Страница 12 из 14
— Я поняла, но имела ввиду, что ты делаешь в кровати. Я ведь могла тебя случайно придавить!
— Кто же знал, что ты такая шустрая? — фыркнул Лягух. — Хоп — и сразу в постель! Думал, сейчас одеяло откинешь, а тут я в такой привлекательной позе… Ты от меня голову потеряешь и сразу поцелуешь!
Поразительная самоуверенность! Маленький, зелёный, пупырчатый, с глазами навыкате, а думает, что я от него голову потеряю. Мне бы такую самооценку! Где тот коуч, у которого можно научиться настолько ценить и любить себя?
Я сложила руки на груди и смерила лягуха задумчивым взглядом. Надо бы сначала вывести его на чистую воду, точно ли поможет мне его поцелуй. И лучший способ понять, это начать от противного:
— Я слышала, что твои поцелуи не отправляют в другие миры, — сообщила я, прищурившись.
Ожидала, что он начнёт протестовать, возмущаться, доказывать обратное, но… к моему величайшему разочарованию, он вздохнул и присел на кровати.
— Нет, ну можно ведь было попробовать, глядишь, сработало бы…
Ах этот прохиндей маленький! То есть поцелуй домой меня не вернёт?!
Я осторожно присела на край кровати и, резко схватив лягушонка за заднюю лапку, перевернула его.
— Значит, ты не только зелёный, но еще и лжец. Тогда какие мне плюсы от твоего поцелуя? С чего это я должна тебя целовать?
— Как это — с чего?! Во имя справедливости! — воскликнул лягух, который пытался вырваться и вообще такое положение ему было крайне оскорбительно, судя по недовольной мордашке. — Со всеми целуешься направо и налево, всякими непристойностями в постели занимаешься, а со мной — нет?! Ну я уж не говорю о непристойностях, но поцелуй-то можно?!
Звучит вполне логично. Даже придраться не к чему. Вот только каким боком здесь я? Это ведь моя предшественница славится распутным поведением, а не я. Однако Лягушонка я всё-таки отпустила.
— И ты сразу человеком станешь? — уточнила я, вспомнив знаменитую сказку.
— Человеком? А двуногой-то поганкой зачем мне становиться? — изумился лягух и приосанился. — Крылья у меня вырастут от поцелуя прекрасной императрицы. Буду этим… как его… драконом!
Драконом? Осмотрела внимательно лягуха. Нет, до ящерицы ему ещё очень и очень далеко, если только со зрением минус три на расстоянии трёх метров смотреть на него — тогда уж можно подумать, что он дракошек без крыльев.
— Жаль тебя разочаровывать на пути твоего славного величия, но я не императрица, — просветила его я я. — Не бывать тебе драконом. И целовать тебя за просто так я не собираюсь. К тому же ты — ябеда и доносчик! Ты сдал меня кумушкам!
— Кому?..
— Ну тем тёткам… которые приставлены ко мне. Компаньонкам. Будь они неладны!
— Ну… там такое дело… я ведь обязан порядок во дворце соблюдать… не важно, в общем! Ты была виновата.
— Не я, а императрица, — поправила я. — У меня было бы меньше проблем, если бы не ты!
— Ладно-ладно… в качестве жеста примирения готов тебя поцеловать.
Что-о-о?! Это он мне одолжение своим поцелуем делает?! Нет, ну наглые нынче пошли лягушки! Тем более ведь сказала, что не императрица я!
— Спасибо, обойдусь! Сама справлюсь. Как часто у вас попаданки бывают?
— Редко, очень редко. На своём веку и не упомню, а вот бабка моя сказывала, что знавала одну попаданку, — задумчиво протянул Лягух и всё-таки уточнил: — А в своём мире ты точно не императрица?
— Ну-у-у… я как-то играла в школьной пьесе королеву, — сев на кровать, призналась я и изобразила над головой корону, растопырив пять пальцев. — Правда, в конце мне снесли голову с плеч…
Кхм, надеюсь, та роль в пьесе была для меня не пророческая. Да и вообще — не стоило изначально соглашаться играть Даму червей. Однако рассказ лягуха об ещё одной попаданке меня заинтриговал. Надо как-нибудь расспросить у него об этом поподробнее.
— Да-а-а, удивительно, как здесь ещё не снесли… Или в монастырь не отправили. Кстати, почему?
— Откуда же я знаю… Зачем вообще императрица изменяет? Да и как я оказалась в постели? Я ведь в своём теле! То есть меня осознанно кто-то подставил, подложив вместо императрицы — меня!
Я только сейчас поняла, что где-то во дворце может ходить похититель невинных дев из другого мира. И он в любой момент может раскрыть меня или сообщить, чего именно от меня хочет. Мамочки! Во что я вляпалась?
— М-да, непонятно, — квакнул лягух. — Кто-то явно что-то задумал… но ты пока молчи обо всём. Опасно. А насчет измен Теании — действительно странно… Никак наш Владыка не так хорош в постели?
— Да откуда же мне знать, — раздражённо отозвалась я, будто это единственное, что меня сейчас заботило.
Плевать на мотивы Теании! Плевать на искусство соблазнения императора! Важнее, кому нужно, чтобы я была на месте императрицы? А если меня готовят как жертвенного барашка? Так сказать, сохранить жить настоящей Теании, но через меня подстроить её смерть? Вариантов-то масса!
А если сам император захотел таким образом избавиться от супруги? А она узнала, да возьми и поменяй нас местами? Настораживает только то, что Лягух сказал, попаданки тут бывают редко. Значит, дело готовится серьёзное, а не просто разборки мужа и жены.
— А, точно, — опомнился зелёный и вздохнул. — Самозванка ведь.
— Не по собственной воле!
— А это спрашивать никто не будет, — пожал плечами лягух, отчего у меня на сердце похолодело.
Что значат его слова, я выяснить не успела — в дверь постучали. Мы с лягухом вздрогнули, и, не дождавшись приглашения, гость явил себя нам… то есть мне. Лягух куда-то спрятался. Вошедшим оказался мой обожаемый супруг.
— Уже соскучился?
Последнее я, оказывается, спросила вслух. Император даже бровь удивлённо приподнял, мол, я не ослышался? Я смотрела на него с настороженностью, пытаясь понять, догадался ли он о подмене? Или знает всё с самого начала? Всё это очень странно и загадочно.
— Будем считать, что я не слышал этого вопроса, — произнёс он и, заложив руки за спину, прошёл к окну.
Наступило тягостное молчание. Я гадала, понял ли он, кто я, или нет. А император явно не просто так пришел, а хотел о чём-то поговорить. А если супружеский долг стребовать?
Мамочки, глупая я! Думать надо было, когда целовала совершенно постороннего мужчину, более того — чужого мужа. Он ведь действительно того… по мою душу, то есть тело, мог прийти! К тому же поцелуй с ним совсем не помог, а жаль!
Покончив с моими сомнениями, император развернулся и устремил взор серо-жемчужных глаз на меня.