Страница 5 из 14
Глава 2
— Мьена, позвольте заплести вам волосы перед обедом, — вновь обратилась ко мне всё та же девушка. — Пройдёмте в будуар.
Мьена… Наверное, это какое-то местное обращение? Неопределённо кивнула и проследовала в будуар чужих покоев. Чужие покои в чужом дворце и в чужом мире — теперь я точно убедилась в этом, потому что я совершенно не помню, чтобы в нашем было королевство Орванз.
По жизни я авантюристка, вот и сейчас я не спешила вопить от страха и отчаяния. Наоборот, мой организм воспринял всё как игру, как вызов, на который необходимо ответить.
Я в другом мире? На месте жены красавчика-правителя? Тут есть водопровод? Жизнь — прекрасна! И уже ни в какой монастырь не хотелось. Как подумаю о богослужении двадцать четыре на семь, так сразу холодный пот пробирает. Собственно, сколько тут часов в сутках? Есть ли недели? Месяцы? Я ведь могу проколоться на самых банальных вещах!
Горничная проводила меня в будуар, совмещённый с гардеробной. Очуметь!
— Ва-а-ау, — выдохнула я и огляделась.
Нет, они меня отсюда точно не выживут! Это же мечта моего детства! Ровные ряды шкафов с множеством выдвижных полочек, в которых на бархатных подушечках лежали украшения; ящичков с нижним бельём — таким, что даже в руки-то страшно брать (тут не просто знают всё о кружеве, но и шьют так, что закачаешься!), стеллажей с обувью и головными уборами, и, конечно, вешалками с такими роскошными платьями, что я подобных даже на картинках не видела.
Особенно приглянулось бело-синее волшебство, всё переливающееся, но не вычурными пайетками, а словно лунным сиянием, едва заметными бликами — глаз не отвести. Я сразу поняла — хочу! Вот прямо здесь и сейчас. О чём и сообщила служанке.
— Но это ведь на Солнцелунный бал, — изумилась горничная.
Так не дотяну я до бала. Встречусь с лягушонком, вернусь домой и останутся только волшебные воспоминания об этом мире и в частности — о личной горничной. Эх, в своей жизни я вряд ли на такую роскошь заработаю. Я не о платье, а о личной камеристке.
— Ладно, — нехотя согласилась я. — останусь в персиковом. Тебя кстати?..
— Рулена, — напомнила горничная, причём таким тоном, словно каждый день представляется мне заново и не видит в этом ничего необычного.
В первую очередь я нашла нижнее бельё — короткие кружевные панталончики, похожие на шортики из нашего мира. Весьма приятные, лёгкие и удобные. Вместо чулок выбрала высокие носочки — белые и из материала намного приятнее, чем капрон. А после девушка занялась причёской. Я даже была этому рада, ведь мне нужно было время, чтобы выпросить у неё деликатно об этом мире.
— Лягух… такой вредный, — обронила я как бы между прочим. — Неизвестно, на что он способен.
— Вам нечего его бояться, вы ведь хозяйка этого замка.
Странный ответ, непонятный. И что с того, что я — хозяйка?
— А где его можно найти?
— Где угодно, — пожала плечами девушка. — Он ведь так просто не является и далеко не всем. Вы ведь знаете — они такие необычные и скрытные.
Кто они? Опять ничего непонятно! Остальные вопросы были ещё более аккуратными и пространными, а ответы — нелогичными. Так толком не разобравшись ни в чём, я поднялась с пуфика, на котором сидела, с полным желанием отправиться идти искать Лягуха.
В зеркале отразилась симпатичная девушка в красивом наряде и с ловко уложенными волосами, перекинутыми преимущественно на левую сторону и украшенными мельчайшими персиковыми цветами из тонких ленточек. Я даже улыбнулась своему отражению и собиралась уходить, когда двери открылись. Если я думала, что три матроны оставят меня в покое, то сильно ошибалась! Они — тут как тут. Вошли без стука и не поздоровались.
— Вы посмотрите на неё! — воскликнула первая, поджав губы, рыжеволосая и с ужасной бородавкой слева над губой. — Опозорила императора и улыбается! Веселится!
— Сразу видно — санморинка! — презрительно подтвердила вторая, темноволосая и худощавая, в чёрной, словно траурной одежде.
— А по-вашему, я должна плакать? — хмыкнула я. — Будь я на вашем месте — так и поступила бы. А вот на своём… Молодая, привлекательная, в здравом уме и доброй памяти императрица. Мне продолжать?
Третья, тоже рыжеволосая, но кудрявая и с выпученными глазами, вся покраснела. Или, может, это её естественный цвет лица — по ней видно, что она любит пригубить. Темноволосая — чуть в обморок не упала, а вот первая, которая с бородавкой, вздёрнула подбородок повыше и… собиралась наверняка сказать что-то праведное, да я её опередила:
— Избавьте меня от своих высокопарных речей. Слушать не желаю. Оставьте меня в покое!
— Не положено, — поджав губы, сообщила первая. — Мы пришли, чтобы сопроводить вас на обед.
Надеюсь, там не будет сотни столовых приборов? Но зато, пока мы идём до столовой, у меня будет время высмотреть лягуха.
По пути я продолжала восторгаться лепниной и фресками на потолке, узорами на тканевых обоях, вазонами с необычной росписью и статуэтками на высоких тумбах. Я жадно впитывала каждую деталь, из-за чего шла медленнее, чем хотели бы мои провожатые.
Интересно, как быстро они меня “раскусят”? Каяться в том, что я — самозванка, ещё определенно рано. Нужно найти этого зелёного.
— Ваше величество, у вас болит спина от ночных… упражнений? — “мило” поинтересовалась темноволосая матрона.
Я бросила на неё недоумённый взгляд. Она о волнении? Быть может, если бы там стояли мои настоящие родственники, которых я давно не видела, я бы и испытывала волнение, но там меня ждут совершенно незнакомые люди. Более того — совершенно незнакомый мир. И ещё не известно — люди ли там вообще?
— Откуда такие выводы? — меланхолично уточнила я и получила прозаичную шпильку.
— Иначе зачем вы так горбитесь?
Ах, ну да, императрице подобает ходить ровной, как палка. Уж извините, не привыкла. Думаете, я выпрямилась? Ха! Специально сгорбилась сильнее, чтобы их позлить.
— Это всё плебейские корни дают о себе знать, так что наша императрица вовсе не виновата, Цеания, — елейным голосом протянула рыжая, которая с бородавкой.
Значит, чёрненькую зовут Цеания, видимо, потому что она цедит ядом.
— Ты права, Рима, — вздёрнула подбородок Миссис Яд, — нам стоит её пожалеть. Не правда ли, Бьяна?
Третья матрона, которая тоже рыжеволосая и вдобавок красная (всё-таки её естественный цвет лица, угадала!), пряча обратно в ридикюль небольшую плоскую фляжку, благородно кивнула. Пьяна она, а не Бьяна. Ну и фрейлины мне достались… или они тут в роли надсмотрщиков?
— А вы, собственно, кто? — неожиданно спросила я.