Страница 65 из 66
— Наш президент хочет выступить в Меджлисе с информацией, полученной от тебя. Там будет очень много иностранной прессы, практически со всего мира. Его личная просьба адресована именно тебе,- Демир выделил словосочетание «личная просьба». Я уже догадался чего от меня хотят, но сделав равнодушное лицо, спросил:
— Что от меня хочет ваш султан?
По губам Демира скользнула улыбка при слове «султан», но моментально исчезла.
— Понимаешь, ты живой очевидец того, что происходит с уйгурами в Китае, более того, ты прошла через ад в лагере Сяодун. Твои показания будут бесценны, они даже важнее фотографий и видео с флешки покойной Демирель. Всегда найдутся люди, утверждающие, что фото и видеоматериалы фейк, и пока установят подлинность таких материалов, теория фейка расходится со скоростью ветра.
Только я открыл рот, чтобы возразить, как генерал остановил меня жестом:
— Дослушай меня. Ты выступишь как представитель одной из наших неправительственных организаций, под чужим именем. «Легенда» будет проработана до мельчайших подробностей. Я понимаю твои опасения,- генерал вновь позволил себе улыбнуться,- ты будешь так загримирована, над тобой поработают специалисты, что тебя даже родная мать не узнает. Детали расскажу в Анкаре,- не дав мне ответить, Демир открыл дверь, пропуская меня вперед.
Шум вертолета пресек возможность дальнейших разговоров: молча уселся сзади в четырехместной кабине. Генерал устроился спереди, сразу нахлобучив на голову наушники. У меня было примерно три часа, чтобы проанализировать его слова.
С самого начала, мне казалось подозрительной щедрость предложения: деньги, паспорт, эвакуация. Ясно было одно — идет большая игра, где Турция собирается получить выгоду от моих слов в Меджлисе, используя факты геноцида уйгуров. В голове мелькали обрывки выступлений разных ток-шоу, где эксперты отмечали усиливающееся влияние Китая на Казахстан. И желание турецкого султана о создании Великого Турана, объединявшего все тюркоязычные страны.
Дураком я не был, а после метаморфоз, произошедших с моим телом, кроме физических данных, улучшилась и умственно составляющая. С высокой вероятностью, изначально работа Демирель была направлена не на правду о положении уйгуров, а для получения улик, чтобы ими шантажировать или надавить на Китай. Поспешность, с которой президент Турции собирался обратиться к Меджлису, аккредитация журналистов со всего мира, говорила об одном: султан идет в ва-банк.
Демир несколько раз оглядывался назад во время полета, словно пытался убедиться, что я на месте. Смежив веки, продолжал размышлять: в голове зрела чудовищная теория заговора, от которой начали шевелиться волосы. А что, если, после моего выступления, меня просто убьют и спишут убийство на китайские спецслужбы? Кто я для них? Просто безымянная марионетка, не имеющая родни и даже настоящего имени. Предъявят мой труп общественности и тихо похоронят: деньги с моего счета благополучно вернутся. Но эффект будет отличный — после разоблачения геноцида Китаем уйгуров, была убита свидетельница. Отличный повод для введения санкций, резолюций ООН, а главное, сорвать масштабные сделки между Китаем и Казахстаном, если таковые планируются.
Центральный офис МИТ представлял собой город в городе: целый квартал зданий, соединенный подземными переходами. До момента пока мне не подыщут подходящую квартиру и не зачислят деньги на мой счет, мне отвели двухкомнатную квартиру в одном многоквартирном доме, в котором проживали турецкие разведчики. Мой холодильник забили продуктами, дали персональную горничную Айгюль, в которой я без труда угадал профессионального разведчика.
— Заседание в Меджлисе через три дня, я вернусь завтра, пройдемся по основным моментам,- Демир протянул руку. Отвечая на рукопожатие, взглянул генералу в глаза: даже если и существовал план убрать меня, этот человек был не в курсе. Его взгляд был полон уважения и отеческой любви. "У тебя паранойя, Александр',- пристыдил себя, хотя чувство безопасности до конца не вернулось.
Я мог бы щелком вырубить Айгуль, обезвредить троих секьюрити в вестибюле дома и уйти восвояси. Но куда мне спрятаться в чужой стране, в чужом городе? Паспорт забрал с собой генерал, объяснив это необходимостью открытия валютного счета.
Три дня до заседания Меджлиса, где предстояло выступить совместно с президентом Турции, пролетели быстро. Каждый новый день понемногу уменьшал мои страхи, насчет коварного турецкого плана. Не стали бы турки так заморачиваться, если планировали меня убрать. За эти три дня я получил свои три миллиона долларов на счет, мне предложили около десятка квартир и даже успели оформить ту, что мне приглянулась. Квартира обошлась мне в двести пятьдесят тысяч долларов, в ней было три комнаты и гостиная. Было центральное газовое отопление, что для турецких квартир весьма большая редкость. Айдат, плата за содержание придворовой территории в порядке, был скромный, а сама квартира была практически обставлена мебелью. Договор купли-продажи я настоял, чтобы регистрировал филиал британской «Ллойд и партнеры». И в этом вопросе не было загвоздок, одно слово Демира и передо мной раскрывались все двери.
Все эти три дня, надо мной колдовали визажисты и гримеры: вырез глаз у меня стал азиатский, поменялся цвет волос, очертания скул. Цветные линзы изменили глаза — в зеркале я не узнавал себя. Точнее узнавал, но только потому, что некому кроме меня было смотреть в тот момент в зеркало.
Мы раз двадцать прошлись с генералом по моему предстоящему выступлению: так как говорить мне надо было на английском, набросав предварительный текст, штудировал его каждую свободную минуту.
— А если мне зададут вопрос на турецком?
Демир почесал голову и на секунду задумался:
— Об этом я не подумал, но ты умница Акса,- с момента выбора новой личности, он ко мне только так и обращался.
— Исключим такую возможность, за этим проследят мои люди,- Демир погладил меня по голове,- ты неординарная девушка, Акса, согласись работать у меня, не пожалеешь.
— Посмотрим,- уклончиво ушел от ответа, делая вид, что увлечен своим текстом выступления.
За день до выступления в Парламенте Турции, Демир повез меня на место предстоящего действия.