Страница 5 из 15
Глава 2
Завтра наступило. И было действительно «ой». В смысле никто не пришел.
Представляете? Вот так просто — никто, ни один из двенадцати моих подчиненных, не пришел. Моё вчерашнее распоряжение проигнорировали все. Демонстративно.
Я просидела в бывшем кабинете Ивана Аркадьевича почти до десяти. Сама.
Это уже даже не звоночек. Это уже колокола. Набат.
Ну ладно.
Я выглянула в подслеповатое окошко (так как это был полуподвальчик, то видно было лишь ноги проходящих мимо людей до колен, примерно, как в подвальчике у булгаковского Мастера). Сейчас во внутреннем дворе было пусто. Лишь напротив окошка сидел лохматый монорельсовский кот, из-за совершенно бандитской физиономии он носил кличку Пират, и увлечённо вылизывался. На меня Пират не обратил совершенно никакого внимания.
Я хмыкнула.
Вот представляю, если бы сейчас на этом месте была Лида Горшкова, такая, как она есть — деревенская девушка, получившая образование в виде третьесортного техникума и все время проработавшая простой конторщицей депо «Монорельс» под гнётом Щуки. Вот она бы сейчас точно рыдала и билась в истерике. Кукловод, который всё это затеял, именно на такой результат и рассчитывал.
Я говорю «кукловод», потому что не могут двенадцать человек из разных отделов так синхронно между собой спеться. Слишком разный круг интересов и разное отношение ко мне. А значит, мне нужно выявить, кто за всем этим стоит. Ну и заодно взбодрить вверенный мне коллектив.
Вы хотели войны? Нате вам!
Я же вам не Лидочка, я — Ирина.
В последний раз я взглянула на Пирата, смачно потянулась и пододвинула к себе пишущую машинку: «иди-ка сюда, моя прелесть!». Я печатала, печатала, а с моего лица не сходила предвкушающая улыбка: «ну что ж, ребятишки, потанцуем!»
Танцевальная фигура номер раз.
Примерно через минут двадцать я вошла в бухгалтерию. В руках у меня был свежеотпечатанный список.
Бухгалтерия — это отдельная республика на любом предприятии. Государство в государстве. Примерно, как Ватикан в Италии. Близость к деньгам, к святая святым любой организации, придаёт ореол таинственности и делает бухгалтерию «олимпом» местечкового масштаба, местом, где решаются финансовые судьбы простых смертных.
Когда я вошла, наша бухгалтерия как раз пила чай. Все восемь баб с разной степенью упитанности дружно сидели, жевали пирожки и оживлённо болтали. Ещё от порога я дважды уловила своё имя, смешки. Ну что ж, этого и следовало ожидать.
Дверь я закрыла с демонстративным стуком и голоса враз смолкли. Неприязненные взгляды с любопытством уставились на меня. Некоторые смотрели в открытую агрессивно. Другие — ехидно. Но все — заинтересованно. И я уж постаралась не обмануть ожиданий:
— Валентина Акимовна, — сказала я громко от порога и помахала бумажками, — вы, когда чай пить закончите, посмотрите вот этот список, пожалуйста. Оставлю вам на столе.
Я положила один листочек ей на стол и продолжила:
— Мне нужно знать, какую доплату каждый из этих людей ежемесячно получает за проделанную работу в моём подразделении. Просто впишите цифры от руки, я разберусь.
— А зачем это вам? — елейный голос Валентины Акимовны можно было мазать на хлеб.
— Команду в моё подразделение набираю, — просто сказала я. — Люди же должны понимать, на какие доплаты они могут рассчитывать.
— Но как же…? — оторопела Акимовна и даже не смогла внятно закончить вопрос.
По бухгалтерии прошелестел изумлённый вздох.
— К сожалению, некоторые товарищи уже не справляются, — грустно развела руками я, — не успевают. Думаю, слишком много работы на каждого из них навалили. Это в корне не справедливо. И ситуацию нужно исправлять, пока не стало слишком поздно. Почему одни должны делать всё за всех, а другие — прохлаждаются? Тем более, нам нужно ковать новые кадры. Вот мы и займемся этим сами, не откладывая, вы согласны?
Судя по выражению лица Валентины Акимовны, у неё был другой взгляд на этот вопрос, но она была тёртый калач и своё мнение озвучивать пока не стала.
— Я после обеда зайду, заберу, — сказала я, — вы же успеете? Здесь всего двенадцать человек.
— А как же Иван Аркадьевич… — попыталась достучаться до моего разума Валентина Акимовна.
— Иван Аркадьевич дал мне полную свободу, разве вы не знаете? — пожала плечами я и покинула гостеприимную бухгалтерию, оставив после себя возбужденные голоса.
Ню-ню…
Танцевальная фигура номер два.
Я посмотрела на свои наручные часики и прикинула время. Полчаса должно хватить на всё. Отлично! Я заглянула в кадровый отдел и, перекрикивая царившую там шумную суматоху, позвала:
— Зоя! Смирнова! Зайди ко мне через сорок минут. Не опаздывай!
Дверь отдела кадров я закрывала уже в полной тишине.
Танцевальная фигура номер три.
Я вошла в приёмную Ивана Аркадьевича. Заменяющая Аллочку секретарша всё также показательно меня игнорировала. В отсутствие директора она нагло сидела и красила ногти (лак, кстати, был густой, ужасного оранжево-коричневого цвета).
— Наталья Сергеевна, — сказала я и положила перед ней второй листочек, — я положу служебную записку, отдайте её, пожалуйста, Ивану Аркадьевичу, когда он вернется и вы будете нести ему документы на подпись.
— Что это? — снизошла к ответу Наталья Сергеевна и даже оторвалась от процесса накрашивания ногтей.
— Да вот ходатайствую перед директором, чтобы моему секретарю ввести двойной оклад, — сообщила я «по секрету».
Глаза Натальи Сергеевны победно сверкнули, но я не дала ей возможности что-то сказать и продолжила:
— Тем более Людмила — практикантка и лишние деньги ей не помешают.
— Почему Людмила? — упавшим голосом просипела Наталья Сергеевна и мазнула лаком мимо ногтя. — Ваш секретарь сейчас — я.
— Ой, Наталья Сергеевна, — я сделала ручкой жест в стиле «уйди, противный», — я же вижу, насколько у вас большая нагрузка! А у меня такая работа, что нужно реагировать быстро. Таких как вчера промедлений допускать нельзя. Людмила молодая, думаю, справится. Тем более за такую зарплату. А за месяц уже решим, кого мне брать постоянным секретарём — её или Чайкину.
Лицо Натальи Сергеевны пошло пятнами, она вытаращилась на меня и даже не замечала, как крупные капли лака капают с кисточки ей на пальцы и на свежеотпечатанные документы.
Бедняга, теперь придётся всё красить заново. И перепечатывать всё тоже.
Я аккуратно закрыла дверь с той стороны и от моей улыбки можно было зажигать звёзды.
Танцевальная фигура номер четыре.