Зелёный купол

Теперь понятно, что имел в виду Жозеф Культя, когда говорил об анекдотическом положении, в которое я попал. Братва, посланная им, успела определить, что корабль, на котором я собираюсь бежать, летать не может по определению.

Но откуда, в таком случае, прибыли библиотечные старушки? В системе Культауна всего одна планета, остальное — космический мусор, не стоящий упоминание.

Или это ловушка для таких как я, для желающих поскорей скрыться с Культауна? Недаром Культя был так уверен, что мы скоро свидимся.

Отчаянным усилием я попытался взять себя в руки. Не может этого быть! Бредни о заранее подстроенных ловушках и о гипердвигателях, демонтированных за две минуты, попахивают паранойей, а параноики в моём ремесле долго не живут.

Тем временем планетолёт вышел на орбиту. Ещё полчаса, и мы отойдём настолько далеко, что связь со взрывателем прервётся, адская машина выключится, и специалисты Жозефа Культи займутся мной. Из подпространства полезут абордажные корабли, и дальнейшее предсказать будет нетрудно. Меня будет приказано взять живым, так что ещё часик я поуворачиваюсь от ловцов, а дальнейшее представлять не хочется.

Единственное, что остаётся — верить старушкам-библиотекаркам, какие бы чудеса они ни рассказывали.

— Откуда, говорите, вы прибыли?

— С Алитары. Планета есть такая.

— Знаю. Но ведь до Алитары чуть не сорок парсеков! Сколько же времени вы летели?

— Вот чего не скажу. Дня два, наверное… Риточка, как по-твоему?

— Да ну, какие два дня? Меньше. Я книгу дочитать не успела.

— Тоже не знаете… А кто знает?

Я повернулся к пульту управления, отчаянно пытаясь вспомнить, как следует работать с подобной руиной.

— Как же вы с ним управлялись?

— Мы говорили, куда надо попасть, а дальше он уже сам управлялся.

Точно! Была когда-то такая примочка персонифицированный, интеллектуальный автопилот. Такие давно уже не делаются, поскольку автопилот начиная слишком много себе позволять, а это выводило из себя пилотов настоящих. Но для библиотечных бабушек такая машина — единственная возможность хоть куда-то лететь.

— Доложите лётную обстановку, — сказал я в пространство.

Телеобъектив над пультом повернулся в мою сторону, голос из динамика сообщил:

— Система Культауна. Выхожу на высокую орбиту. Жду указаний.

— Откуда прибыли?

— Система Алитары. Тридцать восемь парсек.

— Сколько времени были в пути?

— Э… — протянул автопилот с интонацией совершенно не свойственной механизму. — Не помню… Я зачитался.

— Наверное не надо было этого делать, — вмешалась та из старушек, которую звали Марго, — но мы же библиотека, и я спросила, не хочет ли он что-нибудь почитать в дороге.

— А я выбрала для него книгу, — добавила Рита, явно желая разделить с подругой вину.

— Всё в порядке, — успокоил я женщин, хотя сам спокойствия не испытывая. Космос на экранах был чист, но я кожей чувствовал, что это ненадолго. — Главное — результат, а как надо было поступать — дело десятое.

Я повернулся к окуляру и продолжил опрос:

— Когда последний раз заправлялись?

— Перед вылетом с Алитары.

— Каков запас хода на настоящий момент?

— Девяносто восемь процентов расчётного.

То есть, эта колымага не только носится быстрее подпространственного скутера, но и горючего не жрёт. Что же, этого следовало ожидать. Если уж зачитываться, то по полной.

— Даю указание! — скомандовал я. — Пункт назначение — система Элау. Старт немедленно по готовности.

— Далековато… — заметил автопилот и добавил уставный тоном. — Маршрут проложен.

— Выполняйте.

— А почитать что-нибудь дадут?

— Дадут.

Я кивнул Рите, и та торопливой старческой побежкой кинулась к грузовым трюмам, где, видимо, и хранилась пресловутая библиотека.

— Вам тоже принести почитать? — спросила Марго.

— Обязательно. Всем принести.

— Ну, мы в Риточкой заядлые книгочейки. А вы что предпочитаете?

Ox уж эти разговоры на непонятные темы! Почитать — кого? Никогда ни кого не почитая. Предпочитать — это как? Перед тем, как почитать, предварительно что-то сделать? Времени на такое нет. Я предпочёл бы уже сейчас быть подальше отсюда.

— Чем вы интересуетесь? — пояснила старушка, видя непонимание.

— Поисками сокровищ, — честно ответил я, понимая, что в такую минуту лучше не врать.

— Хорошо. Идите в каюту, я сейчас принесу.

Каюта была самая обычная, сделанная по одному лекалу с миллионом подобных кают. Амортизационная койка, шкафчик, который на таких кораблях почему-то называется рундуком, небольшой стоя и металлический стул, который можно двигать по полу, но оторвать от пола нельзя ни при каких условиях. Единственная особенность: на столе стояла намертво привинченная лампа под зелёным абажуром. Вряд ли она была очень старой, но изготовлена наверняка по древним образцам. Я нашёл кнопку включения, нажал. Зелёный купол засветился мягким спокойным светом.

В дверях — их я оставил раскрытыми — появилась бабушка Марго.

— Вот, пожалуйста, — сказала она. — Вам должно понравиться.

Я взял принесённый предмет. Больше всего он напоминая рекламный буклет или инструкцию пользователя к сложному бытовому агрегату. Но я представить не мог, чтобы рекламный буклет был такой толщины! Отпечатано это было на самой простой бумаге, и текст не сопровождался ни стереокартинками, ни видео или аудиорядом. Об эффекте присутствия не стоило и упоминать. Просто страницы, покрытые буквами, и ничего, что могло бы помочь восприятию. Неудивительно, что проповедь чокнутых старушек не находит отклика в сердцах граждан. Я — иное дело, во-первых, я и сам чокнутый, а во-вторых, когда тебе в затылок дышат посланцы Жозефа Культи, начинаешь хвататься за всяческую солому.

Я уселся поудобнее, раскрыл буклет и прочёл название: «Остров сокровищ».

Ха! Кажется, это инструкции. Сейчас меня начнут поучать, как следует добывать сокровища. Дилетанты!

Через пять минут я уже не вспоминая о своих скептических мыслях. Разбирать неадаптированный текст было невероятно трудно, но каков получался результат! Перед внутренним взором безо всякого видеоряда вставали гостиница «Адмирал Бен Боу», старый моряк со своим сундуком, Джим — бойкий мальчишка, но изрядный дуралей. Я сам был таким дуралеем, а может, ещё и похлеще, так что не Джим бежал в ночи, прижимая к груди карту острова, а я собственной персоной.

За всё время я отвлёкся лишь один раз. Планетолёт ощутимо тряхнуло, затем голос пилота по забытой внутренней связи громко произнёс:

— Что за дела? Ты же мешаешь! Отстань!

— Что случилось? — спросил я, медленно возвращаясь к действительности.

— А, ерунда! — откликнулся пилот. Тут какой-то дурачок пытался меня остановить. Я ему сказал, чтобы он отстал. Ну, и скорость пришлось увеличить.

— И что он?

— Отстал. Куда ему, тихоходу за мной гоняться.

— Вот и хорошо… — пробормотал я. Душой я был уже далеко, там, где готовилась экспедиция за сокровищами Флинта.

У самых огрубелых, самых циничных космических бродяг в глубине их иссохшей души хранится мечта о чуде. Будь иначе, их убило бы первое серьёзное препятствие. Чтобы убедиться в этом достаточно посмотреть, насколько чаще гибнут беспилотники, нежели корабли с экипажем. А всё потому, что механизмы — наш автопилот не в счёт — не умеют мечтать. Именно мечта о чуде заставляла бывших, но нераскаянных бандитов сыпать мне десятисентовики, не в виде милостыни, а на постройку храма. И во мне, наверное, гнездилась та же притягательная зараза. Будь иначе, я бы не проникся идеей зелёных небес настолько, чтобы задурить головы подручным Жозефа Культи.

А сейчас я встретился с иным и куда более удивительным чудом. Книга — откуда-то из глубин памяти всплыло это название — не пахла морем или ромом, единственный звук, который она издавала — чуть слышный бумажный шорох, когда переворачивалась очередная страница. Никто не вещал проникновенный баритоном, не уговаривал вкрадчиво купить ненужное, не напевал искусительных предложений. Но при этом книга говорила тысячью голосов, живых и настоящих. Я слышал свист ветра и скрип снастей, стук по палубе деревяшки, которую зачем-то приделал себе вместо ноги Джон Сильвер. Вот уж этого человека я видел как живого. Он был бы своим среди пенсионеров Культауна на самой глухой ферме. И будьте уверены, в его палисаднике цвели бы самые роскошные розы. Он бы завёл себе пенковую трубку и с презрением отказывался бы от услуг трансплантационной клиники, всем биопротезам предпочитая свою деревяшку. И в кармане у него непременно бренчали бы десятисентовые монетки, совершенно ему ненужные.