Федор, переместившись под прикрытием мешков вдоль ограждения борта на нос корабля и одной рукой придерживая горшок с горючей смесью. Обидно было бы его разбить после всего, что случилось.
– Ах ты, собака, – бросился на него второй, – ну я тебе покажу, как честных купцов грабить!
– Никто вас и не грабит, уважаемый, – спокойно возразил Федор, отбивая выпад ножа, и, перехватив руку, нанес удар ногой в пах. Купец взвыл, выронив нож и опускаясь на колени.
– Мы просто мимо идем, а вы нам случайно подвернулись, – пояснил он, новым ударом ноги отправляя второго купца в полет, но на сей раз не в воду. Перекувыркнувшись назад, незадачливый купец свалился в трюм. Судя по глухому удару, летел он недолго и остался жив. Второй тоже плескался неподалеку, изрыгая проклятья на голову Федора, но не решался взобраться на борт, а греб, судя по удалявшимся звукам, к пирсу. Больше никто не попытался прогнать чужака с корабля. Поле битвы осталось за ним. Но это не особенно успокоило Федора. Огни факелов, что держали в руках стражники, уже спустились с лестницы и приближались по набережной.
В этот момент, словно спелые бананы с пальмы, на палубу один за другим посыпались его бойцы. Последним рухнул Летис, едва не проломив под собой доски. К счастью, и тут обошлось без увечий. Опыт никуда не пропал.
– Скоро солдаты сената будут здесь, – коротко пояснил Федор ситуацию, – поэтому мы переплывем эту гавань по воде и выберемся вон у того костра, на противоположной стороне. Если мне не изменяет память, там ворота. Пройдем их и мы в городе. А в воде нас искать не будут.
И добавил, уже не так уверенно:
– Во всяком случае, не сразу…
– Точно, – подтвердил Летис, потирая ушибленное колено, – они подумают, что мы скрываемся где-то на кораблях или на набережной.
– Вот именно, – похвалил его Федор, – за мной.
Но нырять не стал – переживал, что утопит горшок, на который у него еще были виды, – а осторожно сполз по веревке в воду и, держа горшок над поверхностью, стал выгребать одной рукой на середину акватории. Остальные просто сиганули в воду, не подняв даже брызг. Одеяние «ремесленников» позволяло плыть, не рискуя отправиться на дно под тяжестью доспехов.
В этот момент незадачливый купец выбрался на берег и бросился навстречу патрулю с криками «Воры!». На берегу возникла суматоха, когда он пытался остановить солдат своим криком и только сыграл на руку диверсантам, дав им чуть больше времени, чтобы скрыться во тьме. «Могут, конечно, за нами лодку послать, – возникло опасение у Федора, выгребавшего одной рукой и внимательно наблюдавшего за тем, что творилось на берегу, – но боги на нашей стороне. Авось пронесет».
Постепенно они отдалились от набережной метров на двести. Отсюда стало еще лучше видно, что творилось на берегу. Солдаты сената обыскали корабль, но не найдя никого, как и предполагал Чайка, бросились обыскивать соседние. То ли они не допросили второго пострадавшего купца о том, куда делись нападавшие, то ли решили, что в любом случае тем незачем уходить по воде. Но было похоже, что у них пока не возникло мысли обшарить акваторию торгового порта, тонувшую в темноте. И Чайка надеялся преодолеть большую часть расстояния, пока они до этого додумываются. А рано или поздно эта мысль должна была их посетить.
Впрочем, прорыв Урада сделал свое дело, отвлекая часть внимания на себя. Суматоха на стене еще не улеглась. Там что-то происходило. По гребню стены метались огни факелов. Однажды Федору даже показалось, что до него долетел отдаленный звон оружия. В общем, бойцы Урада устроили там настоящую заваруху, на первом этапе выполнив свою задачу полностью. «Только бы не все сразу полегли, – подумал Чайка, двигая уставшим плечом и еще приподнимая сильно мешавший плыть горшок над водой, – пробраться в город это еще полдела. Главное впереди».