Коллекционер душ 1

Глава 2. Искусство извиняться

Я остановился, нахмурился и попытался разглядеть зовущего. Да, дурацкое гребанное прозвище Фунтик — мое. Даже не помню кто его придумал и почему оно ко мне прилипло. Но ужасно ненавидел, когда кто-нибудь меня так называл.

— Мне Юлька сказала, что ты Кипятку по морде дал… — с большими глазами вышел из кустов Серый.

Один из двух моих лучших друзей. Учится на два года старше и уже в первую смену. В отличие от меня, того, которому приходится идти в школу, когда счастливчики уже свободны, как ветер в поле.

— Пора было воспитать этого мудака, — довольный собой ухмыльнулся я.

— Это же сейчас пипец че начнется… — Серый подобрал палку, кинутую в меня несколькими мгновениями ранее, и ударил ей кусты.

— В каком смысле пипец че начнется? — нахмурился я. — Сейчас все будет по-другому, Серый. Никакие мудаки из школы больше не смогут отбирать у нас деньги и тратить их на свои нужны. Наши законные обеды теперь будут нашими.

— Ха! — хмыкнул мой друг и почесал большой шрам над бровью. — Если эти деньги у твоих предков еще будут…

У моих предков и денег никогда особо не было. Но Серый говорит так, будто я чего-то не знаю. Интересно чего? Как удар по морде Кипятка может отразиться на финансовом благополучии моей семьи? Может я просто что-то забыл? Все-таки больше двадцати лет тут не был.

— Гулять выйдешь? — спросил Серый, когда я снова пошел в сторону дома.

— Не знаю, — крикнул я, оборачиваясь. — Может часов в девять!

— Девять?! — испуганно отозвался он. — У тебя реально шарики за ролики закатились…

Из-за темноты я уже не видел своего друга, но, кажется, тот покрутил пальцем у виска.

И с каких пор мы перестали гулять после девяти? Его предки всегда относились к этому нормально, а моим было насрать. Что происходит?

Очень скоро я дошел до родного двора. Здесь даже пахнет так, как тогда. В далеком детстве. Вон хлопает дверь первого подъезда. Еще даже замки не ставят, а о железных дверях с домофонами вообще молчу. Первые появятся только лет через пять.

Я живу во втором подъезде на улице Пушкинской. Захожу внутрь. Все стены исписаны надписями «Nirvana», «Prodigy», «Onyx», «Фунтик ЛОХ», «Света королева минета» и другие. Фраза про меня читается тут сложнее всего, потому что…как сейчас помню, я ее очень старательно затирал. А некая Света жила на третьем этаже и съехала вскоре после появления надписи про нее. Вряд ли это как-то связано, но факт остается фактом — мотивации затирать текст про Свету ни у кого не осталось. У меня — тем более. Она хорошо отвлекала внимание от определения моей сущности.

Поднимаюсь на пятый этаж. Сильно пахнет жареной рыбой. Хоть бы это мамка готовила. В противном случае опять придется обходиться несколькими кусками жареного хлеба на ужин. Что-что, а буханка «дарницкого» дома всегда есть.

Засовываю руку в левый карман. А вот и ключ. Квартира тридцать девять. Ключ подходит. Открываю.

Свет выключен. Это плохой знак. Значит рыбой пахнет не из нашей квартиры. Из нашей пахнет несколькими пачками «Примы», выкуренной безработным отчимом за день.

Бросаю все свои вещи в коридоре и прохожу на кухню. Тут работает маленький черно-белый телевизор. Включаю свет. Пара тараканов разбегается под холодильник и кухонный гарнитур. На столе валяются пустые флаконы из-под тройного одеколона. Ясно. Значит зарплату мамке не дали. В дни получки они обычно пьют водку.

Скорее всего сейчас мать с отчимом спят в своей комнате. Они оба не дожили и до две тысячи десятого. Один умер от рака легких, вторая пропала без вести. И, наверное, было бы правильно прийти сейчас в комнату, разбудить мать и обнять ее. Ведь мы не виделись столько лет. Но что-то меня останавливает. Скорее всего, желание, после стольких лет, впервые увидеть ее в трезвом виде. А не тогда, когда она просто отмахнется от своего десятилетнего сына. И снова заснет.

Да. Одиннадцать мне исполнится только через два месяца. К этому времени я буду до сих пор жить во второй комнате со своей старшей сестрой. Сейчас ей уже шестнадцать. Ее отец дает ей деньги на одежду и карманные расходы. А еще ее обеспечивают постоянные хахали. Они периодически ночуют у нас и трахают ее на соседней от меня кровати. Но Машка не шлюха. Хотя в эти временя я так думаю.

Заглядываю в холодильник — там мышь повесилась. Но хлеб, как я и думал, лежит. Масло и соль есть. Сковородка тоже. Пожарю пару кусков и голод пройдет.

Я уже и забыл каково это. Пытаться наесться тем, что есть. Колбаса у нас вообще только по праздникам бывает. И то — ливерная. Скорее всего, потому что «и дешево, и сердито», как любит выражаться моя мать.

Через несколько минут я сидел за столом с чашкой чая и куском жареного хлеба. Пялился в маленький телевизор.

Начались вечерние новости. Я поправил антенну, чтобы звук стал четче и прислушался.

— Курс доллара к рублю на сегодняшний день составляет пятнадцать рублей семдесят семь копеек, — проговорила ведущая новостей и запустился репортаж о центральном банке.

Пятнадцать рублей за доллар! Нужно найти любые способы, чтобы приобрести как можно больше валюты и уже через десять лет я пожму первые плоды. Уже не говоря о том, что будет через двадцать.

Но я не учел одной маленькой и совершенно незначимой детали, черт возьми. Чтобы купить валюту нужны деньги. Как я их могу заработать в десять лет в стране, которая только поднимается с колен? Это вопрос. Чебурашек столько не насобираешь. Буду опережать великие умы моего времени и красть идеи. А какие еще варианты?

Мои мысли перебил голос ведущей, которая уже сообщала следующую новость. Я и забыл, что все выпуски в это время были с субтитрами.

— На новый год в Москву будут приглашены лучшие ученики всех школ Российской Империи. Непревзойденный, до этого времени, по своим размерам бал откроет свои двери для тысячи ста одаренных. Уже сейчас, по промежуточным итогам первой четверти, есть ученики, которые претендуют на поездку на бал. Мы взяли интервью у самых отличившихся.

— В прошлом году я учился еще в третьем классе и мне нельзя было поехать на бал… — сказал первый школьник, ко рту которого подставляли микрофон.

— Это же Кипяток, мать твою! — вслух выпалил я и с грохотом поставил кружку на стол.

От удара чай выплеснулся за края на старую прожжённую окурками скатерть. Я подвинулся ближе к телевизору и сделал громче.

— На данный момент у меня в дневнике только пятерки, — сказал прилежный Кипяток с зализанной на бок черной челкой. — И я уверен, что к тридцать первому декабря буду одним из одаренных, которые окажутся на этом балу.

Одаренный?! Кипяток? Одни пятерки? Под интервью других школьников я продолжал рвать на себе волосы. С этим миром точно что-то не так. Он одновременно похож на тот, в котором я вырос и одновременно совершенно другой. Да я и сам тут вломил своему главному школьному врагу, хотя в истинном мире только мечтал об этом. И что значит «одаренный»?

Едва мое возбуждение прошло, и я откусил очередной кусок от своего советского тоста, как на экране появилась девочка.

— Как тебя зовут?

— Меня зовут Настя.

— Откуда ты?

— Из Санкт-Петербурга.

— Ты тоже хочешь поехать на новогодний бал в Москву?

— Конечно, — отозвалась девочка. — Любой одаренный мечтает стать участником этого невероятного события. Мои родители наняли репетитора для дополнительных занятий по целительству. У меня уже есть успехи. И, если честно, я даже немного опережаю школьную программу по этому предмету.