Что делать?

Кондрат Васильевич спешил перебраться в Питер не только потому, что боялся оставить президента без присмотра. В его мозгу накрепко засела мысль: «Буду последним дураком, если не воспользуюсь этой ситуацией – Пеструхин далеко, так что пока суд да дело могу вертеть президентом, как я захочу». Куда вертеть, это понятно – желающих выложить крупную сумму за некие преференции в бизнесе более чем достаточно, не один год можно их доить. Раньше они обращались кто к премьеру, кто к министрам, кто к депутатам, а теперь все придут к нему и даже в ноженьки поклонятся: помоги, барин, а то совсем невмоготу, потому что конкуренты, таможенники и налоговики жить спокойно не дают.

Итак, проблему с переездом удалось решить, да и депутаты кое-как устроились – на всех кабинетов не хватило, поэтому кого-то рассовали по гримёркам, другим подсобные помещения достались, а ветераны думских посиделок расположились в ложах бенуара и на верхних ярусах. Теперь можно и к делу приступать, тем более что Мариинка совсем недалеко от Зимнего дворца.

И вот заходит Кондрат Васильевич в кабинет президента и видит: тот сидит на мягком диване, а на коленях у него пушистый кот. Президент поглаживает кота и приговаривает:

– Спи киска, спи! Как хорошо мы с тобой покушали! Ты сосисочку да кусочек лососины съела, ну а меня манной кашкой угостили. Да я не обижаюсь, главное, чтобы ты была довольна.

Киска или кот – это Забродину без разницы. Скорее бы документы подписать! А хозяин кабинета растормошил кота и спрашивает:

– Ну что, киска, будем подписывать или нет?

Кот отвечает:

– Мяу!

И как это понимать? Кошачьего языка никто не знает, разве что хозяин интонации способен уловить. Только бы кот не завизжал – тогда дело совсем плохо, потому как президент выгонит просителя взашей, чтобы не портил нервы «киске». Об этом Забродина в Администрации заранее предупредили.

К счастью, всё прошло удачно – на сытый желудок кот не стал визжать. Ну а в следующий раз придётся захватить с собой подарок – только ведь чем его порадовать, если лососины тут навалом? Разве что приволочь копчёного угря…

Всё бы хорошо, но вскоре разразился скандал – кот оказался совершенно ни при чём, а в его роли выступил премьер Пеструхин:

– Ты что такое вытворяешь за моей спиной? Кто тебе позволил подсовывать ему указы без согласования? Мне налоговики жалуются, таможенники вот-вот объявят забастовку, мол, доходы сократились вдвое, а на одну зарплату не прожить.

Забродин попытался оправдаться:

– Так ведь не могу я президенту запретить! Что в голову взбредёт, то и делает.

– Только не надо вешать мне лапшу на уши! Всем известно, как ты обхаживаешь его кота…

В общем, разругались, дошло и до угроз:

– Если не урежешь свои аппетиты, прикажу главе Минфина сократить зарплату депутатам! У нас пенсионеры голодают, а вы с жиру беситесь.

– А мы отрешим его от должности! Надо будет, и тебя не пожалеем.

– Ах, ты так? Тогда перекроем вам газопровод! Если питерцы станут замерзать и питаться всухомятку, они в клочья разнесут всю вашу Думу!

– Вот только не надо поднимать руку на святое! Мариинку даже за границей уважают.

– Ничего, обойдёмся без балета и без оперы, тем более что ты их всех в Сибирь сослал.

– Клевета! Они культуру несут в народ, а тебе всё это по фигу. Как был сапогом, так им и остался. Узурпатор хренов!

Когда так откровенно намекают на желание премьера править всей страной, это уже переходит все границы! Пеструхин понял, что главу Госдумы словами не проймёшь – пора переходить к реальным действиям. Собрал министров, объяснил им ситуацию и предложил срочно подготовить предложения, которые заставят Забродина капитулировать. Через пару дней началась решающая фаза противостояния столиц.

Помимо перекрытия газопровода Грязовец-Выборг, отменили рейсы «Сапсана» и «Красной стрелы». Потом запретили транзит грузов в Питер через московский регион. Когда и это не помогло, Минфин перестал выплачивать зарплату депутатам, а прокуратура блокировала их счета в Сбербанке. Было предложение записать Забродина в иностранные агенты, но генпрокурор внёс существенное уточнение:

– Если уж записывать, так всю Госдуму! Она уже окончательно отбилась от наших рук.

– Но цивилизованная страна не может существовать без парламента! – возразил министр юстиции.

– Да кому нужны эти нахлебники? Мы и сами можем разрабатывать законы.

– Проблема в том, кто будет за них голосовать.

– Тогда образуем альтернативную Госдуму.

– Это как?

– Бывают же правительства в изгнании, ну вот и Дума…

Тут уж возмутился премьер-министр:

– Я запрещаю употреблять такие слова! Мы с вами вовсе не в изгнании. Мы исполнительная власть, то есть на нас возложена обязанность, а все остальные обязаны нам подчиняться!

– Так ведь не хотят…

– Тогда задействуем армию. Кстати, где министр обороны? Почему отсутствует?

– Он слёг с простудой. Говорят, что и все его замы тоже. Видимо, эпидемия снова начинается.

– Знаю я, чем они болеют! Как же эти генералы будут воевать, если чуть что, так они в кусты?

Толком ничего не решили, ограничились прежними санкциями в надежде, что когда-то будет толк. Премьер-министр так и сказал:

– Да куда они денутся? Дума без страны – это все равно что голова без остального тела.

Однако Пеструхин не учёл одного – всё Поволжье встало на защиту своего земляка Забродина. Ну а Волга-матушка течёт через Ярославль, а дальше – Нижний, Саратов, Самара, Волгоград, Астрахань – все поднялись не взирая на угрозы со стороны Москвы. И впрямь, что такое Москва без них? Всего лишь большой город, который, хоть тресни, прокормить сам себя не сможет.

Пеструхин что ни день названивал губернаторам, надеясь их переубедить, но каждый раз возникал примерно один и тот же диалог:

– Вы останетесь без госзаказа! – кричал премьер.

– Как-нибудь переживём, – спокойно отвечал губернатор.

– Придётся самим искать заказчиков и поставщиков!

– У нас уже есть кое-какой опыт.

– Без кооперации с предприятиями из других губерний ничего не выйдет!

– Мы с ними почти обо всём уже договорились.

А потом к бойкоту и другие регионы присоединились – то ли из солидарности, то ли московские начальники им до жути надоели. Тут уж кто кого – либо Пеструхин подомнёт под себя Думу, либо Забродин свергнет ненавистного премьера.

Глава 3. Симеон Первый

Не мудрено, что в сложившейся обстановке Забродин решил идти напролом – самое время нанести решающий удар. Да при такой поддержке со стороны регионов можно горы своротить! После недолгого обсуждения Дума приняла решение отправить премьера в отставку и теперь только оставалось подписать указ у президента. Но то ли кот был не в настроении, то ли у него болел живот оттого, что объелся лососины, но стоило Кондрату Васильевичу зайти в президентский кабинет, как кот начинал визжать и аудиенция заканчивалась, так и не начавшись. «Вот ведь вражина! – возмущался Забродин. – Всё дело портит. Тут либо кот, либо я».

Служба думской безопасности не смогла установить, кто подбросил президенту этого кота – видимо, он давно уже обретался в Мариинке, отлавливал мышей. Возникла идея подсыпать в кошачью лососину яда, но даже если эта затея удастся, итог непредсказуем. А что, если президент не переживёт расставания с любимцем? Тогда Пеструхин станет вполне легитимным главой государства вплоть до следующих выборов и всё, чего добился Забродин со времени переезда в Питер, пойдёт словно бы коту под хвост.

Этого допустить никак нельзя, но подходящих вариантов выхода из кризиса Кондрат Васильевич так и не нашёл. И тут на помощь пришёл Мясоедов. Глава правящей партии к тому времени тоже перебрался в Питер – нельзя же отрываться от коллектива, ведь лучшие кадры партии заседали в Думе. Да и город ему хорошо знаком – здесь прошли студенческие годы.

Задумка Мясоедова была до безобразия проста – надо снова привлечь к делу Яшу Либерзона. Тот помог с заменой Ивана Лукича на его полного тёзку, за что получил солидный гонорар, пусть и теперь потрудится во славу Родины. Ну а гонорар можно перечислить из партийной кассы, денег там вполне достаточно.