Страница 80 из 81
На воздушную грань Рейг потратил не меньше часа. Он демонстрировал управление, точность, поднимал и опускал валун, показывая силу грани, в конце он создал вихрь из песка, а после развоплотил ветер.
С огнем ему тоже пришлось повозиться: демонстрация и управление. Рейг создавал огненные шары и жгуты, подбрасывал огонь и ловил, отделял от себя, а после развоплощал. Он поджигал деревянную палку, комиссия засекала время, потому что Рейгу нужно было как можно быстрее сжечь палку дотла. Чем быстрее время сожжения, тем выше сила.
После Рейг раскалял прут докрасна, в этом испытании он справился не слишком хорошо, огневики обычно менее чувствительны к огню, особенно если касаются его рукой, через которую течет магия. Но не настолько, чтобы долгое время держать раскалённый прут. Рейг не выдержал и бросил его в бадью с водой, тут же понурив голову и заведомо решив, что не справился.
Но Гроут его тут же подбодрил:
— У вас хорошо получается, адепт Хефус, продолжайте. Осталось последнее задание: подпалите чучело и потушите огонь. Постарайтесь это сделать так, чтобы чучело не успело обгореть полностью.
Пумкис поставил чучело в защитный круг, а сам предусмотрительно вышел из него.
Рейг напряжённо уставился на чучело и вновь начал призывать к грани огня. Чучело находилось от него в трех метрах и с такого расстояния проще всего поджечь, бросив в него огненный шар, или хлестануть плетью из пламени. Но в данном случае комиссия ждет от него другого. Он должен поджечь чучело без этих инструментов и на расстоянии. Не воплощать огонь на руках, а сразу переместить на предмет. И так может только тот, кто завершил грань огня.
Чучело долго не разгоралось. Теперь Рейг стоял полу-боком, и мы видели, как от напряжения искривилось его лицо, как затряслись руки, и застыло в напряжённой позе все тело. Искры то и дело вспыхивали на руках Рейга, но он их спешил погасить. Магия должна была переместиться незаметно.
Тай так переживала за него, что до побелевших костяшек вцепилась в поручень балкона, и принялась шепотом его подбадривать. Ее волнение передалось и мне, и я поспешил отгородиться от эмоций Тай-Тай.
Динокес и Гроут не сводили взгляда с чучела, а ведьма безразлично начала снова что-то записывать. И время тянулось так долго, что казалось — вот-вот Рейг просто сдастся и так и не сможет закрыть грань или попросту истратит все силы. Но вдруг от соломы медленно завился дымок, и в один миг, словно по щелчку пальца, чучело вспыхнуло все и разом.
— Гасите! — воскликнул Динокес, выводя Рейга из ступора.
Рейг порывисто вскинул руки и опустил, поглощая огнь. Чучело тут же погасло, почерневшая солома продолжала дымиться, и все же, это значило, что Рейг сумел развоплотить стихию. Он справился.
Тай радостно заулыбалась, напрыгнула на меня с объятиями, отстранилась, запрыгала на месте, при этом она умудрилась не издать ни единого радостного возгласа, но ведьма все равно снова бросила на нас грозный взгляд.
— Поздравляем, Рейгард, — объявил торжественно Динокес и встал с места. — Вы потвердели свои грани, и отныне вы заслужили почётное звание мастера трех граней. Подойдите же.
Рейг улыбался во весь рот, не в силах скрыть радость, и медленно прошествовал к столу магистров.
Пумкис поднес к столу небольшую шкатулку и достал оттуда знак трехгранника — равнобедренный треугольник.
Символ граней был не просто стальным украшением, который мог подделать любой дурак и носить, выдавая себя за мага. Во-первых, каждый медальон привязывался к хозяину, если его наденет кто-то чужой, тут же получит жуткий ожог. Во-вторых, на символе остаётся личный отпечаток магистров, которые принимали подтверждение граней — что-то вроде магической подписи. И такое уж точно не выйдет подделать.
Дальше магистры и Рейг провели обряд принятия символа и Динокес торжественно надел его на шею Рейгу. Сияя от радости и сжимая крепко в руке трехгранник, Рейг покинул зал граней, поспешив к нам наверх.
Теперь был мой черед. Пока Пумкис менял реквизит в защитном круге, магистры отправились на перерыв. К нам уже поднялся Рейг, Тай его радостно поздравляла и обсуждала аттестацию, а он молчал и довольно улыбался. Видимо, он все еще не мог поверить, что у него получилось. Осознание к нему приходило медленно и наконец он вдруг на выдохе воскликнул:
— Нет! Ну вы можете себе представить? Я — мастер Хефус, с ума сойти! — Он с гордостью продемонстрировал свой медальон и снова заулыбался.
— Ты отлично справился, — похлопал я его по плечу, и добавил: — Мастер Хефус.
В этот самый миг Пумкис подал мне знак, чтобы я спускался. И только я хотел было идти к выходу, как Тай ухватила меня за руку.
— Удачи, братец, — сказала Тай, обняв меня так крепко, словно мы расставались на долгое время, и прижавшись сильнее, шепнула на ухо: — будь осторожнее с этой Чаккерс, он мне не нравится.
— Не переживай, я справлюсь, — улыбнулся я ей и поспешил спуститься.
— Теодор Фел из графства Кей-Диуар, ученик мастера некромантии Хагена Боуля, прибыл подтвердить грани некромантии и обе грани мироздания.
Я вошел в зал.
Ведьма Чаккерс снова вперила в меня этот холодный и словно бы сканирующий взгляд.
— Адепт Фел, — протянула она, — у вас всего три грани — и одни из самых сильных. Неужели ни одной закрытой стихийной грани вы не имеете?
— Нет, ваша мудрость, — вежливо ответил я. — Все свое время и силы я посвятил важным граням, а стихийные пусть и успел открыть, но я их не развивал.
— Очень странно, — вскинула она недоверчиво тонкие темные брови. — Это совсем не похоже на мастера Боуля. Насколько я знаю, он теперь приходится вам отчимом, и значит, вы проводили вместе много времени. А зная упорство этого молодого мага, удивлена, он оставил ваши грани не доведёнными до конца.
И чего она только пристала ко мне? Не нравилось мне это излишнее любопытство Чаккерс, как и эти ее намеки. Очень не нравилось.
— Именно мастер Боуль и настоял на том, чтобы я занимался исключительно некромантией и мирозданием, — парировал я спокойным тоном. — И сделали мы это исключительно в целях экономии. Раз вы знаете, что Хаген женился на нашей матери, то должны так же понимать, что у нас общий бюджет. Мы попросту не хотели тратить деньги графа Скаргарда, потому что нам их и возвращать.
— Замечательно! — неожиданно весело усмехнулась ведьма и взглянула с негодованием на магистра Динокеса, он в ответ только вздохнул и поджал губы.