Страница 11 из 17
Один из охранников заколебался, а вот второй, похоже, не первый раз имел дело с махарьятами, и сразу кинулся на помощь, прижав ногу Нирана к доскам и навалившись всем весом.
— Вы мне ногу отрубите?! — в ужасе выпалил Ниран, вытаращившись на меня безумными глазами.
— Будете дёргаться, так обе! — огрызнулась я. — Эта дрянь потащит вас обратно, как только разморозится, и просто отцепить её невозможно.
Даже в ледяном панцире сноп гибких веток и водорослей, который я держала за хвост, сдавливал ногу Нирана всё туже. И лёд быстро таял, выпуская в воздух непередаваемо отвратный запах мертвячины, разлагающейся в донном иле.
Наконец прибежала Буппа — с топором и ещё двумя охранниками, которые тут же вцепились в Нирана руками, а в меня взглядами.
Я осторожно перехватила сноп подальше от ноги, прицелилась и рубанула топором поперёк тонких веток. Дрянь чуть не вырвалась у меня из руки, подбросив ногу Нирана на два локтя в воздух, раздался пронзительный свист, похожий на визг, и из надрубленного снопа брызнула чёрная кровь. Там, где она попала на одежду людей и доски террасы, зашипели прожжённые дыры.
— Помогите держать, — выдавила я сквозь невыносимую вонь. Глаза слезились и в горле стояла желчь, но отодвинуться или даже отвернуться я не рисковала.
Самый бывалый охранник отпустил Нирана и подбежал ко мне. Я жестами показала ему, чтобы ухватился поверх моей руки — открывать рот в этом смраде хотелось меньше всего. Когда мужчина со всей силы навалился на сноп, я рубанула второй раз. На сей раз кровь брызнула ровно вверх и сожгла немного моих волос, но, к счастью, я успела отодвинуть голову. Пришлось рубить пять или шесть раз, пока наконец все ветки оказались рассечены. Ниран орал и метался — ему на кожу попало немного чёрной крови, а под местом разделки в настиле образовалась дыра в два кулака. Но всё же мне удалось победить смердящую дрянь, и после последнего удара она опала, выпустив потемневшую и отёкшую ногу Джароэнчая. Не мешкая, я оттолкнула охранника, выставила руку с разрубленным снопом над водой и прошептала заклинание вулканического пепла. Дрянь вспыхнула, как невзлетевший фейерверк, и распалась в моих пальцах в пепельные лепестки.
Я сполоснула руку в цветущей воде — она хоть и попахивала, но всё лучше, чем то, что я только что держала, — и шмякнулась на обугленный настил навзничь перевести дыхание. Краем глаза я видела, что Буппа уже омывает Нирану ногу свежей водой, а кто-то из охранников нашёл у себя в поясном кошеле мазь от ожогов. Ниран тихо всхлипывал от боли, но он очень легко отделался. Ну будет шрамик вокруг лодыжки, ничего страшного. Сам не утонул и ноги не лишился.
— Что это было? — проскулил он, когда Буппа закончила наносить мазь. Я глянула — а мазь-то, похоже, с махарой. Вон как бодро заживает. — Я второй год этот дом снимаю, перед моим приездом здесь всё зачищают и ставят защитный контур! Откуда оно… приплыло?
Я мотнула головой.
— Не приплыло. Подсадили. Это дело рук человека.
— Меня хотели _убить_?! — ахнул кананич в таком изумлении, будто этого вообще никогда и ни с кем не случалось. — За что?!
Я пожала плечами, провезя ими по шершавым доскам.
— А то сына канана не за что убить? Если и не у вас, то у вашего отца небось врагов хватает.
— Но почему здесь?.. — выдавил Ниран.
Я снова пожала плечами и принялась делать дыхательную гимнастику для восстановления махары. Здесь, у подножия Оплетённой горы, её витало в воздухе достаточно, чтобы за ночь пополнить запас. Не то чтобы он мне завтра понадобится… Хотя как знать, если на Джароэнчая ещё будут покушаться, придётся защищать его по крайней мере пока не отбуду на гору. Но от кого защищать — дело не моё. Мало ли кому он дорогу перешёл.
— Эту штуку трудно сделать? — спросил бывалый охранник.
Я покачала головой, неохотно прерывая дыхательное упражнение.
— Зависит от того, что у мастера было под рукой. Если болотные желтоскоки, то их пару сотен наловить надо, а если попался настоящий водяной, то и одного могло хватить.
— Подождите, — просипел Джароэнчай. — Это что, сделано… из демонов?
Я кивнула. Большая часть дряни для сведения счётов с врагами делается из демонов.
— Их морят голодом, пока они не ужимаются, а потом скручивают в жгутики… Если демон большой, то складывают такой жгутик во много раз. Ну и проклятиями приправляют, чтобы сшить всё это в сноп. Махары на такое уходит обоз. Прошитых уже невозможно вернуть в исходную форму, даже если накормить. Остаётся только сжечь.
Нирана стошнило прямо на настил, и я решила всё-таки встать и пойти в дом, авось там уже стало попрохладнее.
— Прани! — воскликнула Буппа, тяжело поднимаясь с колен. — Небеса милостивые, сейчас же мыться!
Я оглядела себя. Тело-то я защитила пеленой, а вот нежные белые шелка местами прогорели насквозь. От широких рукавов остались жалкие лоскуты. Волосы тоже местами подпалило. И всё это было изгваздано в желтоватой мути пруда и саже от обуглившихся досок.
— Может, завтра?.. — робко попросила я, сама понимая, что никто меня в таком виде на чистые простыни не пустит.
— И завтра тоже! — категорично заявила Буппа, сцапала меня за запястье и уволокла в свой банный мир.
На следующий день меня подняли затемно, чтобы начать приготовления. Ещё вчера я страдала, что со мной слишком долго возятся, но это не шло ни в какое сравнение с сегодняшними мучениями. Время от времени Буппа подводила меня к огромному зеркалу в омывальной и заставляла крутиться, чтобы оценить результат, после чего кто-нибудь из служанок замечал огрех, и всё начиналось с начала. Я сама вообще не видела разницы между этапами, но они уверяли, что любая обеспеченная горожанка сразу бы всё заметила. Они издевались надо мной от четвёртой до двенадцатой большой чаши, и когда мы наконец выдвинулись на встречу с Кессарин, солнце уже перевалило заполдень. В самый разгар зноя на улицах почти не осталось людей — на то и был расчёт, но сидеть в душной тесной повозке, которая нагревалась, как бочка с перегноем, то ещё удовольствие.
Чтобы добраться до особняка Адульядежа в приличном виде и не растворить собственным потом наведённую красоту, мне пришлось окутать себя пеленой прохлады, которая светилась на всю повозку. К счастью, снаружи, на ярком солнце, это было не очень заметно.
— А как же мой меч? — спохватилась я, когда мы с Джароэнчаем и Буппой отъехали от дома.
Ниран уставился на меня.
— Вы же выдаёте себя за городскую прати из семьи канана. Откуда у неё может быть меч? Не говоря уже об умении им владеть.