Разожми ладонь

— А кто сказал, что я не хотел? — на его скулах дергаются желваки, он съезжает с дороги и паркует машину на обочине. Поворачивается ко мне, и я вновь встречаюсь с темным лесом, который в эту секунду готов приоткрыть ветви и показать мне свою душу. — Я хочу чувствовать тебя рядом с первого дня, как только увидел. Но, черт возьми, в этой гребаной жизни не все так просто, Цветочек. Мы сами не замечаем, как ограничиваем себя в желаниях, чертим в голове несуществующие границы. Так почему бы нам не стереть все помехи, чтобы почувствовать себя счастливыми? Я знаю, что тебя тоже тянет ко мне, но ты сопротивляешься. Почему?

Я вижу, с каким трудом ему даётся это признание. И мне не легче разложить эти слова по полочкам, чтобы впитать в себя их истинный смысл. Не могу позволить им глубоко осесть в сознании, чтобы потом не пришлось их оттуда с болью вызволять. Проходит пол минуты, прежде, чем я вновь поддаюсь сомнениям, ответив не сердцем, а головой:

— Я не хочу рисковать и подниматься выше, зная, что и этой высоты мне будет достаточно, чтобы при падении больно удариться.

Он ненадолго задумывается, а я засматриваюсь на его профиль. Как же хочется броситься ему на шею и послать все к чертям. И эту Злату. И гордость. И собственные противоречия, чтобы больше никогда не запрещать себе делать так, как я чувствую.

— Скажи, ты любишь кататься на велосипеде? — вдруг неожиданно спрашивает.

— При чем тут велосипед?

— Ответь.

— Люблю, — растерянно киваю.

— А сколько раз ты с него упала, прежде, чем научилась?

— Не помню, — непонимающе морщусь. — Не понимаю, к чему ты клонишь?

— К тому, что, если бы ты в самый первый раз отказалась садиться на велосипед, боясь с него упасть, ты бы никогда не получила удовольствие от процесса. Мы все живем, чтоб все-таки умереть, но это не мешает нам испытывать эмоции и радоваться каждому дню, который приближает нас к конечной точке. Зачем усложнять себе жизнь и думать о завтрашнем дне, если это мешает тебе быть счастливым сегодня?

Вопрос застывает в воздухе на несколько бесконечных секунд. Лука не боится смотреть мне в глаза и уверен в каждом своём слове, а вот я наоборот, стараюсь их спрятать, чтобы он не заметил, как внутри меня уже все кричит и соглашается с каждым его словом. Но не могу заставить себя отвернуться. Тем более сейчас, когда так долго скучала.

— Что ты предлагаешь?

— Я предлагаю меньше думать и больше чувствовать. Я не знаю, что именно тебя останавливает, но позволь себе всего один день следовать своему желанию. Отпусти все блоки и живи так, как тебе этого хочется, а не как надо. И уже завтра ты поймешь, что это гораздо приятней.

Если оставаться до конца честной перед собой - в своей жизни я крайне редко полагалась на зов сердца.

Боясь ошибиться, я взвешивала каждое решение и обдумывала в голове четкость действий, не позволяя здравому смыслу оказаться в шатком равновесии. Но зато легко позволяла шуму чужих мыслей заглушить свой внутренний голос, глупо пологая, что следуя указке близкого человека, мне будет легче найти правильный путь.

Но этот путь оказался не мой.

Оказалось, что все это время, я рождала свои чувства не в сердце, а в голове, устанавливая их на фундамент фактов и папиных убеждений. Но, не смотря на эту крепкую конструкцию, они так же легко обрушились. Хватило пары случайных взглядов и нескольких прикосновений, чтобы этот зеленоглазый смог проникнуть под кожу и дотянуться до души.

Теперь все иначе. Его близость волнует меня, и, как по щелчку пальцев, я оказываюсь в уязвимом положении, где рассудку гораздо сложнее возобладать над эмоциями.

Иногда достаточно сделать всего один шаг, чтобы навсегда избавить себя от сомнений. И этот шаг я уже сделала, легко подчинившись спонтанному решению, когда села в эту машину. Увидев его на парковке, сработал эффект неожиданности. Пока мозг искрил, анализируя услышанное, подсознание уже тянуло меня в пропасть.

Оказавшись у края и оценив высоту, до меня продолжает долетать тихое эхо разума. Заставляет сделать короткий шаг назад, чтобы одуматься, но вместо этого я беру разбег и, широко раскинув руки, прыгаю в неизвестность, . И не потому что хочу разбиться, а для того, чтобы насладиться полетом.

Мне не требуется ничего произносить, нам обоим уже известен ответ, когда его тёплая сухая ладонь находит мою, сплетая наши пальцы, как две детали одного пазла, а я с силой их сжимаю, не желая отпускать. Мне ещё сложно решиться и притянуть его к себе, чтобы поцеловать, хоть и хочется безумно, но я нахожу в себе смелость погладить большим пальцем его слегка шершавую кожу и чувствую, как в этот момент напрягается его запястье. Скорее, я возненавижу себя, если сейчас отступлю. Если откажусь от того, о чем каждый раз мечтаю перед сном.

— Перекусим где-нибудь? — спрашивает, не отпуская меня взглядом ни на секунду.

— Можно, — легко улыбаюсь и поспешно добавляю. — Но, раз уж сегодня мы делаем то, что хотим, тогда я предпочла бы сейчас съесть чего-нибудь очень вредное!

— Например?

— Ммм... — закусываю губы и, зажмурившись, отвечаю. — Думаю, Макдонадьдс подойдёт.

— Макдональдс? — выгибает чёрную бровь, — Цветочек, ты серьезно?

— Более чем, — подкрепляю свои слова взглядом. — Это была твоя идея выключить мозг и довериться желаниям. Между прочим, я там ещё ни разу не была. Ты первый, с кем я туда пойду.

— Как скажешь, — одной рукой продолжает удерживать мою ладонь, а другую опускает на руль и трогается с места. — Макдональдс, значит, Макдональдс. Никогда бы не подумал, что окажусь там с тобой. Но, честно говоря, мне нравится быть твоим первым.

Его признание сбивает меня с толку и щеки мгновенно заливает яркий румянец, потому что мне вдруг кажется, что оно звучит с особым подтекстом. И это совсем не относится к Макдональдсу. Возможно, все дело во мне. Одно его неосторожное действие или случайное слово, провоцируют неизвестные сокращения внизу живота и толкают меня на мысли о возможной близости. И пугает меня вовсе не его напор, а собственное обостренное чувство, которое быстрее вытолкнет меня за границы, чем мозг прикажет остановиться.

Мне не нужно себя обманывать, чтобы понять, что именно рядом с ним этот вечер пройдёт так, как мне этого хочется. И с уверенностью могу сказать, что этот день я ещё долго буду крутить в своих мыслях перед сном. Поэтому сейчас самое время расслабиться и полностью отдать себя этому вечеру, забрасывая в память каждое мгновение.

В салоне автомобиля негромко играет радио, я скольжу взглядом по панели приборов и заставляю себя успокоиться, пытаясь унять грохочущее сердце. Но мой взгляд то и дело притягивается к водителю. На его сильные руки, сжимающие оплётку руля. На смуглые скулы. На твёрдые губы, которые так чувственно целовали меня несколько минут назад. И не могу поверить, что сегодня это запросто может повториться. Голова идёт кругом, и я нахожу в себе силы отвести взгляд. Несмело оборачиваюсь назад, где между сидениями стоит большая коробка и неожиданно пугаюсь своей мысли. Глупой мысли, но почему-то беспокоящей меня. Начинаю ерзать на кожаном сиденье, гулять глазами по салону, чтобы найти хоть что-то, что указывает на владельца автомобиля, но, видимо, так заметно пугаюсь, что Паша догадывается, разглядев тревогу на моем лице:

— Не бойся, Колокольчик, я ее не угнал, — хмыкает, глядя на мое нелепое выражение лица. — Арендовал на несколько дней. Нужно было кое-что перевезти, а на мотоцикле это сделать крайне неудобно.

— Я ничего такого и не подумала, — бормочу, отвернувшись к окну, но успеваю поймать на его лице веселую усмешку.

Должно быть, очень глупо сейчас выгляжу с покрасневшими ушами. И как ему удаётся каждый раз так точно считывать мои мысли. Неужели мой взгляд настолько красноречив.

Проходит меньше двадцати минут, когда мы тормозим на стоянке возле самого большого Макдональдса в нашем городе. Паша молча выпускает мою ладонь из своих рук и первым выходит из машины. Но вскоре сам открывает мою дверь и помогает мне выбраться.