Deadушка 3

После грохота пулеметов, заговорили автоматы и у похитителей их было явно не меньше, чем у организаторов спонтанной засады. Зашедшая, как оказалось, с фланга группа огневой поддержки, сразу рассредоточилась. Котов, под прикрытием автоматных очередей командира, быстро сместился назад, за угол здания, тут же падая и из положения лежа, дорабатывая ленту уже более прицельными очередями по восемь-десять патронов.

— Нух, ко мне! Демон, крой Кота! — проорал прапор, пытаясь перекричать какофонию выстрелов. На удивление, у него это получилось, так что, Алексей не мешкаясь, стартанул к нему, даже не пытаясь стрелять на ходу и стараясь как можно быстрее преодолеть простреливаемое пространство.

Первичный накал стих, самые неопытные уже расстреляли магазины и на пару секунд стреляющих стволов осталось всего штук пять, включая Егорова, что палил куда-то под машины, видимо пытаясь рикошетами от асфальта достать укрывшихся по ту сторону противников.

— Хавайте лимон, падлы! — громко заорал кто-то метрах в двадцати от Алексея. Краем глаза сапер увидел летящий в их с прапором сторону, небольшой предмет.

— Ложись! — гаркнул он, падая на землю и больно ударяясь щекой об бетонную крошку, которую щедро насыпало со стены, украшенной множеством пулевых пробоин.

Егоров, последовав примеру сержанта, уже через пару секунд, зашел громким матом и поднимаясь, начал менять магазин. Нухов, так же не услышав взрыв, глянул в сторону, куда должна была упасть граната. Вот только вместо привычного тельца с осколочной рубашкой, он обнаружил там еловую шишку. Большую такую, с кусочком веточки, на которой еще торчала хвоя.

— Я ему ща покажу, лимонку, сука, — зло прорычал Алексей, чувствуя, как ему хорошенько поводили мужским половым органом по губам.

У хорошего сапёра всегда припасена пара гранат для растяжек. Одну из них Нухов как раз и решил применить. Выдернув запасную «эфку» из подсумка на пояснице, он машинально разогнул усики и выдернул предохранительную чеку, прижимая скобу активной к тельцу. Граната была не простой, а «меченой», с тринитрофенолом, вместо обычного тротила. Всего шестьдесят грамм, однако в соотношении с классической начинкой, громыхнет процентов на десять мощнее. Казалось бы, жалкая одна десятая. Лишние шесть грамм эквивалента… Однако, когда такой подарок взорвется рядом, эти десять процентов почувствуются как все пятьдесят. Фугасное действие у этой красавицы метров пять, а стабильное поражение осколками на семи, однако и этого достаточно, чтобы у шутника отпало желание кидаться шишками в серьезных дяденек.

— Своя пошла! — проорал сапёр, отпуская активную скобу и закидывая гранату сверху, стараясь попасть между машинами.

Противник сразу замешкал, стараясь разбежаться в стороны от места прилёта, однако это их не спасло. Граната рванула спустя две с половиной секунды, после того как рассталась с последним сдерживающим ее взрывное нутро фактором.

— Хорошо зашла, еще одну давай, — скомандовал Егоров, добивая корчащегося в агонии бойца. Взрывом тому посекло бедра, так что он вывалился из укрытия. — У меня в сухарке пара пятёрок.

Халява, она и в Африке халява. Зачем тратить свои, когда можно подрезать у начальства? Когда уж там, товарищ прапорщик, еще раз так расщедрится.

В сухарке, помимо остатков сухпайка, и правда обнаружилась пара гранат. Вот только, судя по внешнему виду, она пару лет полежали в ящике, залитом водой. Алексею оставалось лишь перекреститься и кинуть их одну за другой, даже не особо надеясь на результат. Даже предохранительная скоба с трудом вылезала из загрязненного паза.

— Давай, блять, еще с РПГ хуйни по машине! — негодовал командир, когда одна из гранат чуть не долетела и взорвалась практически над капотом грузовика, выбив у того все стекла в кабине и раздербанив капот осколками. — Мы же миллиардеры, новую тебе купим!

После взрывов бой как-то сам собою стих. Видимо защитники колонны поняли, что нападающие за эти машины будут драться до последней капли крови обороняющихся. Поэтому похитители, как могли, отступили к ближайшим зданиям. Выкуривать их из подъездов никто не хотел.

— Эй, во мху еноты! — проорали со стороны головы колонны. — Бобер ель не точит.

— Смола пасть вяжет! — отозвался Егоров, чуть выглянув и тут же нырнув обратно за угол. — Твою ж мать, походу мы с пацанами со сто восьмой сцепились.

— Хрена се, френди фаер, — усмехнулся Алексей, припав на колено и выглянув с яруса пониже. — Реально, масики их, да и их дежурка гоняет в черных брониках и шлемах безухих.

— Сосна, ели, — запросил прапорщик по рации. — Это походу наши. Со сто восьмой бригады. Да я че, ебу? Поди разбери их. Угу.

Повисла тишина. Командиры групп по рации о чем-то тихо перешептывались, но Алексей уже не слышал, он лишь хмуро смотрел на обезображенные тела. Такие же как он, уже пожившие свое мужики, что просто приехали за положенными им запасами. Просто успели чуть раньше. Без накладных. Без сопровождения военной полиции или автоинспекции. Без лишнего шума и пыли. Подогнали грузовики и закидали все что было. И ведь в колонне всего пяток машин. Значит большую часть уже перевезли к себе в часть.

А ведь у них так же в казармах могли укрываться семьи. Они так же могли сидеть долгое время на внутренних запасах, которые, исходя из количества личного состава или вороватости тыловиков, просто закончились немногим раньше, чем у товарищей по несчастью.

— Н-да, ну и пиздец, — констатировал сапёр, тяжко вздыхая и глядя чуть дальше, на черные проемы подъездов домов, что были метрах в пятнадцати за машинами. Кто-то ведь еще укрывается там. И их надо зачищать.

Добивать остатки, чтобы об этой маленькой стычке никто не узнал. Чтобы оставшиеся ребята из сто восьмой не пришли мстить. Проливать бессмысленную кровь за кровь. А как выкуривать людей из здания, куда они забились в страхе, не знаю, проживут ли еще час? Крайне сложная задача, не посильная порой даже целым штурмовым взводам при поддержке брони.

Однако, это в условиях, когда с прячущимся по округе мирняком считаются. Алексею оставалось лишь смотреть, как командир группы методично закидывал в подъезды и окна гранаты с подствола, а пулеметчик, не давал противнику высунуться. Зачистка проходила строго по армейскому варианту, то есть, на глушняк и с максимальным перевесом в огневой мощи. Кроме крайнего подъезда. Засевшие там недобитки, укрылись на пятом этаже, куда гранаты попросту не долетали.